Анна Дубчак - Осенние любовники Страница 15

Герман Монахов был тоже ленив, но талантлив и безалаберен до крайности. Ему все давалось легко, а потому практически все, к чему он стремился, давалось ему без особых усилий. Сложности были только в точных науках, здесь на способностях выехать было почти невозможно: каждый материал вытекал из предыдущего и, наслаиваясь, начинал пугать Германа своей кажущейся на первый взгляд непостижимостью и, главное, объемом. Он запустил учебу и держался в лицее лишь за счет своего отца да успехов в области литературы и естествознания.

В отличие от Лари, бледного светловолосого и тонкокостного женственного подростка, Герман был ярок и красив. Темные волосы, красивые зеленые глаза, стройная фигура – все это всегда было предметом зависти как Лари, как и Жоржа. Но если Лари познавал женщин в «доме Изольды», куда его привел отец и куда он потом уже ходил один, то Герман знакомился с девушками и женщинами на улице. Он был обаятелен и знал, как и чем расположить к себе понравившуюся ему особу. В ход шли в основном деньги, подарки и еда. Как только черный «мерседес» отца отъезжал от дома, Герман, уже чувствуя себя хозяином квартиры, принимался названивать своим подружкам, чтобы договориться о встрече.

Он назначал им свидания часа на два дня, как раз в это время заканчивались занятия в лицее. Иногда к нему присоединялся и Жорж, рыжий и кудрявый юноша с нежным румянцем и большими голубыми глазами. Он был полноват, белокож, рыхл и ужасно комплексовал по поводу своей внешности. Что касается его учебы, то он был средним во всем. Но учителя в лицее, зная, что он сын самого Котельникова, в случае если оценка его знаний колеблется между тройкой и четверкой, ставили ему, конечно, четверку. Он был ударник.

Секс в его жизни появился лишь благодаря Герману, который давал ему «попользоваться» своими девушками, хотя и в его же присутствии. Познакомиться самостоятельно с девушкой Жорж был не в состоянии. Он считал себя толстым, неуклюжим и неумным. И здесь требовалось время, чтобы он переболел этой инфекцией, называемой «низкая самооценка».

– Ты что, уже уходишь? – Маша побаивалась его и лежала неподвижно, боясь каким-нибудь движением спровоцировать его на новые фантазии.

– У меня встреча... Сегодня какое число?

– Второе ноября.

Лари оделся, достал из кармана джинсов письмо, полученное им сегодня по почте, и прочел его еще раз: «Лари, есть дело. Приходи на татарское кладбище 2 ноября к четырем часам. Герман».

Почерк Германа. А это означало, что надо идти. Хотя дело наверняка будет не денежное, как хотелось бы Лари, а скорее всего его просто приглашают покурить травку. Значит, будут машина, девочки и прочее...

Он вышел из комнаты, так и не посмотрев на Машу и даже не попрощавшись с ней.

На улице, поеживаясь от холода, он остановил машину и попросил довезти его до дома. Дома принял горячую ванну, побрился (поскреб и без того гладкую нежную кожу), надел новые джинсы и цветной крапчатый итальянский джемпер, уложил волосы феном, побрызгался туалетной водой и, сказав матери, что идет к Герману, ушел.

Таксист, привезший его на кладбище, словно предчувствуя что-то, спросил:

– Может, за тобой заехать? Темно уже... Сейчас мертвые татары начнут выходить из своих могил...

Лари лишь хмыкнул и отвернулся от него. Машина уехала. Он остался один возле ворот. Появившаяся непонятно откуда старуха-нищенка, подошла к нему и попросила денег. Он брезгливо сморщился и отвернулся. Тогда она что-то подняла с земли и швырнула в него... Но промахнулась и зло выругалась. А до Лари донесся неприятный сладковато-пряный запах, словно рядом пролили дешевые духи... Он повернулся, чтобы еще раз взглянуть на старуху, но ее уже нигде не было...

И вдруг он услышал, как его позвали:

– Лари, я здесь... – Это был Герман.

Он повернулся и пошел на голос. Кладбище почти не освещалось. Он шел по дороге в обратную сторону от ворот, и ему мерещился звук приближающейся машины, в которой, как он предполагал, должен был находиться Герман.

И вдруг он услышал какой-то вскрик, а потом послышались быстрые упругие шаги, словно кто-то несся на него с огромной скоростью... Но это был не человек. Черное пятно, движущееся навстречу ему по дороге, приближалось, увеличиваясь с каждым мгновением...

Огромное черное существо сбило его с ног, повалило на землю, и последнее, что почувствовал Лари, это смертельный страх и нечеловеческая боль, когда его голова отделялась от тела... Хрипловатый рык и булькающие звуки хлещущей из разорванного горла крови он уже не слышал. Как не слышал и остальных ночных шорохов и тонкого высокого голоса...

Глава 8

Рыбья чешуя

Оставив Монахова в морге (несчастный отец заявил, что не позволит и «дальше уродовать сына вскрытием», и наотрез отказался покидать морг до утра), Логинов с Наталией вернулись домой.

– Я так никогда, наверное, и не привыкну к смерти... – сказала Наталия уже дома, когда они на кухне пили горячий чай. – Я говорила тебе об этом уже не один раз, но и молчать тоже не могу... Какая страшная смерть... Ведь у него голова держится на одних позвонках... Может, это собака-людоед?

– А почему тогда следы кошачьих когтей? А при чем тут рыбья чешуя?

– Не знаю... Разве что его покусали или убили где-нибудь, где было много чешуи... Но я повторяюсь...

– Я вот хотел тебя спросить... о твоих видениях... Ведь должна же быть какая-то закономерность?.. Что, если тебе задать вопрос, а потом попросить тебя поиграть на рояле, что тогда будет?

– Не знаю... Но боюсь, что если ты спросишь меня, кто убийца или что-нибудь в этом роде, то навряд ли я вот так сразу смогу его увидеть...

– Возьмем, к примеру, рыбью чешую... Давай поэкспериментируем... Я тебя спрашиваю: откуда взялась рыбья чешуя? И ты с мыслью о рыбе идешь, садишься за рояль...

– Ты это серьезно?

– Я не знаю, конечно, может, я несу полную чушь, но попробовать-то можно...

– Я попробую, если ты пообещаешь мне в случае успеха генеральские погоны...

– Я посажу тебя в кресло прокурора... Только скажи, при чем здесь, черт возьми, эта чешуя?!

– Что это ты ругаешься, как извозчик... Успокойся, возьми себя в руки...

Она встала и вышла из кухни. Логинов замер и прислушался: вскоре до него донеслись звуки рояля.

Она думала только о рыбе, но видела почему-то ту же самую барышню возле кондитерской, что и прежде. Вот она входит в дверь, и раздается уже знакомое: «Господин Берковский, ау!»

Потом стало темно, запахло тиной, сыростью и гарью... Стало трудно дышать, откуда-то повалил дым... А когда он немного рассеялся, она сумела разглядеть небольшое строение... И вдруг она увидела живое существо: сгорбленная темная фигурка юркнула в дверь строения... И вот как раз в тот момент, когда отворилась дверь, в лицо Наталии пахнуло терпким вкусным запахом копченой рыбы... Это было настолько натурально, что она почувствовала, как еще немного, и она сама войдет в эту дверь и начнет искать источник этого потрясающего аппетитного запаха...