Ник Перумов - Черное копье Страница 147

Земли Восточного Рохана между Великой рекой и Уолдским всхолмьем, которым шли друзья, уже полностью оказались во власти наступающего предзимья. И хотя снегопады были редки в этих областях, по ночам землю прихватывали заморозки. Трава, сухая и ломкая, мёртво хрустела под конскими копытами.

За время дороги поправился Малыш, он не выпускал из руки меча, уверяя всех, что совершенно разучился драться; на взгляд Фолко, железный вихрь Маленького Гнома ничуть не замедлился; однако Малыш лишь недовольно крутил головой и что-то мрачно бормотал себе под нос.

Наконец они натолкнулись на настоящий войсковой патруль. Десяток отлично вооружённых роханских всадников на сытых огромных конях, с короткими копьями и луками, двигался от реки, сменённый свежим десятком.

Десятник, воин богатырского сложения, лишь покачал головой, глядя на привезённый отрядом страшный груз – раненых гондорских воинов. Все они уже были вне опасности, но встать самостоятельно не мог пока ни один из них. Десятник отрядил половину своих проводить недужных до ближайшего табора целителей; остальным же – то есть Фолко, Торину, Малышу, Атлису и трём эльфам – он предложил следовать вместе с ним к главному лагерю роханского войска.

– Я слышал, у вас было жаркое дело на севере, – сказал воин. – Герцог из Мундбурга, Этчелион, прислал письмо, повествующее о вас, поэтому вас и пропустили через сторожевые кордоны… Пришла пора счистить с мечей ржавчину!

И он стал рассказывать о положении дел. Сведения о передвижении неприятельской армии не были достоянием одних лишь полководцев марки и их приближённых; короли народа-войска считали, что таким знанием должен обладать каждый сражающийся.

Армия Вождя появилась на северо-восточных рубежах Рохана внезапно, но всё же недостаточно быстро, чтобы застигнуть врасплох опытных воинов. Дальние разведчики вовремя подняли тревогу, хотя враг хоронился, как только мог. Истерлингские конные сотни скорым маршем шли в авангарде, вековечные враги Гондора и Рохана; кровь в них не остывала с годами, а поражения лишь ещё жарче разжигали желание отомстить.

– С истерлингами, – заметил воин, – идут и ещё какие-то странные, низкорослые, с огромными луками. Может, слышали, хотя вряд ли, конечно, откуда вам…

– Про бой у Волчьего Камня? – невозмутимо спросил Малыш. – О чудо-стрелках, перебивших целый отряд молодых роханских конников?

Воин опешил.

– Мы просто видели всё это, – пояснил Фолко десятнику, потерявшему от изумления дар речи. – Лежали в кустах – ночевали – и оказались случайными свидетелями…

– Так вот, значит, откуда ветер дует! – хищно прищуриваясь, протянул роханец. – Ну ничего, теперь-то посчитаемся… Вам надо рассказать в лагере во всех подробностях, как это случилось! – решительно сказал он. – Пусть люди знают. Крепче драться будем…

Но разведчики доносили о движении вслед за отрядами истерлингов и хазгов и новых, никогда не появлявшихся на рубежах Запада племён. Только Фолко, Торин и Малыш могли по скупым, порой противоречивым описаниям десятника понять, что речь идёт о басканах, хеггах и ховрарах. Они шли во второй линии войска.

– И что особенно печально, – говорил сотник, – что на юг двинулись и многие тысячи охочих людей из Приозёрного королевства. И это очень плохо не только потому, что они – наши прямые родичи, что мы долгие века были верными союзниками, что в давно минувшие годы Войны за Кольцо сражались с общим Врагом, но и оттого, что они – прекрасные воины, стойкие и выносливые, их конница лишь немногим уступает нашей. Ума не приложу, что с ними случилось?.. Я слышал, что на север отправилось посольство – но кружным путём, через земли Беорнингов, и когда они ещё доберутся до Дэйла…

– А есть ли вести из Мундбурга? – спросил хоббит. – Там что, всё спокойно?

– В том-то и дело, что нет, – вздохнул роханец. – Враг появился у самых Клыков Мордора. Но о событиях на юге я знаю мало. Быть может, в лагере услышим больше.

На самом же деле единого лагеря, как такового, у роханцев не было. Несколько крупных отрядов расположились каждый самостоятельно, готовые действовать и вместе, и, если понадобится, по отдельности. Фолко и его товарищи ехали по плоской, как стол, равнине к северу от края нагорья Эмин-Муйл. Здесь, прикрыв своё левое крыло непроходимыми горными кручами, сосредоточились главные силы Рохана. На полях тут и там высились шатры, в основном бело-зелёного цвета. Над каждым вился флажок с гербом владельца – а герб в Роханской марке имел каждый, кто был воином. Чуть дальше к западу коневоды выгнали на выпас табун – не столько отыскивать немногочисленные живые травы, сколько для того, чтобы лошади не застаивались у коновязей. Повсюду дымились костры, сновали люди, стояли подводы…

– Вряд ли вы умеете сражаться верхами, – обратился десятник к хоббиту и его товарищам. – Брего, Третий маршал марки, командир пехотного войска, укажет вам ваши места. Его шатёр вон тот. Удачи, и да хранит вас Судьба!

С этими словами воин поклонился и отошёл. Так Фолко, сам того не заметив, оказался простым лучником в рядах армии Рохана, ожидающей скорого нападения врага, не раз бравшего верх над хоббитом и его спутниками… Как-то без споров и размышлений, чуть ли не случайно, друзья выбрали место, где они станут ждать первого удара, хотя, по здравому размышлению, хоббит и отдавал себе отчёт, что с большей бы охотой он сражался на прекрасных в своей мощи стенах Минас-Тирита, и не потому, что они были могучи и слыли несокрушимыми, а потому, что красота этого города, самими эльфами признаваемая соперничающей с их древними постройками, накрепко впечаталась в его память; умереть, защищая непосредственно её, казалось высшим счастьем воина, имей он возможность выбирать если не время, то хотя бы место своего последнего боя.

Однако с первых же минут в роханском лагере их подхватил и закружил ритм чётко работающего воинского механизма. Ни спешки, ни суеты, ни криков, ни неразберихи не увидели друзья в не таком уж и большом, но сильном войске короля Рохана. Брего, Третий маршал марки, не стал вникать в детали их долгой истории. Он ни о чём не стал спрашивать – а Фолко, чувствуя ненужность дальнейших рассказов, не стал и навязываться. Маршал направил их в десяток, присовокупив, что хотя за них и ручается, как следует из подорожной, сам властитель Мундбурга, клятву верности королю марки они дать всё равно обязаны, раз уж решили сражаться в рядах его воинства. Но это когда прибудет отряд молодых воинов.

Фолко успел заметить, что в роханских сотнях действительно не увидишь ни слишком старых, ни слишком молодых лиц. Здесь были собраны крепкие мужи, достигшие расцвета мощи тела и духа. Юношами, будущим королевства, правитель Рохана предпочитал не рисковать. И упомянутые «молодые воины» на самом деле оказались бывалыми рубаками, прошедшими школу пограничных стычек с дунландцами и волчьими всадниками. Лишь пробыв в рядах войска два года, получал молодой боец право принести клятву своему королю… Для путников с грамотой короля Соединённого королевства было сделано некоторое послабление.