Дуглас Брайан - Забытые богини Страница 15

Конан улыбнулся.

– Это правда, – обиделся Кода. – Хотели меня зарезать. Выпустить мою кровь в песок.

– Ладно, – сказал Конан и, сев рядом с Кодой на корточки, потрепал маленькую нечисть по шерсти. – Ты свободен. Можешь насылать на них язву, падеж и бесплодие.

Золотисто-коричневые глаза медленно наливались слезами. Помолчав, Кода спросил:

– Почему ты не бросишь своего глупого хозяина в песках и не уйдешь один?

– Он погибнет в песках один.

– А я! – крикнул Кода. – А я, по-твоему, не погибну один? Ты хочешь прогнать меня, потому что я нечисть! Мне страшно! Мне больно! Я же не бессмертный!

– Заткнись, – сказал Конан. – Если тебе так хочется познакомиться с человеком по имени Дартин, то не смею тебе мешать. Узнаешь много поучительного.

Он встал и пошел дальше. Кода, подпрыгивая и путаясь в лохмотьях, побежал следом.

– Подожди, – взмолился он. – Не так быстро, Уаннек.

Конан остановился. Кода, задыхаясь, прижался к его боку.

– Мое имя Конан, – сказал человек, глядя на Пустынного Коду сверху вниз. – Ты что, не можешь ходить?

Кода не ответил. Он снова начал дрожать. Конан догадывался, о чем он думает. Если признаться в том, что с ним жестоко обращались и теперь он не сможет быстро ходить, то человек бросит его умирать в пустыне. Не потащит же человек на себе Пустынного Коду?

«А почему бы и нет?» – подумал Конан. Он вздохнул, наклонился и взял на руки притихшего пустынного гнома. Кода так удивился, что перестал дрожать. Через секунду Конан услышал, как он тихонько икает, засунув мокрый нос ему под локоть.

– Что это ты купил? – спросил Дартин, недоумевая.

Бесформенная куча тряпья и свалявшейся шерсти, сквозь которую, не мигая, смотрели большие золотистые глаза, шевелилась у ног Конана. Дартин растерянно потрогал непонятное существо сандалией. Оно плотнее прижалось к Конану и замерло. Теряя терпение, Дартин перевел взгляд4 на своего спутника. Увидел бесстрастное загорелое лицо с торчащими, как рукоятки скрещенных ножей, скулами. Рявкнул:

– Что ЭТО такое, я тебя спрашиваю!

– Как ты велел, – невозмутимо ответил Копан. – «Что-нибудь».

«И как велела Афза, – припомнил он. – Купи первое, что предложат, и не торгуйся». Впрочем, последний наказ он выполнил не целиком. Он все-таки торговался. Две монеты так и остались у Конана в ладони.

Лицо Дартина перекосилось. Несколько секунд Дартин бесился молча, пиная ногами песо!

Между тем Пустынный Кода встал и дрожащими лапками стал поправлять свой плащ. Когда-то это был просторный шерстяной плащ песочного цвета, но теперь он превратился в рваную тряпку.

Неожиданно Дартин подскочил к нему, схватил за шиворот и приподнял, как котенка. Кода отчаянно завизжал и начал извиваться, но загорелые крупные руки Дартина держали его крепко.

– Я хочу знать, что это за тварь! – заорал Дартин, перекрывая своим сильным голосом дикий визг Коды. – Отвечай!

Он встряхнул Коду так, что тот лязгнул зубами.

Конан молчал, хмуро глядя на мелькающие в воздухе растопыренные розовые пальцы пустынного гнома.

– Отвечай! – крикнул Дартин.

Голова Коды с огромными ушами моталась на тонкой шее. Дартин бушевал.

– Это можно жрать? В каком виде? В жареном или вяленом? – Дартин разжал наконец пальцы, и Кода упал в песок.

Кода беспомощно барахтался у ног Дартина. Человек размахнулся, чтобы поддать ему ногой под ребра. Конан бросился вперед, и Кода шмыгнул к своему защитнику, прячась за его спиной. Удар пришелся по колену варвара.

Дартин встретился с киммерийцем глазами и не выдержал – первым опустил голову. Он понимал, что сделанного не воротишь – ни воды, ни лепешек не будет. Только бесполезная странная тварь. И этот громила-варвар впридачу. Пустыня сама собой отменила все, что связывало людей в городе. Роли переменились. Теперь Дартин полностью зависел от Конана. И если он будет по-прежнему изображать из себя «хозяина», то киммериец попросту бросит его в пустыне умирать. В том, что Конану доводилось выбираться из мест похуже этого, Дартин теперь не сомневался.

– Не трогай его, – сказал Конан, потирая колено.

– Мы подохнем в этой пустыне, – безнадежно сказал Дартин. – Воды нет. Что ты будешь пить завтра?

– Вероятно, твою кровь, – ответил Конан. Дартин замахнулся для удара, но тут же покачал головой и уронил руки. Конан дружески улыбнулся ему:

– Я пошутил, Дартин. Это была просто неудачная шутка.

И тогда Дартин вдруг понял, что киммериец вовсе не шутит.

– Нам повезло, что жители шатров были в хорошем настроении, – заговорил Конан. – Поверь, это большая удача.

Дартин плюнул. Вернее, попытался это сделать.

– Еще шесть дней пути. А воды осталось едва до завтра. И сушеная рыба подходит к концу…

Конан, который нес на себе все припасы, криво улыбнулся. Он уселся и принялся пересыпать песок руками.

– Я знаю.

Дартин присел рядом на корточки. Тревога в его душе росла.

– На что ты надеешься, Конан?

– Найти колодец.

– А если мы не найдем колодца? Синие глаза киммерийца сузились.

Кода настороженно наблюдал за людьми. Заметив его пристальный взгляд, Конан тихо присвистнул, подзывая маленькую нечисть. Кода подошел поближе. Одно ухо у пего распухло и покраснело.

– Кто он такой, в конце концов? – осведомился Дартин довольно мирным тоном.

Конан лениво ухмыльнулся и провел пятерней по песку.

– Пустынный Кода.

– Что? – Дартин вытаращил глаза.

– Нечисть, – пояснил Конан. – И довольно зловредная. Так?

Хриплый пиратский голос Коды подтвердил:

– Нечисть я и довольно зловредная, это так. Дартин подскочил.

– Оно еще и разговаривает?

– Я не оно. Я Пустынный Кода, – обиделся Кода. – Я разговариваю.

– Кстати, Дартин, тебе придется взять часть груза на себя, – неожиданно сказал Конан.

Дартин удивился. Так удивился, что даже не стал ругаться.

– Что ты сказал? – переспросил он, не веря своим ушам.

– Я сказал, – спокойным, ровным тоном повторил Конан, – что тебе придется взять часть груза. Ты ведь не захочешь нести на спине Коду?

Дартина передернуло.

– Оно что, еще и ходить не может?

– Я не оно. Я Пустынный Кода, – скрипнул Кода. – Я могу ходить. Но я могу ходить медленно.

Дартин застонал. Ему было очень плохо: от жары, от жажды, от тревоги. Но больше всего, пожалуй, его выводило из себя непоколебимое спокойствие Конана. С каждым днем варвар становился все уверенней, словно черпал силы в бессилии Дартина.

Дартин опустился на песок. В глазах у него потемнело, в ушах застучала кровь. Его сильно затошнило и он сжал зубы, закрыв лицо руками. Конан бросил ему одеяло, которое Дартин схватил и машинально прижал к себе.