Роберт Асприн - Варторн: Уничтожение Страница 14

— Кажется, я уже видел это… — задумчиво произнес Гауник.

Еще бы не видел! Тот, кто разрисовывал город, постарался на славу — странный символ появился чуть ли не на всех дверях Каллаха. Правда, солдаты Джесила проявили не меньшее рвение: они с корнем изничтожали крамольные рисунки, вышибая двери и уродуя стены.

— Ну, так или иначе… Я сохраню его, — пробормотал Аквинт, пряча улику в карман. — Надеюсь, рано или поздно я выйду на нужных людей. И когда это случится, использую символ как мандат. Чтобы они знали, кто я.

Гауник покачал головой. Спросил:

— А зачем ты хочешь с ними встретиться?

— Как зачем? — Аквинт зыркнул на своего бывшего конкурента. — Чтобы присоединиться, конечно!

С этими словами он поднялся и вышел на улицу.

К тому вечернему часу, когда они встретились с Котом, самочувствие Аквинта значительно улучшилось. Как и настроение.

— Похоже, ты доволен собой, — сказал паренек, ныряя под декоративный козырек крыши.

— А почему бы и нет?

— Все идет по плану?

— Именно, — кивнул Аквинт. — А у тебя?

В ответ Кот пожал плечами.

— Слежка — трудоемкое занятие. В городе куча мест, где могла бы укрыться наша компания заговорщиков… даже если они не рассеялись поодиночке.

— Да ладно тебе, парень, — великодушно махнул рукой Аквинт. — Рано пли поздно мы отыщем этих мерзавцев.

Мальчишка снова пожал плечами.

Они постояли еще немного, наблюдая, как течет мимо поток пешеходов. Жизнь не стоит не месте, и жители Каллаха — пусть даже оккупированного вра амии — спешили по своим делам.

Аквинт и в самом деле был доволен. Кроме Гауника, он побеседовал еще с тремя приятелями. Завтра по городу пойдут разговоры. Прежде всего о знаке, приколоченном к дверям казармы — ну и, конечно же, о том, что он, Аквинт, ищет выходы на подполье мятежников. Первый факт подчеркнет серьезность ситуации, станет лишним свидетельством в пользу возможности мятежа. А это, в свою очередь, придаст важность расследованию Аквинта и упрочит его позиции в Службе безопасности — особенно если он в конце концов сумеет представить заговорщиков Абраксису.

Вторая же уловка и впрямь может привести его в подполье. Все зависит от того, насколько серьезны намерения этих людей. А начиналось с полумифической группы, поверить в существование которой заставил фелькское начальство сам Аквинт. Как события будут развиваться дальше? Мятежники вполне могут превратиться в реальную организацию и начать вербовать себе сторонников.

Вот тогда-то и появится возможность внедриться.

На лице Аквинта заиграла довольная улыбка… которая, впрочем, весьма быстро угасла — стоило ему пошире взглянуть на веши. Допустим, эти оборванцы действительно поднимут мятеж против Фелька. Пойдем дальше и предположим, что им удастся каким-то невероятным образом разбить здесь, в Каллахе, войска Джесила. Готов ли он, Аквинт, взять на себя ответственность за развязывание подобного восстания?

— В чем дело? — спросил Кот, как всегда чувствительный к настроению старшего друга.

— Ни в чем, — отмахнулся Аквинт. — Как по-твоему, парень, сейчас не слишком рано для выпивки?

ДАРДАС (1)

Зыбкая молочно-белая реальность, простиравшаяся между порталами, играла странные шутки с органами чувств. Трудно было найти точку отсчета в этой среде, перемещающейся медленно, как речной туман. Всякое ощущение глубины и расстояния терялось. Поэтому и существовали четкие инструкции магов Переноса: идти только вперед, ни в коем случае не останавливаясь.

Вайзель все это хорошо знал. Находясь в одной из комнат Дворца, он терпеливо ждал, когда будут произнесены необходимые заклинания. Их следовало при помощи Дальнеречи синхронизировать с обрядом, производимым магом на том конце.

Портал должен был соединить Фельк с долиной возле Трэля, где стояла лагерем армия. Сразу же после успешного воскрешения Рэйвен лорд Матокин велел Вайзелю вернуться к войскам. Девчонка пожертвовала жизнью ради него, и генерал настойчиво требовал, чтобы для нее нашли новое тело — тело, куда могла бы вернуться ее душа. Матокин вынужден был подчиниться.

«Думается, лорд Вайзель, что такой способ путешествовать тревожит вас не меньше меня».

«Не припомню, чтобы я вслух жаловался».

«В этом нет нужды. Достаточно просто подумать».

«Но мы ведь не можем свободно подслушивать мысли друг друга. Существуют определенные ограничения».

Дардас никак не мог свыкнуться с внезапной рокировкой, случившейся несколько дней назад. Если раньше именно он управлял их совместным телом, наполняя его своей волей и индивидуальностью, то в какой-то момент Вайзель перехватил инициативу. В настоящий момент Дардас чувствовал себя оттесненным в отдаленные уголки сознания: руки-ноги не слушались, речь не подчинялась его желаниям. Фактически он стал бестелесным.

«Ограничения? Полагаю, вы правы, лорд Вайзель».

«Интересно… Обращаясь ко мне, вы называете меня лордом, в то время как по отношению к себе предпочитали обращение „генерал”. Я имею в виду, раньше — когда вы полностью подчиняли мою личность».

«А вам нравится быть „генералом”? Неужели вы действительно претендуете на самоличное управление фелькской армией?»

«Ну почему же самоличное?»

«Вы рассчитываете на мою помощь?!»

Дардас даже несколько оторопел от такой наглости.

«Вас для того и оживили. Чтобы вы помогали мне и консультировали по специальным вопросам военного искусства».

Нет, просто невероятно! Неужели этот пижон сам верит в то, что говорит? То есть, конечно, именно так формулировались условия, на которых Вайзель согласился предоставить свое тело для возрождения военного гения прошлого. Но ведь ясно же как день: Матокин с самого начала ожидал, что Дардас быстро и бесповоротно станет полновластным хозяином положения. Что, собственно, и произошло.

А затем все неожиданно поменялось. Вайзель снова захватил власть над телом и пытается диктовать условия.

— Портал готов, генерал Вайзель, — доложил маг Дальнеречи.

— Отлично.

И Вайзель шагнул в открывшуюся брешь.

«Видите? Колдун не гнушается называть меня генералам».

«Запишите себе очко».

Дардас с удивлением отметил, что обнаруживать эмоции было гораздо труднее, чем улавливать направленные мысли.

«Наконец-то разумные речи!»

«Я всегда слыл человекам, умеющим приспосабливаться к новым ситуациям».