Эндрю Харман - Святой десант Страница 14

Но смогут ли сотрудники похоронных бюро вовремя найти кого-то, пылающего энтузиазмом стать жертвой вместо Сиксики? Алкан ухмыльнулся себе под нос. Ответ на этот вопрос он прекрасно знал.

Фигура в черной тоге с длинными полами и в соответствующих размеров цилиндрической шляпе подняла свой жезл, ловко покрутила им между пальцев и вдребезги расколотила утреннюю тишину и покой горного города Аксолотля.

— Да-да, — донесся крик из хижины, когда верхушка жезла выбила на двери несколько ямок. — Уже иду.

Дверь резко распахнулась, и крепко озабоченный на вид мужчина пушечным ядром вылетел из хижины, захлопывая за собой дверь.

— Я пришел! — объявил сотрудник похоронного бюро, крутя своим жезлом.

— Да-да, хорошо, но не погуляете ли вы немного по округе, а то мы еще не готовы? — забормотал озабоченный на вид мужчина, до сих пор небритый и пребывающий в состоянии очевидного расстройства.

— Сейчас назначенное время, — нетерпеливо произнес сотрудник, взирая свысока на отца Сиксики.

— Да знаю я, знаю. Назначенное время, назначенное место. Вот только назначенной дочери нет как нет.

— Что? Но этого не может быть! Она… она нам нужна! Праздник! Она должна быть на месте.

— Скажите, насколько успешно вам удается воскрешать ваших мертвых клиентов?

— Сейчас не время для шуток. — Сотрудник нахмурился и потянул за воротник своей тоги, который вдруг показался ему слишком тугим. — Прочь с дороги, — рявкнул он и ворвался в хижину. Его сандалии шумно стучали по лестнице, пока он несся к спальной комнате Сиксики.

Пинком распахнув дверь, он охнул при виде открывшейся картины: занавески плотно задернуты; обволакивая комнату сумраком, мать девушки покачивается взад-вперед, что-то отрешенно бормоча, явно близкая к истерике. А в гамаке — неподвижное тело. Неподвижное и бесчувственное.

«Нет! — мысленно взвыл сотрудник похоронного бюро. — Только не сегодня. Это же мой праздник!»

Матушка Сиксики со слезами на глазах оглянулась. Инстинкт подсказывал ей, что теперь приглашения на вечеринку им не дождаться.

— Простите… — всхлипнула она.

Сотрудник прошагал по комнате к гамаку. Голова его бурлила безответными вопросами, кипела раздражением. Сорвав одеяла, он уставился на бледную фигуру.

— Вон пшли… — пробормотала Сиксика в подушку, натягивая одеяла обратно. — Отстаньте. Я умираю… — Сжимая руками голову, она глухо застонала.

Тут колени сотрудника похоронного агентства сдали от потрясения, и он мешком осел на пол. Голова его кружилась от злой иронии всей этой ситуации. Что же они теперь объявят гражданам Аксолотля? «Извините, сегодня без жертв! Жертва не очень хорошо себя чувствует!»

И почему никто не предвидел, что такое произойдет? Редактору «Угадайки» придется ответить кое на какие очень суровые вопросы.

Впрочем, в данный момент это было не важно. Прямо сейчас ему предстояло развлечь целый город охотников до вечеринок. Где же он за такое короткое время замену найдет?

Рыча, сотрудник вскочил и метнулся прочь из комнаты.

— Ну что? — спросил отец Сиксики, пока мужчина, хлопая полами тоги, проносился мимо него.

— Здесь никакой надежды. Совсем никакой, — прорычал сотрудник, исчезая на улице.

Его сандалии злобно выбивали клубы пыли из мостовой. А в этот самый момент одно совершенно конкретное духовное лицо в черной сутане, войдя по шаткому мостику в Аксолотль, плелось по главной улице, сдерживая тревожные зевки. Согласно образу мыслей духовного лица, было еще слишком ранее утро для каких-то серьезных дел.

Крупный мужчина с пивным брюхом сбоку от него настойчиво это отрицал.

И, что самое удивительное, жители Аксолотля целиком и полностью с ним соглашались. Брехли Трепп наблюдал, как целые стайки людей выскакивают из боковых проулков и с энтузиазмом устремляются в одном и том же направлении, гудя от волнения.

— Ну идем же, скорее, — подгонял проповедника Алкан, указывая вслед несущимся толпам.

— Так ты и впрямь думаешь, что это удачная мысль — чтобы я снова здесь объявился, почти сразу же после Разоблачения Нужного Белья? — нервно спросил Трепп.

— Доверься мне, — елейно прошептал Алкан. — Все улажено. Просто расслабься и сделай, как я скажу. — Он заговорщицки подмигнул Треппу.

— Да, конечно, — пробормотал его высокобесподобие, никакой убежденности не чувствуя. — Я только надеюсь, что меня здесь после вчерашнего никто не узнает. Иначе они меня просто у… — Тут вспышка понимания зажглась где-то позади его глаз. — А-а, ладно. Очень хорошо. Я понимаю.

— Да, хорошо. А теперь поспеши. Ты ведь не хочешь нужный момент пропустить. Выбор времени здесь жизненно важен.

Последовав за стремительно собирающейся толпой, Брехли Трепп втиснулся на битком забитую площадь в тот самый момент, когда волны возбуждения буквально затопили все это место адреналином.

Алкан с ухмылкой указал в сторону массивного храма, что возвышался над площадью.

Единственная облаченная в черную тогу фигурка медленно карабкалась вверх по ступенчатой стороне строения, в отчаянии ломая руки. Наверху каменная плита лежала меж двух здоровенных стражников с факелами, глава ее была увенчана странным на вид устройством, собранным из бамбуковых жердей.

Толпа что-то неугомонно бубнила, и время от времени из разных ее участков вырывались спонтанные взрывы восторга и свиста.

«Для такого раннего часа, — размышлял Брехли Трепп, — они слишком уж оживлены. Должно быть, сегодня в Аксолотле состоялось немало славных завтраков».

Наконец облаченный в черную тогу мужчина добрался до вершины храма. Он слегка поправил свою цилиндрическую шляпу, затем приблизился к толпе. Все глаза переметнулись на него, фокус еще больше усиливала длинная перспектива ступенек. Все уши были готовы для объявления.

Сотрудник похоронного агентства с трудом сглотнул слюну, нервно заламывая ладони. Он по-прежнему понятия не имел о том, что же такое собирается сказать людям. Сотня различных вариантов уже была обдумана и категорически отвергнута. К примеру, он хотел было вовсе не появиться, прикинуться, что обо всем забыл, или распустить какой-нибудь слух, что сегодня, мол, не слишком благоприятный день для праздника и что надо будет попробовать завтра. Он даже подумал было выдвинуть добровольцем себя — но жертве полагалось быть девственной, а к ним в агентство как-то раз явилась убитая горем вдова-нимфоманка, которая просто попросила один разок славного утешения, ну и… дальше он эти «разки» уже не считал. От души глотнув воздуха, сотрудник похоронного агентства поднял руки и обратился к толпе, становясь простым передатчиком капризов собственного языка.