Михаил Бобров - Висенна. Времена надежды Страница 14

— Завидует, наверно.

Сергей пожал плечами:

— Да чему завидовать? Самый бедный дом на улице!

— А хотя бы тому, что ты фляжку в кармане открыто носишь. Сам же говоришь, никто не видит, что налито. И одеваешься как нравится, а не как все… Если рубашка в клетку, так и джинсы с бахромой… — тут Игнат спохватился: о чем он говорит! Какие джинсы! И умолк.

Друг понял его по-своему:

— Действительно, не слишком ли много слов?

— Это смотря какие слова! — отец Игната несогласно мотал головой, отчего уставленная в потолок вилка вздрагивала, а огурец на ней страдальчески прикидывал высоту до пола.

Крылов сидел перед родителем на кухне, подперев кулаком голову. «Тургеневская девушка» — иногда дразнился отец. За окном догорал вечер; солнце садилось в красную пыль неприятного оттенка.

… - Вот я, — говорил между тем Крылов-старший, — Я — начальник участка. Сам гвозди не забиваю, кирпич не кладу. А после меня на земле останется много такого, чем уже не стыдно похвастаться… Вот в этом году, в Сироде школу делаем. Так нас даже проектировщики хвалили, уж на что суки! Не говорю уж — президентский объект кому попало не доверят. Так чем же я строю, сын? А словами только и строю. Ведь не зуботычинами же я своих прорабов на работу ставлю, а они — своих рабочих…

— Ну да, — кивнул Игнат, — Расчетный листок намного лучше действует.

— Да ну тебя нафиг! — папа наконец-то использовал рот по назначению. Некоторое время на кухне был слышен лишь хруст огурца в крепких зубах. Потом звякнула вилка: Сергей Крылов извлекал из банки очередной овощ.

— На тарелку положи, — хмуро попросил сын, — Опять речь затянешь, а он на пол. Жалко.

Отец поднял глаза:

— Тебя так сильно достали мои речи?

Игнат пожал плечами: не то, чтобы очень, только ведь уже наизусть знаю… Разговор не клеился, как всегда в первые два часа встречи. Отец работал начальником участка в СПМК — строительной передвижной механизированной колонне. Много мотался по области, подолгу застревая на ремонтах сельских школ, детских садов, трансформаторных подстанций, автобусных остановок… Куда его черт не носил только! Как он сам шутил, иногда даже домой затаскивало. Был Сергей Павлович приверженцем сугубой самостоятельности. Потому в семнадцатый день рождения осчастливил сына ключом от квартиры — маленькой двухкомнатки в старом-старом доме. Правда, купить даже такое жилье начальник участка не смог. Снял у хорошего знакомого на пять лет, клятвенно поручившись за порядочность Крылова-младшего. Стало быть, лети, ясен сокол, в жизнь вольную. А истреплешь перышки — уж не посетуй, свобода даром не дается. Вот почему Игнат с родителями виделся или на выходных — или как сегодня, когда Крылов-старший наносил «инспекторский визит».

— Ладно! — махнул рукой Сергей Павлович, — Значит, нечего ходить вокруг да около, давай о делах… Эх, ведь так твоя Ирка нескладно пропала, некстати!

— А что такое? — вяло поинтересовался Игнат.

Отец огорченно дернул щекой:

— Было бы свинством тащить тебя сейчас в Москву… В общем, — он оживился. — Давай-ка, я с начала расскажу. Помнишь, ты меня просил работу найти? И мы еще поспорили, где лучше искать?

Игнат кивнул. Он тогда доказывал, что и в родном городе устроиться можно. Отец же настаивал, что на нормальную жизнь ему в таком случае заработка не хватит. Не хотелось сейчас Игнату вспоминать тот спор, но, похоже, отец что-то раскопал. Пусть уж расскажет, все ему на душе спокойней.

— Так что? — сын заинтересовано подался вперед и положил локти на стол. Сергей Павлович почесал затылок:

— Есть у меня товарищ по институту… В Сибирь уехал довольно давно. Но суть не в этом. Там сейчас нефтяники разворачиваются. Директор «Лукойл-Коми» какие-то стройки затеял. По твоей специальности есть работа. Денег дадут немеряно, плюс северная надбавка, плюс сверхурочные. Я, может, сам поеду. Хорошо было бы вдвоем туда двинуть.

— А институт?

Отец тяжело вздохнул:

— А заочный? Не потянешь?

Игнат не обрадовался. Сергей Павлович нахмурился:

— Ладно, давай уж начистоту… Ты на Ирке жениться хотел, или на ком? Или ты вообще пока не думал?

Крылов-младший выдохнул, сжал на секунду зубы, и рассказал, как ходил на работу к Мятликову. Про сны и психолога упомянул парой фраз. Но отец мигом ухватил суть:

— То есть ты четко обозначил свой интерес к этой юной особе, и ее папенька тебя прекрасно понял… Та-ак… Тогда тем более важно… Ну, давай подумаем о будущем. Вот ты доучился, диплом есть. Что дальше? Тебе надо где-то жить. У тещи? Не смешно — печально. Сын, поверь мне, я пробовал! Короче, квартира надо. Самая убитая, такая как эта, — отец пренебрежительно махнул рукой над банкой с огурцами. — Тысяч двенадцать…

Тут он вынул блокнот из пиджачного кармана. Игнату стало интересно по-настоящему. Не пропади Ирка, как все было бы дальше?

— … Но здесь жить нельзя! — Сергей Павлович возмущенно фыркнул. — Окна сифонят, полы горбатые. А знаешь, что под досками, там, внизу? А «там внизу» отсев, такая вонючая смесь, ее раньше вместо утеплителя применяли, и сейчас она разлагается, выделяя в воздух всякую дурь… Это все надо выкинуть, а знаешь, сколько стоит вывезти мусор? Короче, ремонт тебе обойдется тысяч в семь, уж поверь моему опыту строителя… Согласен?

Игнат кивнул, пока что не видя смысла в подробностях. Отец тщательно выписал в блокноте еще цифру:

— Мебель… Тебе, сын, только кажется, что шкафы и холодильники дешево стоят или что можно обойтись ерундой… В общем, я гляжу, ты заскучал. Хм… Сводной сметы ты не видел… Ладно, ускорим процесс… — он вздохнул и старательно зашуршал по бумаге дорогой чернильной ручкой:

— … Квартира… однокомнатная минимум двенадцать тысяч… холодильник, сотни три… плита газовая, двести… вытяжка над плитой — ты ж не захочешь в кухне копоти, так? Вот и еще сотня… Мебель… короче, тысяч двадцать пять упитанных ежиков Упитанные ежики, убитые еноты — они же условные единицы, они же USD.. А ну-ка, сколько это будет зарплат… Да не такого кабана, как я — а зарплат молодого парня, неопытного, только из университета?

Игнат сглотнул. Отец покачал головой:

— Самое плохое даже не в этом. Допустим, возьмешь ты кредит. Тот еще геморрой — но, допустим, тебе удалось. Годам к тридцати ты его вернешь. Может быть. Но свои лучшие годы, самые здоровые и энергичные, ты убьешь на плату по старым долгам. А твои конкуренты в это время будут тратить ресурсы, нервы и время на развитие своего бизнеса или своих идей, у кого там что есть. Так было со мной, с моим поколением. И к тридцати годам у них — у кого своя фирма, кто в начальники отдела выбился. Я же остался в инженерах. Очень обидно, поверь. Автор не обязательно разделяет мысли и чувства персонажей. А родня твоей девушки, даже если сейчас смотрит на вас снисходительно, потом-то точно шипеть начнет: «Ему уже за тридцать, а все еще инженер, фи!»