Анна Клименко - Век золотых роз Страница 14

– Не делай этого, – умоляюще шелестит старик, – неужели ты так ничего и не понял?..

Он проснулся с воплем, сел и долго не мог успокоить неистово колотящиеся сердца. Затем вспомнил про элеана, про давешний ужин и священную траву Санаула. В голове бухала молотком неприятная, тянущая боль.

– Пусть я провалюсь в царство Шейниры прямо здесь и сейчас! – Синх поспешно надавил на виски, верное средство от овладевшего им недуга. Затем огляделся: элеана и след простыл, и, судя по искрящемуся на солнце снегу, время катилось к полудню. Элхадж тихо выругался. Странный элеан, странное питье… Странный, в конце концов, сон, и этот старик, Отступник, и Третий Глаз Шейниры…

«Да что за чепуха? Нет у нее Третьего Глаза, не-ту! Меньше отваров из священной травки надо пить, еще не такое приснится!»

Элхадж разозлился на себя. Как же он так просто дал себя провести? И что бы сказал метхе Саон?

«Дурак ты, дурак». – Он выбрался из свертка, который соорудил вечером из одеяла, пальцы случайно наткнулись на маленькую коробочку. Было похоже на то, что элеан случайно «забыл» рядом со спящим синхом свое огниво. Тут же, рядышком, спокойно дожидался нового хозяина сверток с лепешками и сушеными яблоками…

Синх так и уселся на снегу, мучительно соображая, что же делать дальше. Все происшедшее с ним казалось загадочным. Может, кто-нибудь ждет от него вполне определенных действий? Но кто? Да и кто мог знать о существовании молодого и ничем не приметного синха?

Он задумчиво сжевал одну лепешку. Запивать было нечем, поэтому взял на язык немного снега.

«Третий Глаз Шейниры… Хм… Метхе Саон никогда не говорил о нем. Да и чепуха все это!»

И тут же вспомнил слова того же старого Саона – смертным не суждено познать богов до конца, иначе сами смертные стали бы богами.

– Ну и ладно, – пробурчал синх, поднимаясь, – поглядим, что дальше-то будет.

Ощущение, что элеан никуда не улетел, а наблюдает из-за заснеженных ветвей, никак не желало убираться восвояси.

…К вечеру Элхадж неожиданно выбрался на открытую равнину, где между белым покрывалом зимы и мутным сумеречным небом застыл высоченный частокол. Из-за отесанных и плотно пригнанных друг к другу бревен выглядывали макушки теремов, к небу тянулись столбики дыма, доносился звонкий собачий лай. Синх постоял-постоял, глядя на город ийлуров, и повернул обратно в лес. Ведь глупо идти через открытое пространство, когда зоркие глаза караульных великолепно видят в сумерках; и Элхадж решил дождаться ночи, чтобы незаметно обогнуть город и двинуться дальше.

Он даже не стал разжигать огня, забрался под шатер еловых ветвей и устроился в этом подобии шалаша. Чтобы скоротать время, синх снова развернул еду, съел еще кусок лепешки, с наслаждением разгрыз сладкое яблоко.

«И все-таки странный это был элеан. Что ему нужно, хотелось бы знать».

Потом Элхадж принялся вспоминать свой странный сон, малахитовую лестницу, Отступника, его последнее предупреждение… А что, если все так и будет и трава Санаула приоткрыла перед ним завесу грядущего?

Он покачал головой. Если это так, то ему суждено добраться до Храма. А что будет дальше – на то воля Шейниры…

Когда окончательно стемнело, Элхадж собрал остатки еды, сунул все за пазуху, к огниву, и выбрался из своего укрытия. Птица-ночь обняла крыльями Эртинойс, в морозном небе колко искрились звезды, высоко в кисейных облаках парил тоненький, только что народившийся месяц.

И тут Элхадж вдруг сделал пренеприятное открытие: широким полукругом по ночному лесу двигались багровые огоньки.

– Держи, вон он! – раздался басовитый крик откуда-то сбоку, огоньки затрепетали и как-то разом стали ближе.

Это были ийлуры. И шли они как раз на Элхаджа.

…В то время как Элхадж соображал, куда бежать, в каких-нибудь двух айсах к северу у костра сидел элеан по имени Тарнэ. Время от времени его взгляд отрывался от хоровода огненных саламандр и обращался к черным силуэтам елей, но, не найдя там никого, снова возвращался к огню.

Элеан терпеливо ждал. Впрочем, он уже привык к длительному ожиданию за долгие годы, проведенные в Храме. Том самом, что на заветном мысу, драконьей челюстью уходящем в теплое южное море.

Ждал, потому как от грядущей встречи зависело слишком многое.

И наконец его ночное бдение увенчалось успехом: на границу света и ночных теней неслышно ступила ийлура. Тарнэ поспешил преклонить колени.

– Хранительница…

Она была или, по крайней мере, казалась очень юной. Длинные иссиня-черные волосы обрамляли худое лицо необычайно твердых и четких линий. Ни забавных ямочек на щеках, ни кругленького подбородка. Каждая линия, каждый штрих служили напоминанием о тех древних статуях ийлуров, которые в изобилии находили под фундаментом все того же Храма на мысу. А глаза ее были похожи на янтарь, что выбрасывают на берег соленые волны, – дивного теплого цвета, блестящие, с золотыми искрами в глубине.

Что касается одеяния ночной гостьи, то оно могло показаться неуместным для прогулок по зимнему лесу: белый легкий шелк, на талии прихваченный кованым золотым поясом да несколько золотых же браслетов, украсивших тонкие запястья.

– Да. Ты хотел меня видеть, и я пришла. Поднимись, Тарнэ. Ты уже давно стал одним из посвященных, и негоже тебе преклоняться передо мной.

– Но, мать-Хранительница, далеко не каждый может увидеть тебя. – Элеан повиновался, но глаз поднять не смел.

– Зато каждый может услышать, – ийлура приблизилась и жестом самой обычной смертной протянула руки к огню, – думается мне, порой достаточно слышать. Но ты так настойчиво просил о встрече, что я пришла.

Тарнэ осторожно взглянул на нее:

– Слух может подвести. Слух и зрение – никогда.

Она улыбнулась и покачала головой:

– Ты слишком молод, чтобы судить… Рассказывай, Тарнэ. Ведь для того, чтобы поговорить с глазу на глаз, мне пришлось проделать неблизкий путь.

Элеан склонил голову:

– Я нашел его, Хранительница. Избранного Претемной Шейнирой… И Отступник купил голову этого синха, он уже почувствовал возвращение преданной им богини.

Ийлура задумчиво смотрела на огонь:

– Прекрасно. Похоже, квадрат мироздания скоро вновь обретет равновесие.

– Что мне делать? – тихо спросил элеан.

– Делай то, о чем ты думал, пока ждал меня, – она с усмешкой посмотрела на Тарнэ, – пусть Отступник полагает, что он снова оказался победителем… И пусть это поможет новому Избранному выиграть время.

– Но… – Тарнэ запнулся и в замешательстве поглядел на ийлуру, – но как же…

– Я понимаю твои сомнения, – неожиданно мягко сказала она, – но это действительно так. Я предлагаю вмешаться, да. Но ведь то, что ты будешь делать, совсем не похоже на то, что сотворили когда-то наши обожаемые Хранители Границы… Делай то, о чем думал, Тарнэ… А я – я буду молить Великого Дракона о том, чтобы он открыл тебе Путь.