Елена Вахненко - Отдать долги Страница 15

— Идти способны? — осведомился Жозеф и, получив два не слишком уверенных кивка, бодро продолжил: — В таком случае пошли. И помните: очень тихо.

— И так ясно, — проворчал Влад.

Глава 5. Побег

В сравнении с сырым холодным подземельем крыша показалась Владу лучшим местом во Вселенной. Широко улыбнувшись, он потянулся всем телом, стараясь ощутить каждую косточку, и с наслаждением вдохнул свежий воздух. Здесь царила ночь — или, в крайнем случае, поздний вечер — но, в отличие от вечных сумерек тюремных камер, эта ночь была волшебно-прекрасной.

— Привет, ребята, — раздался приглушенный женский голос. — Как самочувствие?

Только теперь Влад заметил темную фигурку Мишель в дальнем углу.

— Сносно, — ответил он, направляясь к девушке. Костя последовал за ним.

Опустившись рядом с Мишель, Влад обнаружил возле парапета тарелку с чем-то съедобно- ароматным, и взгляд его тотчас вспыхнул живым интересом.

— По бутерброду с сыром и котлете каждому, — хмуро пояснил Жозеф. Длинноволосый брюнет остался стоять, скрестив руки на груди и недовольно взирая на пленников. — Больше принести не мог, возникли бы подозрения…

— О, да ты волшебник! — воскликнул Костя и, взяв с тарелки бутерброд, откусил едва ли не половину.

— Спасибо огромное, это весьма кстати! — с признательностью добавил Влад и потянулся к котлете, однако Мишель ловко перехватила его руку.

— Потом съешь. Я хочу осмотреть твою щеку.

— Когда потом?! — разъярился Влад. — Потом поздно будет!

— Потерпишь! — отрезала девушка. — Или хочешь со шрамом щеголять?

— А ты пластический хирург, надо понимать? — фыркнул Влад, покорившись неизбежности. Спорить с женщинами, вбившими себе в голову какую-то идею, занятие нервное — это правило он усвоил давно, и сейчас, смирившись, сердито пожирал одним лишь взглядом аппетитную котлету.

Девушка коснулась его щеки кончиками пальцев.

— От тебя как будто током бьет, — удивленно сообщил парень.

Мишель раздраженно качнула головой:

— Молчи и не мешай!

Пытаясь игнорировать ехидное выражение на Костином лице, Влад терпел около минуты, когда девушка, наконец, отняла руку от его щеки, выпрямилась и слабо улыбнулась:

— Можешь ужинать.

— Вот спасибо! — язвительно поблагодарил Влад, схватил вожделенную котлету, ставшую за время ожидания еще более желанной, и принялся торопливо есть, утоляя жадный голод и практически не ощущая вкуса.

— А что ты делала? — полюбопытствовал Костя. Он успел расправиться со своей порцией, а потому взирал на мир благодушно и миролюбиво. — Массаж лица?

— Ну, можно сказать, энергетический массаж, — хмыкнула она, откусывая от своего бутерброда.

Влад вытер жирные губы о запястье.

— Энергетический? — с нескрываемым скептицизмом уточнил он. — Ну-ну…

— А что? — с вызовом спросила, сощурившись, Мишель. — Не веришь?

Юноша пожал плечами, принимаясь за бутерброд.

— Вот уж не знаю, чему верить! Столько всего происходит!

Мишель поморщилась, и Жозеф поспешил перевести разговор в другое русло:

— Лучше скажите, ребятки, с какой радости вы устроили сегодня эту комедию.

— Снова здорово! — театрально простонал Костя, а Влад сердито покраснел:

— Комедию?! Неужели ты не понимаешь…

— Я все понимаю! — прервал его тот, подняв раскрытую ладонь. — Но вы должны научиться владеть собой…

— Ах, владеть собой! — взбешенно прошипел парень и, не в силах бороться с клокочущим в душе гневом, вскочил на ноги. Еще немного — и ярость прорвется наружу, сминая чахлые заслоны самообладания, и тогда никто, включая Николя с его садистскими склонностями, не остановит смертельную лавину ненависти… Владу было почти безразлично, услышат ли его. Пускай слышат! Пускай поднимутся сюда… Пускай пытают — а он будет смеяться им в лицо, смеяться до последней секунды, даже если придется истечь кровью!

— Немедленно сядь и успокойся! — приказал Жозеф.

Однако Влад пропустил его слова мимо ушей — впрочем, говорил он по-прежнему вполголоса, хотя на это и уходили колоссальные усилия.

— Ты трус! Ты трясешься за свою никчемную жизнь и позволяешь мучить ни в чем не повинных людей! Или сам тоже принимаешь участие в этих забавах? Весело, наверно? Какая-то война, не понятно с кем и зачем… Вы нас спросили, хотим ли мы участвовать в ней, этой вашей войне? За каким чертом она нам сдалась?! Травите нас зеленой мерзостью, а сами наслаждаетесь деликатесами!

Он умолк, хрипло дыша и пытаясь успокоиться. Словарный запас иссяк, но желание убить кого-нибудь так и не исчезло. Влад смотрел на побледневшего Жозефа и кусал губы, удерживаясь от воя. Вот бы иметь под рукой старинный сервиз, каким наслаждением было бы разбить хрупкие фарфоровые чашечки и блюдца, а после еще и потоптаться по переливающимся осколкам!

Лицо Жозефа напряглось, на лбу выступила испарина. И все-таки страж молчал.

Зато заговорила Мишель. Подскочив к Владу, она затрясла перед его лицом сжатыми кулачками.

— Как ты смеешь?! — гневно прошептала она. — Ты хоть представляешь, как он рискует, помогая нам?!

— Спасибо за поддержку, Мишель, родная. Я сам могу за себя постоять, — заговорил, наконец, Жозеф и перевел взгляд на Влада. Губы его искривила ироничная полуулыбка. — Итак, отвечаю на твои претензии по порядку. И просьба не перебивать. Да, я трясусь за свою жизнь, потому что для меня, Роберта и Николя смерть действительно окончательна. Но, согласись, я умею справляться со своими страхами хотя бы отчасти. И, разумеется, сейчас (подчеркиваю — сейчас!) не принимаю участия в садистских развлечениях Николя. Что же касается войны… Как ни странно, вы все когда-то согласились на данную затею — всех вас спрашивали.

— Бред! — выпалил Влад. — Ни я, ни Костя не могли на такое согласиться!

— Точно, — кивнул притихший Костя.

— Тем не менее… Впрочем, дело ваше. Можете не верить. Что это меняет?

Влад потряс головой, словно подобное движение могло привести мысли в порядок. Ярость понемногу утихала, сменяясь растерянностью.

— А почему бы не устроить бунт? — весело предложил Костя.

Жозеф с горечью рассмеялся:

— Есть кое-кто пострашнее Роберта и Николя, ребята.

— Неужели? — вскинул брови Влад, недоверчиво прищурившись. — И кто же этот кое-кто?

— Хозяин. И, прошу, не задавайте о нем вопросов. Любой бунт он в момент остановит. Ему немногие могут противостоять.

— А ты можешь? — робко осведомилась Мишель.

— Я? — печально повторил Жозеф. — Хотелось бы выглядеть героем в твоих глазах… сказать — мол, да, я могу противостоять ему. Но на самом деле я — его раб. Так же, как Николя и Роберт.