Антонина Клименкова - Тень Радуги Страница 15

Гилберт выслушал это признание с гулко стучащим сердцем. Если бы старик догадывался, насколько он не заслуживает этого доверия!.. Но Стефан и не требовал ответа. Развернувшись, вышел в сад. Гилберт последовал за ним, хотя на душе было настолько скверно, что хотелось убежать куда угодно — лишь бы не видеть принцессу. Врать ей было особенно больно...

Небольшой сад как в колодец заключали высокие стены дворца. В центре, где пересекались крестом дорожки, возвышался весело журчащий фонтан. Скованный мрамором источник изливался в круглую чашу, а оттуда вода стекала по ступенчатым порожкам в узкие желоба и, разбегаясь по саду, питала фруктовые деревья и грядки с лекарственными травами.

На скамьях, установленных вокруг фонтана, расположилась юная принцесса со своей маленькой свитой: в сторонке служанка с вязанием в руках клевала носом, а толстый кот принцессы развалился перед хозяйкой, всячески стараясь изящными позами привлечь ее внимание. От досады он пинал задней лапой шкатулку, наполненную баночками с красками и палочками цветного мела. Но хозяйка была безнадежно увлечена рисованием — на листке картона алел контур яркой ветки рябины... И уже не в первый раз ревнивая лапка в белом носочке подло скинула ветку, которой оказывалась слишком много внимания.

— Мэриан, прекрати грызть мою натуру! — возмутилась Адель. — Ты ничего не понимаешь в искусстве!

Но Мэриан и ухом не повел. Закусив ветку поперек, он перевернулся на спину и принялся в ожесточении бить задними лапами по спелым кистям. Точно кровь, брызнул сок — и довольный зверь, празднуя победу, выбросил ветку в кусты. Внимательно поглядев вслед и удостоверившись, что поверженный враг и не думает шевельнуться, кот с чувством исполненного долга растянулся на скамье, подложив под круглую голову мягкий кулачок и свесив хвост.

Поневоле пришлось принцессе перевернуть лист и взяться за угольный стержень, совершенно не обращая внимания на приближающиеся голоса...

Мимоходом сорвав с грядки пучок поздних астр, король поспешил к дочери:

— Вот! — издалека закричал он, размахивая букетом. — Жениха тебе веду! Требует от меня твоей руки и сердца.

— Руки? — улыбнулась принцесса, протягивая ладонь графу.

Гилберт поклонился, намереваясь галантно запечатлеть поцелуй на руке принцессы. Но король предупредил:

— Не вздумай! Гляди — опять у нее все пальцы в красках! Еще отравишься.

Адель весело рассмеялась, вытерла руки о расцветающий всеми цветами радуги платок, лукаво поглядывая из-под ресниц на жениха:

— Так значит, требует руки и сердца? И что же вы ответили, отец, этому смелому кавалеру?

— Я?! Я такой ответственности на себя брать не желаю. Вам вместе жить, вот вы и разбирайтесь! — заявил король. Положил букет на бортик фонтана, потрепал дочь по завитой голове — и пошел назад, заложив руки за спину, напевая в бороду боевой марш.

— Мэриан, прояви уважение к гостю, подвинься! — попросила Адель, вновь возвращаясь к работе.

Кот, приоткрыв один глаз, покосился на пришедшего и неохотно подтянул ноги.

Гилберт сел, не зная, с чего начать, какие слова должен произнести.

Адель молчала. Торопливо, в несколько касаний закончив набросок, она взяла чистый лист и, с прищуром поглядывая на графа, принялась уверенно и размашисто заштриховывать бежевый картон. Ей понравилось, как солнечный луч, пройдя сквозь крону деревьев, бросил тень от резного листка на лоб, а тени ресниц тонкими стрелками длинно прочеркивали скулы. Она быстро перенесла на лист контуры завитков, длинные, вечно растрепанные вьющиеся волосы ложились на плечи, на воротник. Складываясь, пересекаясь, линии рисунка обозначили узкий овал лица, угловатый подбородок, высокий лоб, прорезанный хмурой морщинкой, появившейся недавно, но уже ставшей постоянной. Принцесса густо зачернила линию век, аккуратно округлила, едва затенив по верхнему краешку, серебристую радужку глаз, ввинтила, кроша мягкий стержень, точку зрачка. Рисунок сжатых губ тщательно обвела, подчеркнула штрихами линию прямого носа. Испачкав палец, размазала тень по щекам. И уверенно воткнула маленькую родинку под правым глазом.

— Я не уверен... Боюсь, тебе это покажется смешным... — несмело начал Гилберт, поглаживая кота по округлой спинке.

— Нет, что ты! Обещаю, смеяться не буду! — замотала головой Адель. А сама тут же прыснула, закусив губу. Спряталась, пригнувшись, за большим листом картона.

— Понимаешь, я... — произнес Гилберт. И снова не придумал, как продолжить.

— На, съешь ягодку! — весело прищурившись, протянула принцесса наполовину ощипанную виноградную гроздь. Гилберт послушно оторвал ягоду, раскусил, не поморщась — будто он с детства не знал, какие они кислые на вкус. Но с любопытством следившая за ним Адель всё равно не сдержала смеха.

Под ласкающей рукой Мэриан развернулся, подставил вместо дымчатой спины белый живот, замурлыкал, жеманно прикрыв глаза лапкой.

— Как я поняла, ты хочешь пригласить меня с тобой повенчаться? — предположила Адель.

Гилберт быстро взглянул ей в глаза. Принцесса, едва отложив в сторону черный стержень, еще раз схватилась подвести линию ресниц.

— Да, я пришел, чтобы сделать тебе предложение, объясниться в любви и попросить твоей руки, — сглотнув, перечислил он.

— Ну давай, — согласилась принцесса, — объясняйся, предлагай.

Не дождавшись должного внимания, Мэриан открыл глаза и, пнув задней ногой в бок, строго велел:

— Почеши пузико!

Граф покорно протянул руку, запустил пальцы в нежный пух. Кот зажмурился, приоткрыв рот, заурчал с прихрапыванием.

— Но ведь ты не захочешь? — спросил Гилберт обреченно.

— Почему нет? — тряхнула круто завитыми кудряшками принцесса. — Я согласна.

— Как?.. — Рука замерла, и Мэриану пришлось еще разок наградить жениха пинком, чтобы не забывался.

— Ты мне подходишь, — ответила принцесса. — Ты знатного рода, твой дедушка был королем. Ты умный, вежливый, тихий. Я знаю тебя всю жизнь. Уверена, когда я стану твоей женой, ты не будешь меня колотить из-за пустяков, как, я слышала, делают многие рыцари. Или заставлять чистить сапоги — надеюсь, для этого у нас будут слуги.

— Значит...

— Да-да-да! Давайте, ваша светлость, готовьте мне свадебные подарки.

Не замечая, Гилберт неосторожно сжал кота, за что тот, тихо ругнувшись, не преминул укусить за руку.

Потирая запястье, молодой граф наконец улыбнулся:

— А знаешь, я понять не мог, как нужно делать тебе предложение. Думал, придется, как в балладах, встать на колени и битый час читать стихи.

— Правда? — обрадовалась Адель. — Ну-ка, немедленно на колени! — и пальцем указала вниз, на пробивающуюся меж камней траву.