Елизавета Дворецкая - Ночь богов, кн. 2: Тропы незримых Страница 15

Однако самих купцов теперь считали здесь гостями и посадили за столы. Замила поднесла первую чашу Арсаману – больше никто из княжеских жен все равно не стал бы приветствовать чужаков.

– Благодари Аллаха за его великую доброту к тебе и твоему племяннику! – ломаным, почти позабытым арабским языком шепнула она. – Будет счастье, если он посидит в темнице еще только ночь. Старший сын бека – оборотень, он волк, безжалостный и беспощадный. В этой стране у вас только один друг – это я.

Она не могла разговаривать с купцом долго и отошла, но он бросил ей вслед благодарный взгляд. Не от хорошей жизни Арсаман Пуян забрался так далеко в эту дикую страну, и хоть один друг был ему здесь очень нужен.

Глава 3

С самого утра на Волчий остров явился княжеский паробок по имени Ячмень – от имени хазар пригласить Лютомера вести переговоры о выкупе. Но застал он там только дядьку Хортогостя, руководившего упражнениями младших.

– Варги нету дома, да и волхва в лесу – нет тут никого, ступай себе, – неприветливо буркнул он.

– А где же варга?

– Много знать хочешь – любопытные долго не живут.

Знатный хазарский гость и его доблестный племянник могли бы обидеться, если бы узнали, как мало Лютомер сейчас о них думал и какой ничтожной особе предпочел целиком уделить свое внимание, время и силы. Хортомил, которого он еще вчера послал на займище Просима искать Галицу, там ее не обнаружил. Лютомер его неудаче не слишком удивился – найти ее у свекра было бы слишком просто. А чем дальше он раздумывал над этим делом, тем яснее становилось, что все здесь далеко не просто, а, наоборот, гораздо сложнее, чем казалось на первый взгляд.

Займище, где жил со своими немногочисленными домочадцами старый бортник, находилось не слишком далеко, и Лютомер пошел пешком. Ходьба его не утомляла, да и разница во времени мало что решала. Сейчас главным было встать на след.

И след действительно имелся. Лютомер умел даже в человеческом облике брать след по запаху, как это делают волки и собаки, но он умел и другое, причем на это другое умение полагался больше. Он умел видеть память вещей, а ведь тропинка и деревья по ее сторонам тоже помнят, кто мимо них проходил. Настроившись внутренне на образ Галицы, Лютомер так отчетливо ощущал ее присутствие, словно она шла впереди и он все время видел ее спину. Она проходила тут совсем недавно, чуть больше суток назад. Вчера на рассвете, когда они с Лютавой и бойниками выходили с Ратибоева займища на поиски хазар, а несчастный Плакун мчался к ним, везя за пазухой свою смерть, она, сотворившая эту смерть, шла вот этой тропой, в другую сторону от Ратиславля. Может быть, она все-таки на займище, просто Хортомил не сумел ее найти? Ведь она вмиг сумела спрятать Хвалиса так надежно, что его не нашла даже Лютава, – обмануть и отвести глаза простым бойникам ей удалось бы еще легче… Если они не ошибаются и она дйствительно умеет гораздо больше, чем они раньше думали.

Но найти Галицу и тем более Хвалиса на Просимовом займище Лютомер не рассчитывал. Чутье ему подсказывало, что простые решения здесь не помогут. Чтобы взять след зверя, нужно прийти на место, где он точно был. А что этим местом станет займище Просима, где обитает семья покойного мужа Галицы, Лютомер не сомневался.

Быстрым и неслышным «волчьим» шагом он шел по тропке, не спуская «внутренних глаз» с образа Галицы, и пытался вспомнить и собрать в кучу все, что он о ней знает. А это оказалось не так легко. Ведь никто и никогда раньше не обращал на нее особого внимания. Она была как воротный столб, мимо которого каждый день проходишь по десять раз и не замечаешь, пока однажды он вдруг не кинется тебе наперерез и не вдарит по лбу!

Ее мать, Северянка, жила в Ратиславле холопкой и тоже имела славу знахарки. От кого она родила дочь, никто не задавался вопросом – ну, погуляла девка на Купалу как следует, так оно богами и задумано. Имело значение только то, что молоко у Северянки еще не кончилось, когда княжеская рабыня-хвалиска родила очередного младенца. Это был ее третий ребенок: двое первых умерли новорожденными, и с третьим, как все думали, будет то же. Но то ли потому, что под рукой оказалась подходящая кормилица, то ли судьба такая, но мальчик выжил. Видимо, тогда-то Северянка и подружилась с Замилой: после родов та была слаба, ничего еще не понимала в языке и обычаях, всего боялась и твердо верила, что старшая жена князя ее ненавидит и постарается погубить вместе с ребенком. На самом деле Семилада тогда не обращала на нее особого внимания, никак не предполагая, что князь Вершина так привяжется к этой смуглой черноглазой женщине и ее сыну.

Под присмотром кормилицы Хвалис проводил первые годы своей жизни, играл с ровесницей – молочной сестрой. Лютомер, будучи старше их на шесть лет, не обращал никакого внимания ни на черноволосого мальчика, ни на его подружку. В возрасте двенадцати лет Лютомер переселился в Варгу и потерял из виду Северянку с ее дочерью. Когда и как умерла Северянка, когда Галица вышла замуж, когда и почему овдовела – ничего этого он не знал, потому что какое ему было дело до какой-то холопки? Только теперь он начал с опозданием понимать, что все это, пожалуй, очень важно. Ведь умение плести чары, убивающие через крохотную каплю крови, не падает с неба. Такое умение нельзя найти под кустом или получить в подарок. Его выращивают в течение долгих лет, причем под чьим-то мудрым и внимательным руководством. Чтобы найти выход в Бездну и получить возможность пользоваться ее силой, нужно долго и притом умело ходить по тропам Нижнего мира.

Но малейшая щель грозит прорывом из Бездны в мир. Во все времена находились люди, желающие за счет силы Бездны увеличить свою собственную силу, не задумываясь о последствиях для мира в целом. И столько, сколько существует человеческий род, «нижние» волхвы стоят на страже, оберегая границу от проникновений и прорывов. И первый неусыпный страж среди них – сам Велес, Страж Пограничья. Обнаружив чью-то попытку открыть такую щель, Лютомер не мог и не имел права отступить, пока не найдет виновного и навсегда не пресечет его попытки в этом роде.

Вчера, вернувшись домой, он призвал на совет Лютаву, надеясь, что сестра, которая еще семь лет прожила в Ратиславле, когда он уже оттуда ушел, помнит больше. Но и Лютава не замечала за Галицей никакой особой мудрости. Та вообще не походила на злую ворожею: не дичилась и не сторонилась людей, была всегда весела, общительна, приветлива, лучше всех знала все окрестные новости и хорошо разбиралась в простых житейских делах. Больше всего, как казалось, ее заботили поиски нового мужа. Причем она не обделяла благосклонным вниманием ни молодых парней, ни вдовцов, ни женатых мужчин, за что два или три раза какая-нибудь баба пыталась, сорвав убогий вдовий повой, драть ей волосы. И это – сильная колдунья? Даже сейчас Лютомер с трудом в это верил. И снова вспоминал свое же сравнение насчет меча: если я не буду упражняться на глазах у людей, никто и не догадается, что я это умею. А когда догадается, будет поздно. Его грызла досада, что он так опозорился, оказался слеп, как щенок. Какая-то баба обдурила его, сына Велеса! Эта досада подогревала его охотничий азарт, внушала желание непременно найти знахарку, взять за горло и доподлинно выведать – что, как и зачем.