Патрик Ротфусс - Страхи мудреца. Книга 2 Страница 148

Перед моим мысленным взором непрошеной явилась железная клетка для казни, и я решил, что не могу рисковать и произвести дурное впечатление. Тем более с теми новостями, которые я привез.

— Стейпс, я буду готов не раньше, чем через час. Если ему угодно, я могу встретиться с ним после шестого колокола.

Лицо Стейпса оскорбленно окаменело. В чем дело, было ясно. Маэру Алверону не назначают другое время для встречи. Он зовет. Ты приходишь. Так устроен мир.

— Стейпс, — сказал я как можно мягче. — Посмотрите на меня. Понюхайте меня! За последний оборот я миновал четыре с половиной сотни километров. И я не собираюсь выходить в сад в дорожной пыли, воняя, как варвар.

Стейпс поджал губы.

— Я передам ему, что вы заняты.

Внесли еще несколько ведер.

— Скажите ему все как есть, Стейпс, — сказал я, принимаясь расстегивать рубашку. — Он поймет, я уверен.

Отмывшись, причесавшись и одевшись как подобает, я послал маэру свое золотое кольцо и карточку с запиской: «Личная беседа, как только вам будет угодно».

Через час посыльный вернулся с запиской от маэра: «Ждите вызова».

Я стал ждать. Я отправил посыльного принести ужин и ждал потом весь вечер. Следующий день миновал, не принеся новых вестей. И, поскольку я не знал, когда именно придет вызов от Алверона, я вновь оказался заперт в своих комнатах в ожидании его кольца.

Я был только рад возможности отоспаться и во второй раз принять ванну. Однако я был озабочен тем, что меня догонят новости из Левиншира. И то, что я не мог побывать в Северене-Нижнем и поискать Денну, меня тоже крайне раздражало.

Это был такой молчаливый укор, более чем обычный при дворе. Мысль маэра была ясна: «Ты приходишь, когда я прикажу. Либо на моих условиях, либо никак».

Это было ребячество, на какое способны только аристократы. Однако делать было нечего. Поэтому я послал серебряное кольцо Бредону. Он пришел как раз вовремя, чтобы разделить мой ужин, и поделился со мной сплетнями за все то время, что я отсутствовал. Придворные слухи могут быть ужасно нудными, но Бредон снял для меня самые сливки.

Большая часть этих сплетен вертелась вокруг головокружительного романа маэра с наследницей Лэклессов. Они, очевидно, были без ума друг от друга. Многие подозревали, что там уже и ребенок на подходе. Королевский суд в Ренере тоже трудился без устали. Принц-регент Алаитис погиб на дуэли, отчего в большей части южного фаррела воцарился хаос: разные дворяне спешили воспользоваться смертью столь высокопоставленного придворного.

Были и другие слухи. Люди маэра расправились с разбойничьей шайкой, засевшей в глухом уголке Эльда. Разбойники, по всей видимости, подстерегали сборщиков налогов. На севере появились недовольные: местному населению пришлось пережить второй визит сборщиков маэра. Но, по крайней мере, дороги теперь снова безопасны и виновные мертвы.

Бредон упомянул также любопытный слух о некоем молодом человеке, который побывал у Фелуриан и вернулся назад более или менее живым и здоровым, хотя и слегка тронутым фейе. Это уж были не придворные сплетни. Такое чаще услышишь в трактире. Плебейские слухи, до которых высокородные господа, как правило, не снисходят. Когда Бредон это говорил, его темные совиные глаза весело поблескивали.

Я согласился, что подобные побасенки и впрямь чересчур низменны и недостойны внимания таких важных персон, как мы. Мой плащ? Да, чудесный плащ, не правда ли? Где мне его пошили? Право же, не припомню. Где-то в дальних краях. Кстати, я тут недавно слышал занятную песенку, как раз про Фелуриан. Не желаете ли послушать?

Ну и, разумеется, мы сыграли в тэк. Несмотря на то что я давненько не садился за доску, Бредон сказал, что я стал играть куда лучше. Похоже, я наконец-то начал учиться играть красиво.

Нет нужды говорить, что, когда Алверон вызвал меня в следующий раз, я явился немедленно. Я испытывал искушение опоздать на несколько минут, однако же устоял, понимая, что ничего хорошего из этого не выйдет.

Когда я пришел, маэр прогуливался в саду в одиночестве. Он держался уверенно и прямо — казалось, он отродясь не испытывал нужды опираться на мою руку или на трость.

— А, Квоут! — он радушно улыбнулся. — Рад, что вы нашли время со мной повидаться.

— Я всегда с удовольствием, ваша светлость.

— Пройдемся? — предложил он. — В это время дня с южного моста открывается чудесный вид.

Я пристроился рядом с ним, и мы принялись петлять между ухоженных шпалер.

— Не могу не отметить, что вы при оружии, — сказал маэр. В его голосе звучало суровое неодобрение.

Моя рука машинально потянулась к Цезуре. Я теперь носил его у бедра, а не за плечом.

— А что, что-то не так, ваша светлость? Я так понял, что в Винтасе всякий имеет право носить оружие.

— Это противоречит приличиям, — он сделал ударение на последнем слове.

— Я так понимаю, что при королевском дворе в Ренере ни один дворянин не смеет показаться без меча…

— Как вы ни красноречивы, вы все же не дворянин, — холодно заметил Алверон, — попрошу об этом не забывать.

Я ничего не ответил.

— К тому же это варварский обычай и рано или поздно доведет короля до беды. И какие бы обычаи ни существовали в Ренере, в моем городе, в моем доме, в моем саду не являйтесь ко мне с оружием.

Он жестко посмотрел на меня.

— Прошу прощения, если оскорбил вас, ваша светлость.

Я остановился и отвесил ему поклон, куда более искренний, чем прежде.

Эта демонстрация повиновения его, похоже, умиротворила. Он улыбнулся и положил руку мне на плечо.

— Это все ни к чему. Взгляните лучше на скорбенник. Он уже скоро начнет краснеть…

Мы бродили около часа, мило болтая о разных пустяках. Я был безукоризненно вежлив, и настроение Алверона, похоже, начало улучшаться. Что ж, если для того, чтобы добиться его расположения, требуется угождать его самолюбию, то это невысокая цена за его покровительство.

— Надо сказать, что супружеская жизнь вашей светлости к лицу.

— Благодарю, — он милостиво кивнул. — Я нахожу, что она мне весьма нравится.

— А здоровье ваше по-прежнему в порядке? — спросил я, несколько выходя за границы светской беседы.

— Все превосходно, — ответил он. — Очевидно, тоже благодаря семейной жизни.

Он многозначительно взглянул на меня, давая понять, что дальнейшие расспросы будут неуместны, по крайней мере, не в таком людном месте, как тут.

Мы продолжали прогулку, кивая встречным аристократам. Маэр болтал о том о сем, о придворных сплетнях. Я старательно подыгрывал, исполняя назначенную мне роль. Но на самом деле мне требовалось покончить с этим и всерьез поговорить наедине.