В погоне за женой, или Как укротить попаданку (СИ) - Лувако Джейн Страница 15

Все поздравляли друг друга и поднимали тосты с пожеланиями счастливого гона, любви и радости. Отпив из своего бокала, подумала, что эти люди, точнее оборотни, которые помогли и приютили, не виноваты в моем плохом настроении, и не стоит им выказывать своё неуважение и нежелание праздновать вместе с ними. Нет, так нельзя. Сделав ещё пару глотков, усилием воли отодвинула все свои чувства на потом. Ещё будет время поплакать, но не при всех и не сейчас.

Глава 14

Лёгкое и приятное общение, смех и радость, сделали своё дело. Моя душа отогревалась теплом и любовью стаи. Я уже и не вспоминала свои проблемы, полностью отдавшись всеобщему веселью. Народ общался и веселился, и вдруг кто-то запел глубоким сильным голосом, это было красиво. Следующую песню подхватил рядом сидящий, так и пошло. Песни были разные, весёлые и грустные, длинные и короткие. После того как спел Фар, народ стал требовать песни от меня.

Петь я любила и немудрено с моим-то музыкальным слухом. Правда я нигде не училась, хотя мама и пыталась заставить меня ходить в музыкальную школу, которую я бросала с завидным упорством. Народ шутливо требовал: “Спой, Маша, не стыдись”, — и я сдалась. Почему в памяти всплыла именно эта песня, не знаю, но я запела “Останься”, которую когда-то слышала в исполнении “Принцесса Авеню”.

Ты не здесь.

Мне кажется, продолжения нет...

И в моей душе цветы осыпаются,

мечты забываются,

Я знаю, что навсегда уже...

Останься белым снегом на моей руке,

Каплей света, шепотом нежным в груди.

Не уходи! Я же слышу, что любовь твоя еще дышит -

Ты не обманешь себя...

Знаю, знаю, что любишь меня...

Ты меня...

Дай мне шанс забыть тебя.

Стань невидимым,

забери мечты и воспоминания -

Они без твоей любви всю душу мне изранили.

Останься белым снегом на моей руке,

Каплей света, шепотом нежным в груди.

Не уходи! Я же слышу, что любовь твоя еще дышит -

Ты не обманешь себя...

Знаю, знаю, что любишь меня...

Ты меня...[1]

Когда закончила, за столом стояла гробовая тишина, оглянувшись, в панике поняла, что давно не пела и наверное вышло ужасно, и я испортила всем праздник.

— Богиня, как же хорошо! — и за столом пронёсся вздох, со всех сторон раздавалось: “Вот это голос!”, “А песня, вы слышали какая песня?”, “Я никогда не слышал, чтобы так пели!”.

Я смотрела на всех и испуг проходил, им действительно понравилось, а ещё заметила как внимательно и задумчиво смотрит на меня Энкая, затем ободряюще улыбнувшись, она хлопнула в ладоши, привлекая внимание:

— А не пришла ли пора танцев? — тут же появились инструменты и раздалась плясовая.

Танцы были простыми и незамысловатыми, Фар потянул меня в круг. Царящее веселье захлестнуло и я отпустила себя, позволяя быть счастливой здесь и сейчас. Мне казалось, что я перетанцевала со всеми, но только вот почему-то все чаще и чаще моим партнёром становился Фаркас.

Поздним вечером, когда погас последний луч Фотоса и костёр был погашен, вся стая собралась в центре поляны, ожидая встречи трёх лун. Все оживлённо переговаривались, но вдруг наступила тишина, задрав голову к небу, я не поверила своим глазам. С трех сторон небосвода появились луны, медленно приближаясь друг к другу. Весь мир в одночасье преобразился. Деревья и трава засверкали серебром, золотом и благородной медью. Воздух искрился и переливался, словно в нем плавала серебряная и золотая пыльца. От этого волшебного зрелища захватывало дух. Не знаю сколько я так простояла разинув рот, но когда пришла в себя, вокруг, кроме Фара, никого не было.

— А где все? — недоуменно оглянулась ещё раз по сторонам.

— Гон, все разбежались по лесу, — пожал он плечами.

— И дети? — вытаращила я глаза.

Парень засмеялся, весело глядя на меня:

— С ними ничего не будет. Они далеко не убегут. Пойдём, — он протянул мне руку, — я покажу тебе как прекрасен лес в эту ночь!

Я смотрела на этот замечательный образчик мужчины. Хорош. Так же хорош, как мой муж, двуличная скотина. От воспоминаний о нем испортилось настроение. Злость горячей волной обожгла меня и я с удивлением поняла, что сравнивая парня с мужем, злюсь и на него. Постаралась взять себя в руки, Фар ведь ни в чем не виноват.

— Нет, спасибо, — качнула головой, — я пойду лягу спать. День выдался трудным и я устала.

— Да, конечно, — на меня внимательно смотрели глаза цвета горчичного мёда, тёплые и все понимающие, пойдём, я провожу тебя.

***

Второй день лил дождь, громыхал в вышине, шумел верхушками деревьев, барабанил по крышам и стучался в окна и двери. Мы с Энкаей сидели у приоткрытой двери, вдыхая сырой воздух.

— Маша, ты подумала о моем предложении? — крупный дождь сеял словно из сита и альфа куталась в тёплую шаль, я перебирала крупу, похожую на пшено и мусор выкидывала на улицу.

— Да. Я с благодарностью его принимаю, да и куда мне ещё деваться? По поводу поступления в академию я тоже подумала. Но ведь за это надо платить и наверное, дорого, а у меня нет денег, – что ещё можно сказать, они же не будут платить за меня, им бы для Фара денег собрать.

Резкий порыв ветра бросил холодные дождевые капли в нас, заставляя ёжиться и кутаться в одеяло.

— Дорого, — вздохнула альфа, — но я предлагаю тебе выступать с нами. Если нам повезёт, то соберём денег на вас обоих. У тебя хороший голос, ты можешь петь свои странные песни, народу должно понравиться. Ты не боишься выступать? Твоя гордость позволит такое? — на меня смотрели внимательно, оценивающе.

Это было самое лучшее, что могла мне предложить эта женщина. Сидеть сложа ручки у них на шее, для меня было в тягость. Самое меньшее, чем я могла им помочь, заработать денег себе на хлеб. А если сможем заработать на обучение — просто отлично, даже не думая ни минуты, ответила:

— Я согласна и гордость тут не причём, — улыбнулась женщине и получила добрую улыбку в ответ.

— Вот и отлично, подумаем каким номером вставить твои выступления. И ещё, тебе бы надо потихоньку знакомиться со своей силой. Я-то не смогу научить, не обучена, но что знаю – покажу.

На том и порешили, правда сразу взяться за обучение не получилось, хоть я и загорелась этой идеей. Энкая со смехом меня осадила, сказав что лучше учиться подальше от жилья, тем более с моей двойной силой. Вздохнув и закутавшись поплотнее в одеяло, продолжила монотонную работу. Но делать все равно было нечего.

После обеда стало проясняться, дождь шёл все тише и, наконец, выглянул Фотос, лёгкий ветерок моментально просушил траву и землю, словно и не было непогоды. О ней напоминали только огромные лужи в округе. Птицы радостно пересвистывались, перелетая с ветки на ветку.

Энкая вела меня вглубь леса. На поляне, куда мы вышли, темным зевом масляно блестела вода черного озера, а на самом его краю выбивался озорной ручей, сверкая и весело звеня он убегал в траву, теряясь в ней.

— Прислушайся и ощути. Это место смерти и логоса. Одна вода убивает, а другая даёт жизнь, — я послушно села на покрывало и закрыла глаза, пытаясь что-нибудь почувствовать.

Во всех книгах я читала, что обучение магии начинается с медитации. Вот её я и пыталась осуществить, но меня отвлекало то пение птицы, то прожужжавший мимо шмель, то журчание воды. Вот, наверное на нем и надо сфокусировать своё внимание…

— Ма! — от вопля парня я распахнула глаза, вываливаясь из медитирования, к нам бежало патлатое чудо, приведшее меня в стаю, Саскас, если я не ошибаюсь, младший сын альфы. — Там опять ловчие! Наши сказали, они цепью идут по лесу и по дороге! Это точно за Машкой!

— Быстро, бежим, — Энкая вздёрнула меня за руку и не выпуская её, побежала. Я никогда в жизни не бегала быстрее, ветер свистел в ушах и я молилась только об одном, чтобы не переломать ноги.

Крайняя кибитка стояла почти у леса и мы сейчас бежали к ней, но спрятаться уже не успевали, на дороге показались ловчие, мне негде было скрыться, хоть как крот в землю зарывайся.