Наталья некрасова - Великая игра Страница 14

Но этот человек скоро возьмет себя в руки. Долго тянуть нельзя.

А вдруг — не получится? Нет, такого не может быть. Должно все получиться. Обязано.

Майя выпрямился в кресле и поймал упорный, жесткий взгляд человека. Так они сидели несколько мгновений, глаза в глаза. Если бы кто-то видел эту сцену со стороны, то ему показалось бы, что воздух дрожит и звенит на пределе слышимости, а глаза соперников словно связал иссиня-белый ледяной луч.

А нуменорцу казалось, будто его окружает душная, давящая тьма и в ней белым, нестерпимым огнем пылают два бездонных глаза без зрачков. Он тяжело задышал, на лбу выступили бисеринки пота. Ноздри расширились, он чуть прищурил глаза и оскалился.

— Я не отведу глаз, сволочь, — выдохнул он. — Я тебя не боюсь. Не сломаешь.

Майя сидел молча и неподвижно, жестко удерживая взгляд противника.

Человек замотал головой, пытаясь стряхнуть наваждение, но белое пламя не отпускало, а тьма давила, заставляла смотреть. Казалось, даже закрой глаза — этот белый взгляд, все равно будет сверлить мозг даже под опущенными веками. Тьма набивалась в горло, в уши, и откуда-то шел непонятный, неотвязный звук, похожий не то на шум черного — почему черного? — прибоя, не то на далекий гул толпы…

…Многоголосый рев. Где-то там, впереди, словно на морской волне — знамя. Черно-золотое знамя. Человеческий прилив рвется вперед, слизывая с белых склонов крошечные фигурки, отступает, оставляя красные полосы, снова бьется о белую стену. Пыль, сквозь нее дико пялится безумное багровое солнце…

— Нуменор! Нуменор!

…Единый, ныне стою пред Тобой, открытый, как море открыто ветру. Мне ничего не нужно. Ты даровал мне призвание, и ничего иного не хочу, только сражаться во славу Нуменора и Твою, ибо для меня Нуменор — это Ты. И служа владыкам земным и этой земле, служу я Тебе одному. Я сделаю что должно, и будь что будет, ибо служу я не королям, а Тебе, и пред Тобой лишь отвечу, когда придет срок. Никто иной мне не судья.

Орел кружит в небесах.

Говорят, когда слово услышано, он устремляется к Закату…

Орел по спирали уходит вверх, теряясь в сиянии солнца…

…Лицо отца строго, как всегда, даже сурово. Никогда не выказывать нежности — иначе из сына вырастет слизняк. А должен быть — мужчина. Нуменорец.

— Запомни, сын, нет на свете звания выше, чем нуменорец. Нет удела лучше. И нет выше призвания, чем служить Нуменору и умереть за него. Ты понял?

— Да, отец, — кивает головой угрюмый мальчик.

— Итак, сегодня я хочу видеть, насколько ты преуспел в изучении истории подвигов наших славных предков. Поведай мне о деяниях первого государя Эльроса Тар-Миньятура.

— Первым государем Нуменора был Эльрос…

…Лицо государя настолько милостиво и доброжелательно, что даже как-то неуютно становится. В глазах его искреннее сожаление, почти грусть.

— Ах, родич, — обнимает за плечо. — Я знаю твои таланты в военной теории и вполне понимаю твою жажду проверить их на практике. Хотя и печально мне с тобой расставаться, все же я скрепя сердце соглашаюсь отпустить тебя. Верю, ты сумеешь принести Нуменору новую славу.

— Да, государь.

Сейчас он почти любит этого человека, который есть Нуменор. Он все готов для него сделать. Ради Нуменора.

… — Ради Нуменора? А что такое Нуменор? Всего лишь остров, населенный отнюдь не самыми лучшими на свете людьми. Разве они все есть олицетворение высокого и чистого? Разве не погрязли вы в мелочных страстях, грязной борьбе за власть, разве не забыли о своей миссии? Скажи, разве не так?

Разве не предал тебя государь — олицетворение Нуменора? Разве он так же чист и непогрешим, как был Эльрос? Разве не владеют им жадность, зависть, страх? Разве это — истинный государь? Разве с ним Правда Земли? Скажи, разве не так?

Избранность необходимо подтверждать делами. Деяниями. А чем Нуменор может подтвердить свою избранность? Ростом, силой и долгожительством нуменорцев? Так разве ваш срок не умалился? Завоеваниями? А разве оружием вы должны были завоевывать? Скажи, разве не так?

Хочешь, я тебе скажу, что такое — истинный Нуменор? Это не Остров и те людишки, что живут на нем. Это нечто более великое. Великое вселенское государство со справедливыми для всех — для всех! — законами, четким порядком, в котором каждый ценится лишь за собственные заслуги, в котором все спаяны единой целью. Какой? Счастье. Всеобщее счастье. А в чем оно? В равных возможностях для всех, в законах и порядке. Скажи, разве не так? Так. И не смешно ли, что об истинной сути вашей великой миссии напоминаю тебе — я? И кто после этого из нас праведнее и правильнее, а?

…«Отче Единый, помоги удержаться. Я теряю нить. Я теряю смысл бытия и опору. Помоги мне устоять, ибо я на краю бездны»

Размытый туманный образ, светлое пятно на грани сознания.

— Протяни мне руку, сын мой. Прими ее и следуй к спасению. Скажи «да» — и следуй. Идешь ли со мною?

Образ дрожит, расплывается, это раздражает и пугает. Если бы просто пугало — но за ним что-то ненастоящее за ним нет того восторга, который снизошел на него там, на вершине Столпа Небес.

Ложь. Ложь, морок!

— Нет!..

А слова неотступно вертятся вокруг, медленно погружаясь в сознание, как будто тонкие, бледные, слабые корни постепенно, робко, но неотвратимо проникают в глухую землю, и он не успевает, не успевает обрывать их…

Майя ощущает, как кольцо наливается тяжестью и теплом. Ощущение приятное.

— Есть люди, которые изначально стоят выше прочих. Которые переросли рамки узаконенной, привычной, отжившей обыденности. Скажи, разве не на тебе почила Длань Единого? Разве не ты избран? Разве не ты поставил себе целью Великий Нуменор? Разве это — не воля Его? Разве не к этому я побуждаю тебя? Скажи, разве не так?

Ты избран.

Для тебя главное — твоя игра. А твоя игра — переустройство мира. Тебе нужен противник. Все время нужен. Но сейчас нет никого равного тебе, кроме тебя самого. Так схватись с самим собой. Ты создал могущество Нуменора — сокруши его. Сокруши ради истинного Нуменора, ради тех, кто будет достоин жить в нем. Ради достойнейших. Запомни — нет ни адана, ни харадрима, есть Нуменорцы. И тебе начинать. Тебе собрать их. Разве ты не этого хочешь — построить государство, сделать его великим, разве не ради этого почиет на тебе Длань Единого? Скажи, разве не так?

…«Нет, не так! Не так… Или так? Отче, удержи меня! Я взошел на вершину Горы — я падаю, помоги же мне, или Тебе и вправду уже нет дела до нас и Ты покинул нас? Не дай мне потерять веру, не дай мне упасть!»