Виктор Дуров - Ролевик: Рейнджер Страница 14

Тут-то и выяснилось, как именно заблудились в лесу мои спутники. Нет, понятно, что история про 'решили уголок срезать', ни в какие ворота, даже берглингской работы, не лезла. Но и новая тоже, извините…. Впрочем, судите сами.

Итак, наша парочка топала по дороге. Топала-топала и притомилась. Решили стать на постой ближе к вечеру. Отошли от дороги шагов за сто, где кусты не загажены, положили котомки на землю и пошли дрова добывать. В это время рядом проходила стайка гоблинов, а может и гномов – термин 'мелкие и подлые твари' точно определить не позволял, а подробностей бравые заблужденцы старательно избегали.

Итак, встреча концессионеров состоялась. Мелкие, но многочисленные оппоненты заметили бесхозный провиант на полянке и разыграли классическую двухходовку: пока одни шумели в стороне, привлекая двурвов обещанием дичи на ужин, другие тисканули самый вкусно пахнущий мешок. Видимо, запах был настолько соблазнительным (или вор настолько голодным), что восторг прорвался наружу вскриком.

Обобранные и оскорблённые, мои нынешние попутчики выскочили на полянку, подхватили рюкзаки и ломанулись в кусты, 'по следам наглых ворюг'. Угу, 'по следам', как же! Учитывая то, какие Чингачгуки вели рассказ, наиболее вероятно – куда ни попадя. И браво бегали за эхом от собственного топота, пока не стемнело. Так сказать, обеспечили похитителей не только хлебом, но и зрелищем. Заночевали в полглаза под ёлочкой, утром приговорили считать себя заблудившимися и отправились 'искать дорогу'.

Тут на меня уставились две пары глаз, старательно пытающихся изобразить выражение 'сиротка Марыся' – это при таких-то мордах! Если ребята рассчитывали на сочувствие, то их ждал жестокий облом.

– Ну, и каким, скажите, местом вы всё это время думали? Для какого хобота вам приспичило заблудиться?!

– Ну, тебе хорошо говорить, для тебя лес… – завёл ту же песню, что якобы подействовала на меня в прошлый раз, Драун.

– Да хоть мачеха-тундра! – на сей раз никакие соображения 'высокой дипломатии' меня не сковывали, да и ситуация прояснилась.

– Вот, смотрите. Откуда вы шли, вы знали?

– Конечно!

– Куда шли – вы знали?

– Да что мы, идиоты, что ли?!

– Ну, прикидываетесь похоже. Итак, откуда и куда шли – в курсе. Направление, в котором дорога шла, представляете себе? На тот момент, как свернули? Хотя бы примерно, с точностью в осьмушку оборота?

– Нуу….

– Баранки гну! Солнце светило в глаза, сзади – тень под ногами была, сбоку?

В общем, выяснили, что дорога шла примерно с юго-востока на северо-запад. Потом уточнили, что свернули они на левую обочину. Я разровнял на песчаном берегу участок примерно метр на метр. Сказал:

– Вот, теперь давайте рисовать карту.

– Так мы ж не знаем…

– Знаете! Достаточно, чтобы выбраться. Итак, вот это будет карта. Пусть вон там – север. Рисуем вашу потерянную дорогу.

Я провёл нижним остриём посоха кривую линию наискосок, слева направо и вниз.

– Вы шли вот отсюда сюда. Свернули на эту сторону. Потом устроили скачки с препятствиями. Остановились где?

– Под ёлкой! Откуда нам знать? – двурвы, кажется, начинали терять терпение, но и заинтересованы были тоже.

– А и не надо!

– Как это?!

– А никак не надо! Неважно это! Ткнём в случайную точку к югу от дороги. Вот так. Допустим, тут вы ночевали. Или тут. Или тут, – я ткнул глефой ещё дважды. Кратчайший путь к дороге будет, смотрите, вот так, так или так. А теперь, внимание – в любом варианте, кратчайший путь к дороге – на северо-восток от места ночёвки! На рассвете влезли на дерево, или вышли на полянку и глянули, куда тени легли. Сориентировались по сторонам света – и пошли! Если бегали кругами часа два – то за час-полтора вышли бы на дорогу, свернули налево – и пошли дальше!

Двурвы выглядели сконфуженными и ошарашенными.

– Ну, где тут требуется 'чувство леса', или 'запредельная мудрость из-за Грани Миров', а? Разве нужно медитировать три года в позе Обалдевшего Дикобраза На Зимнем Ветру, чтобы додуматься? Всего и надо – крупица здравого смысла, размером с лесной орех. И ещё учесть, что солнце восходит строго на востоке и садится строго на западе два раза в год, на равноденствие. А потом – смещаются эти точки, летом – к северу, зимой – к югу. Иначе, учитывая, что скоро день летнего солнцестояния, можно было дооолго идти почти вдоль дороги – в зависимости от широты, точка восхода могла уйти градусов на сорок – сорок три.

Я старался притушить давно накопившиеся во мне злость и недоумение по адресу таких вот деятелей. Которые умудряются заблудиться в десяти минутах хода от жилья, а потом их ищут всем посёлком, отрывая людей от их обычной жизни, с привлечением милиции и солдат, как будто народу больше совершенно делать нечего…

– Вот! Про Солнышко-то мы и не знали, про сдвигание! – нашёл, как ему показалось, лазейку Драун. Я только рукой махнул – не было настроения спорить.

* * *

Пообедав, отправились в путь.

Ещё перед обедом я прощупал своими новыми способностями Лес, на пределе дальности, но с минимальной интенсивностью. Как говорится, 'к чёрту подробности, какой это город', или, в моём случае – где ближайший край леса? Ощущения подсказали, что на северо-северо-западе. Это неплохо сочеталось с рассказом напарников и нарисованным нами подобием карты. Не мудрствуя лукаво, туда и решил их вести, надеясь, что это опушка леса, а не край большого болота, к примеру.

Мой расчёт был прост – или выйдем на край леса и пойдём вдоль опушки в поисках жилья либо дороги, или по пути выйдем на какую-нибудь дорогу. Как вариант – выйти к попутной речке. К сожалению, та речушка, около которой мы встретились, текла совсем не туда…

Шли этот день, весь следующий, и только ближе к вечеру третьего дня вышли на опушку. Чуть больше двух суток пешего хода, две ночёвки. В целом – рутина, не считая некоторых моментов.

Во-первых, лес порождал ощущение неправильности и заброшенности. Складывалось неясное, но тревожное чувство, что тут не хватает чего-то очень важного. Нетронутые побеги карсиала (пришлось придушить давившую меня жабу), обнаглевшая мелкая нечисть, нервозность зверья. Многие участки леса выглядели так, будто за ними ухаживали, невзначай и без насилия, а потом вдруг перестали.

Во-вторых, я наконец-таки опробовал свой лук. Вначале пристрелил на обед птицу, что-то среднее между индюком и тетеревом. Пущенная с тридцати шагов стрела прошла через тушку навылет и глубоко воткнулась в сосновый ствол. Сперва я сильно изумился, потом подумал и успокоился. И то: пресловутый английский 'длинный лук', тисовая палка, даже не композитный, хоть и двухслойный имел усилие на тетиве сто шестьдесят – сто восемьдесят фунтов и 'паспортную' дальность стрельбы двести шагов. Мой, по ощущениям моего 'второго я' требовал двести пятьдесят – двести шестьдесят фунтов тяги и бил на триста шагов. Заложенные в конструкцию заклинания несколько уменьшали разброс на дальней дистанции, но именно что несколько. Я же, сдуру, не иначе, стреляя по сравнительно небольшой птице с дистанции в десятую часть максимальной, оттянул тетиву 'по-боевому', до уха…