Ольга Григорьева - Найдена Страница 14

Даже во сне нужно помнить о друзьях. Предательство всегда предательство, даже во сне…

– Я была одна.

– Но зачем ты приехала на Альту? – Он требовал ответа совсем как настоящий. Но если я не могу проснуться, то почему бы не сказать правду? Что мне может сделать ненастоящий меч?

– Я знала, что князя Бориса хотят убить, – сказала я.

– Откуда ты знала? – чуть не завыл Апонница.

– Из сна. Из такого же сна, как этот, – ответила я. Меня трясло, и, словно в тумане, надо мной плыли незнакомые усатые лица. – Это был вещий сон… Там хотели убить Бориса…

Продолжать я уже не могла. Они закричали, заглушая мои слова. Воины-видения перебивали друг друга, возмущались и кому-то угрожали. Они не знали, как смешно выглядят.

– Она издевается над нами! – кричал кто-то.

– Она видела убийц! – вторил другой, а еще один ударил меня по лицу и прошипел: – Стерва! Говори, где князь!

Щеку опалило огнем. Сомнение на миг коснулось моей души и тут же исчезло. Конечно, это сон…

– Оставьте ее! – завопил кто-то. – Она же безумна!

– Убить эту тварь! Смеется над нами!

Голоса, голоса, голоса… Они звенели в моей бедной голове и рвали ее на кусочки. Мир плыл и качался, а небо тонуло в реке, постепенно светлея и светлея.

– Хватит, – попросила я неведомо кого. – Хватит, ведь все вы ненастоящие… Зачем же так шуметь?

А потом закружилась, словно сорванный ветром лист, и утонула то ли в небе, то ли в реке…

Очнулась я от качки и солнечных лучей. Моя щека больно терлась о нагретую солнцем кольчугу, а руки были крепко привязаны к седлу. И это не было сном.

Я закусила губу и помотала головой. Где я? Куда меня везут?

– Очухалась, – сказал грубый голос.

– К Киеву вовсе очнется, – добавил другой. – И все расскажет светлому князю Святополку. Не захочет добром, заставим силой. Нам нужен наш князь.

О чем он говорил?

– Кто вы? Куда меня везете? – слабо шепнула я.

Сбоку мелькнула тень. На сей раз Апонница был без шлема. Светлые волосы струились по его плечам, а длинный нос нависал над рыжими усами, словно вороний клюв. С покрытой головой он выглядел лучше…

– Стерва, – – пробормотал Апонница.

Мне захотелось заплакать. В чем меня винили?

– Красивая стерва, – угрюмо повторил он, – и хитрая… Ничего, в Киеве тебя обломают… Все расскажешь, как миленькая.

Мне стало страшно. Очень страшно.

– Что расскажу?

– Все. – Апонница подхлестнул коня и ускакал куда-то вперед.

– К Святополку тебя везем, в Киев, – уже мягче пояснил всадник за спиной. Я не смогла обернуться. Шея словно одеревенела.

К Святополку? Зачем? Он убил Улеба… И Старика… Он и меня убьет…

– Не надо! – выкрикнула я. – Не надо в Киев! Не надо!

Они остановились. Апонница вынырнул из слепящих солнечных лучей, как будто только и ждал моего крика.

– Почему? – холодно спросил он.

Я зажмурилась и постаралась успокоиться. Все оказалось правдой. И эти воины, и Горясер, и боярский заговор. Сон превратился в страшную явь. Но что же я наговорила им ночью? Кажется, проболталась о заговоре…

– Святополк – убийца, – смиряясь перед неумолимостью правды, прошептала я. – Он приказал вышегородским боярам убить Бориса. Он…

Договорить я не успела – краем глаза заметила летящий в лицо кулак и услышала:

– Врешь, сучка! Святополк – брат нашего князя ! Княжью кровь чернишь, стерва!

А потом стало темно и тихо.

10

Анастас метался по пустой клети, теребил веревочный пояс и стонал сквозь зубы. Неужели на старости лет удача отвернулась от него? Неужели эти черные дни никогда не кончатся? А может, обратиться за помощью к митрополиту? Он поможет… Или, наоборот, постарается окончательно смять старого, неугодного киевскому князю настоятеля и поставить на его место своего, помоложе и поизворотливей? Нет, митрополиту жаловаться не стоит… Но что же делать?

Со смерти Владимира Святополк словно поставил меж собой и Анастасом невидимую стену. Игумен сочинил немало хвалебных служб в честь нового князя, но Святополк не простил… А все из-за проклятого наемника! И откуда он только выполз, из какой змеиной норы?! Горясер… Имя-то какое пакостное…

Пальцы настоятеля лениво перебрали несколько грамот. Одна с шуршанием упала на пол и осталась лежать там нелепым белым комком.

«Совсем как я, – подумал херсонесец, – одинокая, никчемная… Только ее сбросила моя рука, а меня – чужак-наемник. Этот тупоголовый безродный пес вошел в княжий терем, как в собственную избу!»

Анастас вздохнул и поднял с пола смятую бересту. За дверью раздалось знакомое шуршание рясы.

– Отец игумен! – Чуть не зацепившись за порог, в клеть ввалился молоденький чернец. – Отец игумен!

Анастас удрученно покачал головой:

– Разве подобает так спешить служителям Господа?

Чернец осекся и склонил остриженную в кружок белобрысую голову. Его щеки пылали, а губы тряслись от желания поведать новости.

«Ничего, потерпит. Пусть наберется должного уважения к своему игумену…» – Анастас неторопливо сложил бересты на стол и повернулся к мнущемуся в нетерпении монаху:

– Что же тебя привело, сын мой?

– Князь Святополк зовет тебя.

Анастас чуть не подпрыгнул от радости.

– Ступай, сын мой, – сдерживая восторг, кивнул он чернецу.

– Но князь велел спешно… – забормотал тот.

– Ступай, – повторил Анастас. – Все в руках Божьих. Приду, как смогу.

Дверь за чернецом закрылась. Херсонесца так и подмывало броситься за ним, пробежать по узким коридорам к терему, распахнуть двери Святополковой светлицы, войти туда и, победоносно глядя на князя и его псов-бояр, спросить: «Чего звал, Окаянный?» – но он сдержался, не спеша прошествовал через храм, поговорил с трущимися возле усыпальницы убогими, вышел во двор, потоптался на старых ступенях и только потом направился к терему.

Там его уже ждали. Высокий и тощий, чем-то похожий на вяленую воблу варяг Рикон стоял на крыльце и сердито оглядывал двор.

– Где тебя носит, игумен?! – едва увидев настоятеля, зарычал он. – Заждались уже!

– Постыдись, воин, – сжимаясь в неясном предчувствии, ответил Анастас. Неуважительный тон варяга и его грубые слова не походили на приветствие. Может, случилось что-то непредвиденное? Может, из Тмутаракани приехала жена Святополка и привезла епископа Реинберна? Проклятый поляк мог возжелать его места при церкви… Хотя вряд ли… Анастас первым узнал бы о его приезде. Нет, тут крылось что-то иное.

Продолжая размышлять, он прошагал за варягом в палаты. Святополк ждал в горнице. Метался из угла в угол и что-то бурчал себе под нос. В дальнем углу, за выступом, замер Горясер.