Кэтрин Куртц - Сын епископа. Милость Келсона Страница 147

— Удачи, Конал, — сказал он на ухо юноше, чтобы никто другой не мог услышать его, — Если бы мы могли вернуться в Ремут вместе с тобой! Мне совсем не нравится то, чем нам придется заниматься в ближайшие месяцы!

Конал вспыхнул и улыбнулся, когда они разъехались в стороны, — он был доволен, но в то же время немного смущен тем, что оказался центром королевского внимания.

— Я буду стараться, Келсон, — негромко сказал он.

Затем он вполне официально поклонился королю и дал своему отряду команду отправляться в путь. Кони гарцевали и пританцовывали на утренней прохладе, закусывая удила. Яркие формы солдат казались почти ослепительными на фоне бледно-голубых монашеских ряс.

Когда последний всадник промчался мимо королевского шатра, Келсон повернулся к Моргану и облегченно вздохнул. Позади Моргана стояли офицеры, ожидая приказаний.

— Ну, с этим покончено. Господа, мы слишком задержались на одном месте. Сворачиваем лагерь и отправляемся дальше. Нам необходимо встретиться с Ителом Меарским.

Пока Морган отдавал необходимые распоряжения, а офицеры рассыпались в стороны, чтобы поспешить исполнить их, никто не заметил разведчика Р’Кассана, отделившегося от своей группы и исчезнувшего за линией пикетов.

В последующие две недели Келсон не видел и следа Итела, хотя его разведчики докладывали, что видели Брайса Трурила и других предателей-баронов. По мере того, как они проникали все глубже в гористую страну, лежавшую между ними и Ратаркином, даже те группы, на которые Келсон разделил свою армию, стали слишком громоздкими, так что он отправил генералов Реми и Глодрута с тяжелой кавалерией и пехотой дальше к западу, чтобы те двигались к столице Меары пусть более длинным маршрутом, но по равнине. Тем временем он сам, Морган и Эван разбили оставшуюся часть армии, легкую кавалерию и отряды копьеносцев, на небольшие отряды, и двинулись с ними через холмы и горы, охотясь за Ителом Меарским и Брайсом из Трурила.

Но хотя они шли все дальше на север, им так и не удалось вступить в желаемую схватку и поймать принца Меары. Опустошенные деревни и выжженные поля стояли на их пути, и добывать продовольствие для солдат и животных становилось все труднее, — так что Келсон поступил весьма мудро, отправив немалую часть армии другим путем.

Однако донесения, приходившие из северных частей армии, не слишком ободряли. Дункан все так же сталкивался лишь с'отдельными отрядами, в основном епископальными и наемными, но Сикард по-прежнему ускользал от него. И где находилась основная часть армии Меары — оставалось неизвестным.

«Если действиями на севере руководит Сикард, он очень умен, — предостерег Келсона Дункан, — Такая неопределенность, пожалуй, хуже настоящей битвы. Неприятель уходит в тень — и исчезает. Я был бы просто счастлив, если бы мне удалось вступите в открытый, честный бой. Игра в прятки очень утомляет».

Боязнь того, что боевой дух армии в конце концов иссякнет, стала худшим из ночных кошмаров Келсона. В конце концов, Меара просто обязана была сражаться. Ведь через неделю он уже подойдет к воротам Ратаркина.

И, пожалуй, он слишком часто гадал, как идут дела дома, и тревожился о том, добрался ли уже Конал со своими подопечными до Ремута. VI еще он старался не думать в особенности об одной из подопечных; но дни шли, и ему становилось легче.

Но Конал без каких-либо приключений довез до Ремута порученные ему сокровища, и принца встретили как героя, когда его отряд проехал через арку ворот замка во двор. Нигель уже подготовил жилье для монахинь, за несколько дней предупрежденный Ричендой, — и сестер быстро разместили в комнатах, выходящих окнами в сад.

Герцогиня Мерауд, за неделю до того произведшая на свет здоровенькую девочку, взяла под свою материнскую опеку бледную и апатичную принцессу Джаннивер. Риченда, в восторге от того, что снова встретилась с девушкой, которую не видела уже много лет, настояла, чтобы Росана поселилась в ее собственных апартаментах.

Джехана также заметила вновь прибывших и проявила к ним интерес, узнав, что это монахини. Но она мало что могла узнать о них, поскольку все, кто знал что-либо о причине появления сестер в замке, исчезли на весь день, чтобы разобраться с присланными Келсоном письмами, да к тому же Нигель на вечер приказал всем этим лицам явиться на совещание. Конала, к его великой досаде, не пригласили, и даже более того — Нигель отослал своего оруженосца, чтобы без него прочитать полученное письмо.

Когда все собрались, Нигель сначала выслушал их доклады, а затем хмуро сказал:

— Ну, похоже, что сейчас мы знаем о стратегии Меары не намного больше, чем прежде. И меня не удивляет то, что случилось в монастыре святой Бригитты. Брайс Трурил всегда был безжалостным человеком, — хотя мне казалось, что Ител Меарский слишком молод для такого бездушия. Мерауд, принцесса хоть немного успокоилась теперь?

Мерауд, без смущения кормившая грудью свою крохотную дочурку, вздохнула и покачала головой. На совещании присутствовали почти одни родственники. Здесь были Риченда, Арилан и брат Мерауд, Сэйр Трэгернский.

— Бедное дитя! Она убеждена, что ее жизнь кончена, — сказала Мерауд. — Она сразу после приезда казалась довольно спокойной, но я думаю, она устала от долгой верховой езды. А когда мои дамы помогли ей принять ванну и уложили в постель, она принялась плакать. Она даже не прикоснулась к ужину…

Риченда вздохнула и покачала головой.

— Да, бедняжка… Я не знаю, конечно, что уже сделано, — я поговорю с Росаной утром, — но пожалуй, нужно будет стереть хотя бы часть ее воспоминаний. Я попытаюсь сделать это сама, но лучше бы при этом поддерживать контакт с кем-то, кто ей ближе. — Она улыбнулась в ответ на вопросительный взгляд Сэйра. — Берно, Сэйр, Росана нам родня не только по браку. Я ее не видела с тех пор, как она была совсем малышкой, но теперь она, пожалуй, более искусна, чем я.

— А, еще одна Дерини! — пробормотал Сэйр, настолько ошеломленный знаниями, полученными за последние недели, что был уже неспособен удивляться чему-то. Теперь он и Мерауд знали о передаче Нигелю потенциала Дерини, и о том, кто таков Арилан.

Арилан только фыркнул, играя своим нагрудным крестом, передвигая его взад-вперед на цепочке, — металл мягко позвякивал о металл.

— Что ж, давайте все это изучим, — сказал Нигель, беря несколько писем и перекладывая их из одной стопки в другую, — Нет смысла оставлять ее в таком состоянии, чтобы она только и делала, что думала о случившемся, если есть способ облегчить ее положение. Но если уж мы заговорили о Дерини — что ты скажешь о Мораг и юном Лайеме, Риченда?