Вера Чиркова - Виражи чужого мира Страница 15

— А ты откуда знаешь, сама, что ли, была такой? — внезапно обозлилась я.

Просто терпеть не могу назойливую рекламу, дома достала.

— Я не была, — похоже, она обиделась, — а дарованные рассказывали…

— Меня не интересует информация из вторых рук, — оборвала я сухо, — тем более что одну такую дарованную я видела лично, как тебя. И разговаривала с ней.

— Ну и что? — Гайтола еще пыталась изобразить любопытство, а меня уже начинал разбирать нервный смех.

— Да ничего, просто поговорили и разошлись.

— Ты странная, — уныло признала она через несколько минут, так и не дождавшись больше ни одного вопроса, а я только ядовито ухмыльнулась про себя.

Я-то как раз нормальная и в свои двадцать лет успела побывать во многих местах и много чего повидать. И отлично знаю: именно та информация, которую от тебя старательно утаивают, и есть самая ценная. А вот если тебе ретиво пытаются что-то расхвалить, нужно постараться от этого отделаться. А мне уже который раз назойливо расхваливают дворец и жизнь избранниц. Смешно. И очень подозрительно.

А еще меня почему-то постоянно преследует ощущение, что хожу кругами вокруг чего-то важного, находящегося на самом виду.

После завтрака Гайтола помогла мне одеться, и новая одежда кардинально отличалась от той, что носят в замке зейра Диморбиуса.

Почти земное, из невесомого шелка белье и тонкие чулки, облегающее длинное шелковое платье телесного цвета, с короткими рукавчиками и откровенным вырезом. Странно, задумалась я, глядя на отражение в зеркале. Вроде служанки в доме Жантурио говорили о совершенно иной моде?

— Так то мода для гостей и свободных зейр, — осторожно хмыкнула Гайтола, оглядывая меня с нескрываемой завистью, в ее невысокой фигурке явно притаилось на пару десятков килограммов больше, чем нужно, чтобы надевать такие платья.

«Понятненько, — перевела я для себя, — значит, потому и надели на меня платье, в котором можно без труда изучить все достоинства фигуры, что к свободным я не отношусь».

Примолкшая хозяйка еще раз тщательно расчесала мои распущенные волосы и помогла надеть верхнее одеяние. Из простого полотна темно-серого цвета, очень похожее на вид то ли на монашескую рясу, то ли на паранджу и полностью скрывающее не только нижнее платье, но и волосы, и часть лица.

«Вот это маскировка», — невольно восхитилась я, обнаружив в зеркале бесформенное чучело вместо стройной фигурки. А когда еще оказалось, что к капюшону пришита такая же серая, довольно плотная вуаль, стало совершенно понятно, что во дворец мы собираемся пробираться по-шпионски.

Едва я это осознала, как мигом возникла крамольная мысль: если эргу так необходимо, чтобы я туда попала, то мне самой это как раз совершенно не нужно! Вот только жаль, что способа сбежать я не вижу. Конечно, можно попытаться сейчас попросить хозяйку что-нибудь принести, молока например, и вылезти вон в то узкое оконце. Но куда я пойду потом? Даже если выйду со двора и сумею спрятаться от погони? Ведь мне даже неизвестно, что означает здесь моя одежда. А может, именно в такой и положено разгуливать по городу жрицам любви?

И я вместо дворца и нежеланной перспективы стать одной из наложниц правителя попаду в место, где меня никто вообще не будет считать за человека.

Печально, но, похоже, сейчас мне лучше никуда не рыпаться. Однако это вовсе не значит, что я не вернусь к этой идее позже, когда лучше изучу законы и порядки и научусь обманывать бдительность охраны.

— Волнуешься?

Вот зачем она задает такие вопросы, да еще и самым вкрадчивым голоском? Хочет что-то выведать или в самом деле сочувствует? Ну, можно ведь и проверить.

— Гайтола, у тебя есть родители?

— Д-да, — ответила она с запинкой.

— А они тебя любят?

— Ну… — на миг задумывается хозяйка. — Мать, конечно, любит, а у отца нас четверо… но он всегда заботился.

— А я у отца одна. Мать бросила нас, и меня и папу, когда я была совсем маленькой, и меня вырастил отец. Сам варил кашу, сам стирал одежду, особенно в экспедициях. И сам учил читать, писать. Сейчас он живет в другой стране, оттуда очень дорогие звонки, но мы разговариваем в Инете, каждый вечер. Как ты думаешь, что с ним творится все эти дни?

— Н-не знаю… — как-то виновато и растерянно пролепетала Гайтола. — Так ты только о нем волнуешься? А о своей судьбе?

— А чем я могу изменить свою судьбу? — замирая от неожиданной догадки, нахожу в себе силы отвечать с горькой покорностью. — Убежать? Ну, это же смешно, меня поймают и накажут. И вернут на то же место. А если несказанно повезет и не поймают, то куда я пойду, не зная ни обычаев, ни законов? Кто мне поможет, кто научит, как тут выжить? Молчишь? Вот именно, если сбежав, я попаду в гораздо худшее положение, то стоит ли напрягаться?

От дальнейшего разговора Гайтола просто улизнула, вспомнив, что у нее есть какое-то срочное дело. «Ну да, молоко убежало», — ехидно фыркнула я и подошла к окну. Хоть посмотреть на нормальную природу, во дворце небось все листочки в симметричном порядке пострижены. А тут сплошное запустение, все растет и заплетается, как хочет, и кустики осенних цветов стыдливо выглядывают из зарослей сорняков. Что-то вдруг снова показалось мне неправильным, и я попыталась отрешиться от всех своих проблем и постараться сообразить, что же тут не так.

Толстая крыса деловито выглянула из-под кустика с незнакомыми листочками, принюхалась и неторопливо потопала прямо через дорожку. Густо заросшую едва примятой травой.

И вот тут меня накрыло подозрение… да какое там, почти уверенность. Уже совершенно другим взглядом я осмотрела скудно обставленную и как-то по-мужски безликую комнату, прислушалась к происходящему за дверью и метнулась за занавеску, где стоял сундук. Именно из него Гайтола доставала мою новую одежду.

Рывком открыла крышку и мгновенно захлопнула — а чего пялиться в совершенно пустой ящик. Потом побежала на цыпочках к полкам, с которых хозяйка доставала миски с едой, щелкнула ногтем по отозвавшимся гулким эхом кувшинчикам и кринкам и поторопилась вернуться к столу.

Теперь мне было о чем подумать. И засомневаться в некоторых сделанных ранее выводах. Эх, как жаль, что нет времени, хотя бы на денек раньше сюда приехали. Может, мне и удалось бы хоть чуточку больше разобраться с некоторыми очень странными несовпадениями.

Хозяйка вошла в комнату, мазнула по мне быстрым взглядом, успокоенно вздохнула и лицемерно поинтересовалась, не хочу ли я еще что-нибудь скушать.

Ох, как меня подмывало попросить чего-нибудь вполне обыденного! Просто чтобы посмотреть, как она будет выкручиваться. Но я сдержалась, пусть думают, что им удалось меня провести.