Мирослава Кащей - Право выбирать Страница 15

— О, Амира! Как дела? — спросил Аррен.

— Да, что вы прицепились! Нормально все. Я ничего не намерена с вами обсуждать! И попрошу меня не задерживать. — сказала недовольно она. Выдирая ладонь из моей руки.

— Как одноклассники, не обижают? — медовым голосом полюбопытствовал я.

— Я же сказала, не собираюсь обсуждать свои дела с вами. — фраза была высказана очень недовольно. Но мне почему-то захотелось ее подразнить.

— Значить не зря мы с Вальшером провели небольшую беседу! — протянул я, ведь это действительно было правдой. После провального разговора с Далией, мы просто поймали ребят с ее класса и очень доступно объяснили им, что обижать слабых нельзя, а если попытаются, ощутят все эти прелести на себе. Не зря отец учил меня говорить с людьми и подбирать нужную интонацию…

— Что! Кто просил Вас вмешиваться в мои дела! — заявила девушка, очень недовольно. — Кажется, еще при нашей последней встрече, я доступно объяснила, что не желаю иметь с вами ничего общего! Ведь так? — вопросительно уставилась она на меня своими зелеными глазищами, пришлось кивнуть.

— Тогда, что вы себе возомнили? — это прозвучало так обидно.

— Но тебе нужна была помощь! — попытался оправдать себя я.

— Если бы мне нужна была помощь, я бы попросила ее у своей семьи. А не у тех людей, которым я даже не доверяю! — припечатала девчонка. — И прошу вас, не оказывайте мне больше подобных услуг. Повторю, если вы не поняли в прошлый раз — мне от вас ничего не нужно! Прощайте! — что она нам не доверяет! Кажется, я злобно прорычал! Но девчонка, как ни в чем не бывало, развернулась и ушла.

— Да, Дери, сделала она тебя, как ни крути. Вот тебе и малышка! — сказал Аррен, я злобно показал ему кулак, в ответ друзья только рассмеялись. Вот ведь, что за невыносимое создание! Зло подумал я. И залез в экипаж. Ее стоящую на обочине я увидел сразу. И что-то с ней было не так.

Я попросил, остановить экипаж, и вышел напротив нее. Она смотрела на меня пустым взглядом, неужели обиделась? Кольнула меня мысль.

— Ты поедешь с нами, мы довезем тебя домой, хорошо, Амира? — сказал уверенно я, но девчонка даже ухом не повела. Я положил руку ей на плечо. Она автоматически повернула голову и ледяным, колючим взглядом посмотрела на мою ладонь на ее плече, я тут же ее одернул. Встряхнув головой, она посмотрела на меня более осмысленным взглядом. Интересно, что же произошло? Не похоже это на обиду.

— Амира, с тобой все хорошо? — спросил спокойно я, смотря в ее глаза, она кивнула. — Поехали! — я осторожно направил ее в сторону экипажа. Девушка покорно направилась к нему.

— Куда? — спросила она, явно прослушав мою первую фразу.

— Домой тебя довезем! — объяснил я, подняв ее с легкостью, осторожно впихнул внутрь. Она даже ничего не сказала. Это настораживает! Не похоже на нее.

Тихо усевшись на самый краешек сидения, девушка уставилась в окно.

Ребята вопросительно на меня посмотрели. Я пожал плечами — ничего не понимаю.

Амира сидела с идеально ровной спиной, казалось, она натянута как струна. Молчаливо смотрела в окно, а в глазах плескался испуг, такого я никогда не видел. Что могло произойти с ней, пока она дошла до дорожки, ведь когда девушка выходила из школы, у нее было замечательное настроение, никогда прежде я не видел такой, настоящей искренней улыбки, на ее лице.

Она сжала кулаки, так, что костяшки побелели. Я легонько коснулся ее рук, если ее кто-то обидел, сотру на песок, что на Барханах страха[7] веками лежит.

— Амира! Амира! Что с тобой? Амира, ты меня слышишь? — она перевела на меня пустой взгляд.

— Хватит меня трясти! — сказала шепотом девушка, я только по движению губ понял, что она говорит.

— Да что с тобой такое, почему ты меня не слышишь? — спросил ее я. Девчонка опустила глаза на руки и удивленно на них посмотрела. Я тоже опустил взгляд на ладони и не сдержал несколько ругательств на старом наречии, которые девушкам даже слышать не положено. Ее ладони были в крови. Видимо расцарапала ногтями. Я достал свой платок и вытянул еще один у Вальшера из кармана, обернул вокруг ее ладоней.

— Да что с тобой! Демоны! Амира! Отзовись. — не выдержав крикнул я.

— Не знаю! Она что-то сделала! Беда, я чувствую… — сказала она растерянным, дрожащим, срывающимся от страха голосом, и попыталась выскользнуть из движущегося экипажа. Я удержал. Она замерла. Я так и держал ее, боясь, что она опять попытается выпрыгнуть! В ее глазах мелькали разные чувства, но что-либо понять было невозможно.

Я посмотрел в окно, у них в поместье было много народу, вот, видно праздник какой-то намечается, а она переживает. И никто ничего не делал. Об этом я сказал ей на ухо, но она не слышала, напряженно следя за тем, что творится во дворе. Мы остановились, я отпустил ее. Она без чьей либо помощи первая вылезла из экипажа. Я вылез сразу за ней. И посмотрел в ее глаза. Зрачки были расширены, так что глаза казались черными.

— Не может быть… — произнесла она и побледнела, казалось дальше уже некуда. Я бросил взгляд, не понимая еще, что же произошло. Но потом взгляд наткнулся на черную ткань — глава семьи умер, понял я.

К чести или к несчастью Амира, стояла, даже не упав в обморок. А потом, собрав силы, странно напряженно, словно, гостья перешагнула порог родного дома. Я боялся, что она упадет без чувств и последовал за ней. С каменным лицом она открыла двери в поместье. Служанка очень удивилась госпоже.

— Рэйна, простите ваш отец Рэй Лиор Вальгерд — погиб. — служанка разрыдалась и убежала. Амира пораженно застыла, не было не истерик, ни криков — лишь одна слеза скатилась с ее щеки. Оглянувшись, она увидела знакомых и не очень людей отца.

— Где? — ее голос прозвучал в пугающей тишине подобно грому.

— Там. — сказал кто-то тихо, указывая на дверь.

— Убирайтесь из этого дома! — приказ прозвучал отчетливо и негромко. Никто с места не сдвинулся. — Вон! — крикнула она. От такого голоса даже я отшатнулся от нее. Толпу тут же как ветром сдуло.

Она посмотрела на меня.

— Извините, вы не могли бы покинуть наш дом! Прошу! — в голосе был слышны сухие ледяные нотки.

— Да, держись, Амира! — сказал я и ушел.

Друзья даже не посмели переступить порог. Я вернулся обратно к экипажу, привычно бросив кучеру — домой. Друзья удивленно на меня посмотрели. Но ничего не рискнули сказать. Почему не знаю. Мы ехали молча. Я думал, о ней. И не мог выбросить из мыслей ее счастливое лицо и радостную улыбку. Сможет ли она когда-нибудь еще так улыбнуться? И вспомнил ее каменное лицо. Такой выдержке даже я позавидую. Вернулся домой, после чего приказал кучеру отвезти ребят домой. Сам прошел в поместье, проигнорировал слова матери и сразу направился в кабинет отца. Он был там.