Алан Уоттс - Скипетр мага Страница 14

Прекрасное настроение киммерийца немедля улетучилось, стоило ему вспомнить последний разговор с Риальдо.

В один из вечеров, разглядывая найденный в ларце скипетр, они долго обсуждали, что же за странные узоры его украшают.

— Может, тут изображены морские течения? — предположил пират, но тут же отверг эту идею. — Впрочем нет, не похоже.

Риальдо знал направления всех течений, начиная от берегов Пиктских пустошей, и до самых Черных Королевств.

— Горы?

На этот раз покачал головой Конан.

— Не думаю...

И тут шкипер громко хлопнул себя по лбу ладонью.

— Конечно же! Это река! Река, притоки и дельта!

Конан присмотрелся к узору и кивнул.

— Ты прав, старый пес. Это река. Вот только какая?

— Может быть, Стикс? — предположил Риальдо, не слишком хорошо знакомый с реками на материке. Старый пират предпочитал бескрайние морские просторы.

— Боюсь, ты ошибаешься, — Конан вспомнил свое путешествие по Стиксу в поисках серебряного лотоса. — У Стикса более широкое устье и нет стольких притоков.

— Громовая? Хорот? — наобум произнес пират, но ответить киммерийцу не дал, сразу же спросив: — Интересно, а почему реку на скипетре изобразили черными линиями? Было бы разумнее нарисовать ее синей или голубой краской...

Брови Конана сурово сошлись.

— Черные линии? Послушай, Риальдо, ты просто сущий гений! В Хайбории есть только две реки, которые называют Черными!

— Ты имеешь в виду реку, протекающую по землям пиктов?

Киммериец замолчал, лишь его кулаки сжались так, что захрустели суставы. Наконец, он выдавил:

— Это Зархеба, теперь я узнал карту... Воды Зархебы ядовиты и черны, как ночь.

В памяти всплыли картины прошлого. Конан снова был на «Тигрице». На самой первой «Тигрице». На настоящей «Тигрице». Где с ним, с Амрой-львом, была его Тигрица — Белит, прекрасная шемитка, погибшая на мертвой реке...

— Что за знак стоит первым? — спросил Конан.

— Какой-то треугольник с двумя красными кругами над ним.

— Треугольник? Да, это должно быть пирамида. На берегу Зархебы есть древняя пирамида. А круги — глаза? У той твари были алые глаза.

— Какие глаза? У какой твари? — не понял Риальдо и с недоумением взглянул на Конана — слишком уж взволнованный вид был у капитана.

Сам не зная почему, Конан вкратце рассказал пирату историю гибели Белит.

Немного помолчав, Риальдо покачал головой и ответил:

— У меня есть хорошее предложение, Конан. Давай поворачивать назад. Пора возвращаться домой.

— Домой? — невесело усмехнулся киммериец. — А где он, наш дом? Впрочем, у меня найдется предложение получше — мы отправляемся на Реку Смерти! Пошли на палубу...

Конан и сам не знал, почему он отдает этот приказ. Возможно, киммериец хотел еще раз узреть темные воды Зархебы.

Две седмицы дул попутный ветер, чужие корабли на горизонте не показывались, море было пустынно. Варвар стоял на мостике, облокотившись о планшир, и смотрел на дельфинов.

— Капитан, — громко закричал впередсмотрящий, свесившийся из вороньего гнезда. — Корабли!

— Кажется, начались неприятности, — понял северянин и прикрикнул на матроса: — Где корабли, сколько, в каком идут направлении?

Наблюдатель должен был сразу сообщить, откуда исходит опасность.

— Сзади!

Конан поморщился и мысленно пообещал поганцу, что тот выучит правильные морские термины, еще до того, как наступит вечер.

Быстро перейдя на корму, киммериец осмотрел горизонт и обомлел. «Тигрицу» настигала целая армада. Должно быть, за ними шел весь стигийский флот. Конан насчитал около трех дюжин тяжелых галер.

— Боги всеблагие, что делается на белом свете... — только и смог выдавить пораженный киммериец. К счастью, впередсмотрящий заметил корабли вовремя, и галеры пока едва виднелись на горизонте. Так что у команды «Тигрицы» еще было время уйти. Хотя галеры стигийцев куда более быстроходны...

— Поднять паруса, все на весла, — зычно гаркнул северянин. Главное — выиграть время, а уж там посмотрим, чья возьмет! Сидящий на корме барабанщик начал отбивать быстрый ритм, которому подчинялись гребцы.

— Конан, что будем делать? — взволнованно воскликнул Риальдо. — В море мы от них не уйдем.

— Сам знаю, разорви их три сотни кракенов! На берег высаживаться тоже нельзя — змеепоклонники сразу захватят или сожгут «Тигрицу». Дай подумать...

Впервые за долгие годы Конан почувствовал себя мышонком, попавшим в лапы огромной голодной кошке. Силой стигийцев не одолеть, их слишком много. Остается понадеяться на собственную хитрость и смекалку.

Воспоминания прошлого охватили киммерийца. Вновь он на «Тигрице», и вновь ветер раздувает паруса. Вот только Белит, с ним больше нет. Зато есть черная река и неведомое сокровище, которое может принести гибель...

Сейчас надо было спасать корабль, и варвару ничего не оставалось делать, кроме как отдать приказ команде:

— Идем прежним курсом. Не паниковать! Может быть, флот охотится вовсе не за нами! В конце концов, кто мы такие, чтобы удостоиться столь пристального внимания Черного Круга?

«Дело дрянь, — мысленно выругался Конан. — Неужели змеепоклонники охотятся за содержимым ларца? Вот только как они нас отыскали? На борту шпионов нет. Или все-таки есть?»

Конан подозрительно оглядел новобранцев, принятых в команду в Шеме. У киммерийца уже сложилось о каждом них определенное мнение. Аквилонец оказался неплохим моряком и балагуром, постоянно веселящим команду историями о своих любовных похождениях, однако Конану он не нравился. Аквилонец явно что-то скрывал. Немедиец, как Конан и предположил ранее, был опытным воякой. Оставив службу в армии, Траск подался в наемники, где и встретил Александриаса.

Двое других новеньких интересовали варвара куда сильнее. Хаарл, высоченный гипербореец, был настоящей загадкой.

Несмотря на худобу, силой он превосходил Конана и даже могучего боцмана «Тигрицы» Барука. Его знания и речь могли поставить в тупик любого книжника. Конану нравилось беседовать с Хаарлом — тот был знатоком военного дела, и они часто вспоминали события былых войн за кувшином доброго аргосского. Киммериец не понимал одного — почему этот человек, варвар по происхождению и облику, так хорошо образован? Странно...

К Джафару, подходило лишь одно определение — волк. И повадки, и манера поведения, и постоянная готовность к бою — все в Джафаре напоминало этого опасного, хищного зверя. Афгул ни с кем не разговаривал, да и команда его избегала. Он часто стоял у борта и смотрел вдаль, будто что-то гнало Джафара вперед, к неведомой цели.