Николай Степанов - Арлангур. Дилогия Страница 14

В конце концов, на сходке глав кланов было принято решение разбудить мудрую Верину – древнейшую старуху, которая последние десять лет пребывала в забытьи. Никто не знал, что до сих пор удерживало ее на этом свете, зато было известно, что ее предсказания всегда сбывались, а советы часто выручали население Маргуды из разных бед.

– Вижу седого мужчину, оседлавшего смерть. Он спешит к нам, хотя знает, что уже опоздал. Если он прибудет завтра до полудня, зло найдет дорогу к сердцу Маргуды через день, если после полудня – каждый десятый житель деревни будет обречен на скитания, а остальным и вовсе не суждено состариться.

Высохшая, как мумия, бабка произнесла свою речь свистящим шепотом, но ее услышал каждый.

– Мы можем помешать предвестнику зла проникнуть в Маргуду? – начали задавать вопросы старейшины.

– Ему нельзя препятствовать, иначе ночь поглотит всех.

– Есть ли хоть какой-то шанс отвести проклятие от нашей деревни?

Опираясь на палку, старушка подошла к соборному костру. Обойдя его три раза, бросила в огонь горсть земли, ветку фруктового дерева с одним листком и прядь собственных волос. Языки пламени резко взметнулись вверх. Ведунья подала знак своим помощницам, они подняли большой глиняный чан с водой и опрокинули его в костер. Вода зашипела, встретившись со своим извечным врагом, а над кострищем возникло причудливое облако.

Верина вошла в центр дымящегося пепелища. Жaра, исходившего от горячих углей, она не чувствовала. Взгляд старушки сконцентрировался на облаке, и постепенно клубы пара прекратили движение вверх. Мало того, они начали оседать возле ее ног, образуя плотный туман темно-серого цвета.

– Проклятие сие простерло свои черные крыла над всеми нашими землями. Оно огромное, словно небо, и неизбежное, как уходящее время. Неисчислимые темные силы стоят за ним, настолько могучие, что нет им равных в этом мире. Только двое абсолютно несхожих, объединенных одной слабостью, могут перечеркнуть планы зла. Передайте эту мою последнюю исповедь седому мужчине, а потом сразу бегите прочь из деревни. Строго на юг. И не останавливайтесь до тех пор, пока на вашем пути не упадет дерево. Да хранит вас Великий Сиер!

Туман мгновенно рассеялся, оставив после себя выжженный пятачок земли без каких-либо следов присутствия Верины. Она выполнила свою последнюю миссию на этом свете и исчезла, что могло означать только одно: ее предсказание сбудется наверняка.

Арлангур отыскал в лесу знакомое дерево, которое обходили стороной все животные, кроме беренки. По словам отца, это растение с тонкими прутиками вместо веток являлось вампиром. Оно было не опасно лишь тому, кто пока не имел предназначения или был лишен магических способностей. Подобных существ в здешних краях практически не встречалось. Сын охотника знал всего одного такого представителя животных и три вида птиц, но ни те, ни другие не обитали в этих дремучих чащобах, и поэтому конкурентов на самое надежное укрытие у парнишки не было. Как, впрочем, и пищи, которой они могли бы послужить. Пришлось ложиться спать на голодный желудок.

Арлангур решил, что лучшее время для добычи – раннее утро. Но и утро не принесло особых успехов. Одно дело – работать приманкой, другое – самому охотиться на хищника, позарившегося на беззащитного живца, а тем более – совмещать две эти роли в одном лице. Дикий драган, которого юноша выследил утром, пустился вскачь раньше, чем парень приблизился на расстояние выстрела, а берклан так рьяно бросился в погоню за двуногой дичью, что приманке едва удалось добежать до спасительных прутиков. Когда же, оказавшись в безопасности, молодой охотник вспомнил про копье, хищника уже и след простыл.

«Почему они все здесь неправильные?! – возмутился запыхавшийся бегун с копьем. – Он что, не мог задержаться? Подождать, пока я повернусь лицом?»

Предприняв еще три неудачные попытки заманить хищников ближе к своему убежищу, юноша осознал, что совмещение двух дел – не лучшая идея. Приманка должна находиться в стороне от охотника, только в этом случае можно хладнокровно прицелиться и нанести точный удар.

«Когда ты был совсем маленьким, мне приходилось делать из веток чучело, похожее на беренку. Внутрь я прятал небольшой кусок мяса для запаха, но самым трудным было заставить двигаться это сооружение», – вспомнил Арлангур рассказ отца.

Отсоединив лезвие копья от древка, парень нарезал тонких веток и сплел из них фигуру молодой беренки. Но где ему взять тот кусок мяса, от которого он и сам бы сейчас не отказался? «Вот бестолочь! – вдруг осенило молодого человека. – Я же ничем не хуже!» Он чиркнул лезвием по ладони, и приманка окропилась кровью. Осталось только привязать длинную тонкую лиану, перебросить ее через ствол дерева и начать потихоньку тянуть. Глядишь, кто-нибудь и обратит внимание на творение рук человеческих.

Притаившийся подросток медленно сматывал нить, отодвигая приманку все дальше и дальше от себя. Иногда он делал остановки возле небольших полянок, поросших высокой травой, чтобы травоядное «пообедало». Когда до дерева, через которое была перекинута лиана, оставалось несколько шагов, тишину леса разорвал грозный рев. Перед глазами Арлангура возникла грациозная фигура черного хищника неизвестной породы. Размерами чуть больше взрослого человека, тварь имела четыре лапы с мягкими подушечками, скрывающими мощные острые когти. Шея, едва уступавшая туловищу по толщине, гордо держала почти круглую голову с треугольными ушами и забавным острым носом. Когда когти зверя застряли между прутьями приманки, животное выгнуло спину и зашипело.

«Кто это?» – сам себя спросил охотник, не решаясь броситься на добычу. Иногда нерешительность бывает во благо. Пока Арлангур любовался необычным существом, «купившимся» на его незамысловатый трюк, раздался треск ветвей и рядом появился еще один зверь. «Что за ерунда! – возмутился парнишка. – То ни одного не дождешься, то сразу двое приходят. Ой! Кого я вижу! Неужели тразон?» Тупорылая зубастая пасть, сидевшая прямо на туловище с укороченными передними лапами, мощные задние конечности и заостренный хвост, оканчивающийся тремя костяными выступами, могли принадлежать только этому хищнику.

Тразон по размерам превосходил черного противника раза в четыре, если не больше, и поэтому посчитал, что имеет полное право позавтракать его плотью. Однако мелкий хищник даже со «связанными» когтями имел на этот счет собственное мнение, и оно шло вразрез с желанием хозяина дремучих чащоб.

Пытаясь избавиться от чучела, зверь отчаянно затряс лапой и добился-таки своего: корзинка отцепилась от когтей и полетела прямо навстречу пасти гиганта, когда тот решил сделать из предполагаемой жертвы жаркое быстрого приготовления. Плетеная корзинка зацепилась за зубы второго хищника, преградив путь снопу огня. Поджарив собственный язык, тупорылый монстр впал в неистовство. Он попытался достать наглеца передними лапами, раздавить задними, но черному удавалось увернуться. Остроносый давно бы убежал, но ему мешала та самая веревка, которая двигала приманку. Сопротивление продолжалось. Несколько глубоких царапин на теле тразона показали, что когтями черный зверь работает как надо, да и с огнем умеет обращаться: вскоре к обожженному языку монстра добавился ожог возле левого глаза. Пара минут такого сражения – и от гиганта бы ничего не осталось, но его соперник снова наступил на грабли. Точнее, он позволил толстокожему наступить на свой хвост, и это парализовало юркое животное. Гиганту оставалось только нанести решающий удар…