Рассказы об Алой - Анна Поршнева Страница 15

на окраине, каждый день посылал служанку с корзиной снеди и наказом убраться, как следует. Снедь служанка честно отдавала дурачку Зибелю, а вот уборкой никогда не занималась. Тот ее просто не пускал на порог, мычал, плевался, выставлял впереди себя растопыренные пятерни с грязными длинными ногтями и скалил зубы. Ну, еще с таким связываться! А вдруг заразишься от него дурью? – думала честная служанка и от уборки благоразумно отказывалась.

В общем, к Зибелю все привыкли и ничего особенного от него уже не ждали. Как вдруг однажды утром он появился на пороге своей избенки с огромной бадьей в руках. В бадью были навалены куриные кости, лоскутки, шелуха от семечек, смотанная в клубок паутина, щепки, камешки и прочая дрянь.

– Гляди-ка, – сказала дородная жена шорника своей перезрелой дочери. – Никак Зибель уборкой занялся?

А дурачок, словно подтверждая ее слова, вытащил на свет два половика, развесил на изгороди и принялся споро выбивать.

– Молодец, Зибель! Глядишь, человеком станешь! – похвалила парня проходившая мимо с тележкой пустых корчаг молочница.

А Зибель, между тем, достал откуда-то другую бадью с жидким мелом, кисть, и начал белить избушку.

С утра Алой не здоровилось. Ее одолела какая-то болезненная чихотка. В носу свербело, на глаза наворачивались слезы, а переносицу жгло, словно туда насыпали перцу. Привычные средства не помогали. Даже имбирная настойка на меду диких пчел не прочистила дыхание. Вот из-за этой-то чихотки Алая едва не пропустила самое важное.

А когда заметила, в чем дело, тут же надела башмаки, накинула плащ и кинулась бегом в город.

Мир рушился. Основы его, поколебленные невиданным святотатством, содрогались. Вот-вот все должно было перевернуться с ног на голову и нужно было поспешить, пока установленный порядок не полетит в тартарары.

Влетев в город, Алая остановилась перед свежеокрашенной избушкой. На пороге ее сидел бывший дурачок Зибель и деловито раскуривал трубку, предложенную ему шорником. Мало того, он с этим шорником разговаривал! Разговаривал о новой подати и воинской обязанности! Солидно затягивался, пускал кольца и вел беседу, как путный!

Это было ужасно. Ужаснее всего же было, что все соседи дурачка радовались такому его преображению. Еще бы, они ведь не знали то, что знала Алая. Они не знали, что в каждом поколении должен родится кто-то, кто бьет баклуши, валяет Ваньку, пускает пузыри и ерошит волосы. Они понятия не имели, что именно от этого человека зависит их благополучие. Что мир стоит на месте, пока незаметный дурачок занимается чепухой и взорвется катаклизмами, если он вдруг войдет в разум и примется за серьезные дела.

Что же делать? Алая подошла к Зибелю и положила ему руку на плечо. Надо было что-то сказать, но дыхание колдуньи еще не восстановилось от долгого бега. Она только с шумом втянула в себя воздух и смачно чихнула прямо в лицо бывшему дурачку. Последствия были неожиданными. Во-первых, нос Алой полностью прочистился. В миг исчезли и свербение, и жар в переносице, и слезы в глазах. Во-вторых, Зибель глупо улыбнулся и перестал курить. Пальцем свободной руки он с наслаждением поковырялся в носу, вытащил длинную козюлю, полюбовался на нее, и засунул в рот. Трубка выпала из его другой руки, рассыпав ворох искр. Зибель, вновь ставший дурачком, хихикнул и пустил ртом пузырь. Затем посмотрел рассеяно на прислоненный в углу квач, схватился всей пятерней за измазанную мелом кисть, опять хихикнул и погладил изгвазданной рукой волосы.

Алая облегченно вздохнула. Мир был спасен. Она повернулась к глазевшим на дурачка соседям, пожала плечами и сказала:

– Дурачок как дурачок. Стоило шум поднимать!

А потом уже, не торопясь и стараясь сохранять достоинство, пошла прочь из города.

25. О явлении кабана-хранителя

За свою долгую жизнь Алая совершила много глупостей и ошибок. Но одной глупости она себе никогда не позволяла. За свою долгую жизнь Алая совершила немало чудес. Но подделкой чудес она не занималась никогда. А бургомистр столицы предлагал ей заняться именно этим. Алая вздохнула, посмотрела на знатного гостя долгим взглядом и еще раз повторила:

– Это совершенно невозможно. Никто этому не поверит!

– Как же невозможно? А Великая Дева? – вкрадчиво спросил бургомистр.

Великая Дева… Что Великая Дева? Давно была эта великая Дева, да и была ли вообще… Но сказать такое значило совершить святотатство. Поэтому Алая вздохнула и принялась объяснять:

– Так ведь, позвольте вам напомнить, что Великая Дева родила не человека.

– Ну, я не знаю. Ведь ты же – колдунья, каких мало! Ты же сможешь найти объяснение всему этому делу?

Дело было простое, самое обычное было дело, отягощенное неумной ложью причастных лиц. У бургомистра имелась сестра тридцать двух лет, старая дева, поклявшаяся хранить девство, покуда правда и справедливость не восторжествуют от моря до моря. То есть навечно. Она посещала приюты, одаряла нищих, кормила бульонами болезных и шила рубашки солдатам. В общем, благотворительствовала, чем и полагалось заниматься старой деве, происходившей из одной из самых знатных семей королевства.

Но вот месяца три назад – и кто только проболтался! – поползли слухи, что дева-то брюхата. Народ возроптал. Народ потребовал предъявить девицу. Делать было нечего. Девица была явлена народу и ее очевидное недевичье положение было явлено тоже. Но брат ее, бургомистр, тут же заявил при всем народе, что случилось чудо, и сестра его понесла, не лишившись девства и не вступая в постыдную связь с мужчиной. Подкупленная повитуха стояла рядом и с весьма честным видом подтвердила все сказанное.

И вот теперь девица должна была разрешиться от бремени. А как известно – как всем прекрасно известно! – такой ребенок должен был быть необыкновенным светочем и спасителем отечества. Во всяком случае именно таким был Великий Змей, сын Великой Девы. И разумеется, зачатый необыкновенным образом ребенок не мог быть человеком.

Противно и гадко было соглашаться на предложение бургомистра и помогать ему, но Алая не любила ссориться с властями.

И вот она пришла, вся увешанная талисманами и мешочками с благовониями, на роды. Стояла, важно кивая головой и улыбаясь. А потом, так же важно улыбаясь, вынесла к народу влажного, весело поблескивающего маленькими глазками и довольно повизгивавшего… поросенка.

С этого, собственно, и началась история возвышения Алой. Родившийся кабанчик был сразу признан хранителем королевства, ему потребовался учитель и толмач, и роль эту естественно заняла колдунья. Кабан вырос и, действительно, спас страну несколько раз из весьма неприятных ситуаций, и даже предотвратил одну или две войны. После чего почил и был захоронен в величественном мавзолее.

Именно это, кстати – долгую почетную жизнь и славную