Андрей Белянин - Ааргх на троне Страница 15

Эльф улыбнулся, он любит, когда я так шучу. Наверное, потому, что ааргхи лишены чувства юмора, и это правда…

— У тебя получится снять арбалетчиков?

— Беззвучно не смогу, — покачал головой остроухий.

Все правильно, будет как минимум предсмертный хрип и падение мертвого тела вниз. Ну и ладно, все равно мы собирались слегка пошуметь…

Я хлопнул его плечу, предоставляя полную свободу действий. Главное, чтоб он сумел сделать это быстро — скорострельностью эльфийский лук в разы превосходит арбалет. Тем временем ко мне из разведки подтянулись гномы.

Туром неуверенно покосился на лежащего пластом Эшли, а Нетуром, глянув на меня, на него и опять на меня, с надеждой выразительно провел большим пальцем руки глубоко под бородой, там, где по идее у гномов должна бы находиться шея. Нет, я сам ее никогда не видел, но, раз головой они как-то вертят, значит, точно должна быть! Не на шарнирах же она у них? Спрошу при случае…

— Парни, судя по запаху конского пота, их всадники где-то слева, в лощине.

— Сами то знаем, на разведке ты был, или мы, или кто? Сам тогда лазай пузом по кустам резво! Мне тоже командир опять нашелся на шеи наши, — с чего-то завелся Нетуром, обеими руками вытаскивая колючки репейника из бороды.

Я почти вздрогнул и уже хотел как раз таки кулаком развить благодатную тему «шея гнома», но Туром, отодвинув родственника, продолжил доклад:

— На харчевню все пойдут боем утром. Не верят, глупые, Трувору, старому жадине, пиво что вечно зажиливает для нас, друзей твоих, небогатых, но верных. Все там пожгут, поломают, побьют и омоют полы пивом же тем, вот тогда он поймет, недолив и пены отстой нам какого терпеть было, однако…

— Гр-р, давайте покороче, мы все-таки на войне.

— Можем короче, — дружно кивнули бородачи. — Бить, да?

— Бить, — подтвердил я. — Но не убивать! Нам надо добиться, чтобы вся эта железная кодла в черном белье единым фронтом обошла заведение нашего друга и ударилась в неконтролируемую погоню за нами. Мы же дадим им бой в лесу, на нашей территории и по нашим правилам…

— Сложного нет ничего в том нам, умелым. — Гномы тихохонько стукнулись секирами, профессионально выбив маленький снопик искр. — Знак какой дашь нам, начать когда дело?

— Знак будет, — заверил я, хотя близко не представлял какой и когда. — И услышите, и увидите, спутать не получится.

Туром хлопнул братца по плечу, и оба смертника, пританцовывая, пошли вдвоем на конную армаду тяжелых рыцарей тайной полиции. Бояться они умели не больше чем скромничать. А скромный гном такая редкость, что его мигом ловят, спиртуют и держат только в специально оборудованных музейных хранилищах…

Когда они скрылись, я оглянулся на Эшли. Спит как младенец. Только, чтобы успокоить дитя, его порой приходится хорошенько хлопнуть по попке, а этому графскому переростку надо крепко врезать по затылку. Надеюсь, проснется только к утру, расскажу, что его стукнула по маковке внезапно упавшая звезда. А почему нет? Дедушка говорил, у аристократов такое часто бывает…

Тянуть время дальше было бессмысленно. Я оставил топор, перекинул ножны с мечом за спину, ножи сунул за голенище, пригладил вихры, протер клыки краем килта и, пригибаясь, направился в сторону вражеского лагеря.

Бдительных часовых обошел достаточно легко, правда, одного все же пришлось слегка придушить. Но зато потом я аккуратно поставил его спиной к дереву, типа так и было, с упором на тупой конец его же копья, чтоб не порезался, когда очнется. Дальше было совсем легко, благо кустов в этой части леса много, и найти более-менее открытую полянку для установки шатра было бы сложно. А уж подобраться к ней проще простого…

Дождавшись, пока стражники отвлекутся на брошенный мною же сучок в противоположной стороне, я колбаской вкатился под непришпиленный край шатра. Вкатился и замер с двумя ножами в руках — вдруг кто сразу кинется? Но нет, первоначально на меня даже не обратили внимания…

Внутри горела всего одна большая походная свеча в глиняной миске. На простом солдатском седле, прислонясь спиной к опорному столбу, чуть сгорбившись сидел давно знакомый мне человек с красным рукавом. Ну, в смысле это я его так называю из-за красной повязки на правом предплечье, а так он мне особо не представлялся. Наверняка какое-то там имя родители ему в свое время дали, но спросить в начале нашего знакомства я не удосужился, а теперь уже совсем неудобно…

— Заходи, ааргх, — не оборачиваясь, бросил командир «черных плащей». — Я знал, что ты попробуешь пробраться в лагерь ночью, и ждал тебя. О, как я тебя ждал…

— Гр-р, — Я решил больше помалкивать, потому как человеку явно надо выговориться. Знаете, бывает такое, когда в груди накипело, а никто не понимает, подчиненные дураки, начальство сволочи, а мама далеко…

— Твои поступки предсказуемы. Ты храбр и силен, но непроходимо глуп. Один раз сделав неверный выбор, ты по-собачьи хранишь преданность своему господину, что похвально, но… неразумно!

— Гр-р?

— Не совершай лишних движений. — Красный Рукав, все так же не удостаивая меня взглядом, поднял правую руку с зажатой в ней веревкой. — Один мой взмах, и шатер раскроется! Арбалетчикам дан приказ стрелять без предупреждения. После первого же залпа сюда ворвутся мои стражники и дорубят то истыканное чучело, что от тебя останется. А потом мы вернемся в харчевню и все равно спалим ее…

— Гр-р!

— Если, конечно, ты не захочешь кое в чем помочь мне.

— Гр-р? — Я вновь изобразил удивление, интонационное грыканье всегда было моим коньком.

И кстати, отметьте, кто из нас двоих более предсказуем? Мне даже говорить ничего не надо, он сам все выболтает, а мы пока тихонечко, на цыпочках эту веревочку… Я качнулся было вперед, но передумал — да пусть человек все сделает по-своему. Чего ему мешать?

— Поверь, мы уважаем ваш кодекс наемников и не хотим непременной смерти твоего господина. Просто уведи его. Спрячь. Далеко-далеко. Куда угодно, лишь бы до осени он не мог появиться в столице. Сделай так, и никто не пострадает. Более того, я сию же минуту заплачу тебе звонкой монетой. Договорились, ааргх по кличке Малыш?

— Гр-р, моя не Малыш!

— Чего?!! — Начальник черных рыцарей, оборачиваясь, вскочил так резко, что запутался в своих же шпорах и упал.

— Моя не Малыш. — Я взлохматил волосы, оскалил клыки и, бешено вращая глазами, выдвинул вперед нижнюю челюсть. — Моя его брат-близнец! Звонкая монета давай! А потом моя твоя убивай! Все равно убивай!

Красный Рукав задержал дыхание и вылупился на меня, как драконица на обнаглевшую кукушку, подкладывающую ей в гнездо свои яйца.