Первый шаг во тьму (СИ) - Кауфман Елена Страница 15

— Кто ты? — озадачено спросил юноша, надеясь, что его не убьют на месте за этот вопрос. Такого существа он не видел ни в одной книге.

— Я — Гиана — дочь леса. — недружелюбно прорычала женщина-растение. — Твоё присутствие мне не нравится — ты должен покинуть мои земли или умереть!

— Я покину, Гиана — дочь леса, — опешив, ответил Тео. — Но прошу ответить — что я сделал, чтобы разбудить твой гнев?

Сердце юноши уже давно ушло в пятки. И как его, все ещё, не убил собственный страх?

— Твоя душа черна, зло живет в тебе. — Отвечала Гиана. — Зло, которое может уничтожить всё живое.

От этих слов Тео потерял дар речи, кровь в венах застывала. Сначала ему говорят, что он священное дитя, потом, что он зло. Священное зло? Как ЭТО понимать?..

Воздух был тяжёлым. Мрачная лесная чаща наводила лишь ужас и отвращение. Запах гниющих растений и дух смерти въедались в нос. И, не считая мигающих тварей, не было ни единого лучика света, который пытался бы пробиться сквозь ветвистые пальцы деревьев, что находятся где-то между жизнью и смертью. И именно здесь Тео сказали, что он вселенское зло?

Кто эта Гиана? Что за имя такое? Или это не имя, а название монстра? Что за способности у зелёной женщины, если она утверждает такое?

Тео чувствовал себя не только униженным, но и оскорблённым. Как он мог кому-то навредить? Неужто, в нем действительно живёт какое-то зло? Юноша просто не мог в такое поверить.

— Ты тьма, беспощадно пожирающая свет. — тем временем продолжала Гиана. «Зачем она так говорит? Чего хочет от меня?» Тео действительно пугали подобные речи, он никогда и никому не хотел причинить вреда, всегда заботился об окружающем мире. О людях и нелюдях, и хотел лишь, чтобы его оставили мрачные сны. — Ты чёрная бездна, что засасывает в омут отчаяния. Огонь, сжигающий дотла…

— ХВАТИТ! — незаметно для себя Тео перешёл на крик, но, всё же, попытался собрать остатки мыслей в кучу и повторил, более спокойно, однако голос его дрожал, — Хватит, я понял. Почему ты так думаешь? Ответь мне. Пожалуйста.

— Я Гиана — Дитя леса. Гианы знают такие вещи. Но Гианы не имеют право вмешиваться. Гиана — Дитя леса убила бы тебя, будь у неё разрешение на это! — отлично, она говорит о себе в третьем лице. Просто отлично. Юноша пытался сохранять самообладание.

— На чем основываются твои обвинения, Гиана — Дитя леса? — после этого вопроса черные, как бездна, глаза Гианы засияли, как те существа, которые были похожи на светлячков. Даже ярче, свет буквально вырывался из глаз дитя леса. Её волосы (те которые стебли) потянулись ввысь, как будто снизу подул сильный ветер. Её рык многократно усилился, как будто, вместе с ней говорили ещё тысячи голосов:

— Кто род возродил — тот его уничтожит,

Кто светом сиял, тому мрак предложат,

Кто верным был другу, тот предателем станет,

Сегодня был день, завтра ночь настанет,

То, что было льдом — водой разольётся,

То, что было в огне — пеплом обернётся,

То, что было страданьем, то станет усладой,

Что казалось жаром, станет прохладой.

Ничто и никто вечным быть не может!

Любовь вознесёт. И она ж уничтожит.

Гиана замолчала, огни в её глазницах померкли, и оковы Тео тут же спали.

— Ступай прочь! — рыкнула женщина-растение, и юноша неожиданно нашёл в себе силы, чтобы удалиться как можно быстрее. Он больше не хотел задавать никаких вопросов — он просто хотел покинуть это место. Он обязательно попытается понять смысл сказанного, но не сейчас…

Глава 7. Лунная степь

Тео переставлял ноги так быстро, как только мог. От напряжения его конечности петляли, и он то и дело спотыкался, пытаясь убежать, как можно дальше. Разум, захваченный страхом, подводил парня и ему, на каждом шагу, мерещилось, что какое-нибудь очередное дерево хочет схватить его. На землю уже падал лунный свет и, из-за окружающей лес ночной темени, воображение Тео разыгрывалось ещё больше. Ему казалось, что ветки деревьев — это огромные лапы неведомого монстра, а тени приобретали очертания оскалившейся пасти. Любой шорох и даже собственное дыхание играли с ним злые шутки и одним Богам известно, что в это время творилось в его голове.

Тео бежал до тех самых пор, пока огромная тень не остановила его, схватив сначала за руку, а потом за плечи. Тень принялась трясти запыхавшегося парнишку, от чего тот никак не мог восстановить дыхание.

— Эй! Что с тобой, человек? — послышалось от тени и до сознания Тео медленно доходило, что этот голос ему до боли знаком. — Очнись уже, говори, где ты был? Я весь лес обошёл в твоих поисках, а у тебя, похоже, просто с головой нелады!

Тео достаточно длительное время не мог понять, чего от него хочет этот тёмный силуэт. На какой-то миг он забыл даже, кто он сам. Но рассудок всё же начал возвращаться к нему и парень вырвался из цепких лап тени. Через миг он уже признал в силуэте своего надсмотрщика и ещё больше отпрянул.

— Ты что творишь? — вырвалось у эксалхимика. — Хочешь мне все мозги растрясти?

— А они там точно есть? А то мне вот кажется, что там не мозги, а жижа. — без какой-либо интонации произнёс дроу.

— Да к Драгосу твои оскорбления! — не выдержал Тео. — Ты просто высокомерный осел! Считаешь себя лучше других, не так ли? А сам-то ты, куда с утра ушёл? Мм?

Юноша вопросительно посмотрел на своего сопровождающего, тот даже бровью не повёл. Дроу медленно опустил глаза, смотря на Тео сверху вниз. Смотреть вот так эльфу несказанно помогал его высокий рост, тёмный был практически на голову выше, чем алхимик, который и сам, к слову, был не маленького роста. Хотя, вполне вероятно, что будь эльф ниже ростом, он все равно смотрел бы на всех оценивающе. Его взгляд был настолько холоден и спесив, что юноше показалось, как сотни невидимых иголок пронзают его кожу.

— Смотри, не умри от досады. — наконец парировал эльф. — Нам ещё до Гиблой Пустыни добираться и обед Братству приносить.

«Это же, практически, другой конец света… Как долго мы будем туда добираться»? Тео сам себе дал установку не кипятиться. Пусть это грубое чудовище продолжает говорить свои колкости. Чем быстрее они доберутся до западной стороны Деллиока, тем быстрее алхимик избавится от белобрысого.

— Идём. Раз ты решил, что ночь лучшее время для прогулок, — приказным, но все таким же безэмоциональным тоном изрёк эльф, — Значит, мы будем ехать всю ночь и день. Чем быстрее доберёмся, тем лучше.

Тео едва сдерживал гнев. Ему хотелось, просто жуть, как хотелось, взять палку и настучать по этой заносчивой белобрысой голове, да так, чтобы та отвалилась. Но он на силу сдержался. Белобрысый же, в тот самый период, когда алхимик пытался подавить нарастающую ярость, впихнул парню в руку поводья.

— Садись. Едем, говорю. — выпалил дроу и запрыгнул на своего чёрного коня. Тео ничего не оставалось, кроме, как подчиниться.

— Как зовут моего жеребца? — решил сменить тему Тео, когда они уже тронулись в путь.

— Никак его не зовут, в Атние имена дают только своим коням. — подробности эльф опустил. Однако Тео слышал о том, что имена получают только избранные скакуны.

— Значит так и назову. Безымянный. — эту реплику Тео, эльф оставил без каких-либо комментариев и они продолжили свой путь.

Оставшуюся дорогу до Лунной степи, путники провели в тишине. Вопреки ожиданиям Тео, не один разбойник не отважился напасть на них. Возможно, всё дело в том, что с алхимиком был дроу, да ещё и на атнийском коне. В отличие от своих собратьев из Бейзулар'ра, откуда тёмные эльфы стараются выбираться, как можно реже, так как заняты своими междоусобными войнами, атнийские дроу, отличились особыми заслугами, например магией крови, которая запрещена даже в подземном царстве его сородичей. Что уж говорить об их безжалостном, кровожадном и бесчувственном нраве. Если бейзуларовские дроу поклоняются Богине Асхаде, то тёмные, подобно провожатому Тео, чаще всего безбожники. Выходцев Атния, будь то хоть тёмный, хоть светлый эльф, да пусть даже гоблин, опасаются во всех частях света. Многие богачи пользуются этим страхом и закупают атнийских коней для дополнительной безопасности, тем более, что эти кони боевые и запросто выбьют зубы тем, что посмеет напасть на их хозяина. Но разбойники, все же не относятся к людям робкого десятка, поэтому Тео ни в чем уверен быть не мог и всю дорогу был настороже.