Татьяна Апраксина - Назначенье границ Страница 15

Медленно седлал, — мысленно поправил племянника канцлер, уезжать не хотел, и надеялся услышать еще что-нибудь, что позволит остаться.

— Я стоял близко, а полог палатки слегка откинули, так что было видно. Граф де ла Валле хотел выйти, а ди Кастильоне загородил дорогу. Он говорил громко, а де ла Валле — очень тихо, его, наверное, даже внутри не слышали.

Ди Кастильоне и громко? Да, для такого события потребуется не менее четырех вражеских армий в одном месте. Обычно романец спокоен как пруд в ясную погоду.

— Ди Кастильоне спросил «Вы хорошо все обдумали?» — командующий что-то сказал, резкое, так что ди Кастильоне поморщился и рукой по волосам провел. Потом командующий что-то объяснял, спокойно уже. А ди Кастильоне спросил «Но как?». Де ла Валле опять что-то тихо ему, веселое, подмигнул даже. А тот вытянулся и на весь лагерь «Мой генерал, чтобы выполнить задачу, я должен ее понимать. Мне кажется, я имею на это право.» Дальше я уже совсем ничего не слышал, потому что ди Кастильоне полог опустил. А потом он вышел, улыбаясь — уже как обычно. И командующий за ним. Тоже веселый. И сразу меня прогнал… — Ренье сглотнул. — А больше ничего странного не было. А командующий ночью куда-то точно из лагеря уходил. У него роза к пурпуэну приколота была. Большая, белая, королевская. Свежая. А рядом такие не растут, да и рано…

Розу канцлер отнес бы на счет богатого воображения Ренье, но ее видели и другие. Значит, штаб поверил Марку, а еще больше — поведению Марка. А ди Кастильоне не поверил. До крика. Ди Кастильоне. И Марк его не то успокоил… в пять фраз, не то… нет, это уже совсем глупость, не ходят фамилиары[4] к мессе, они вообще в церковь заходить не могут, не то что причащаться.

Но Ренье видел то, чего не было, ди Кастильоне явно понял что-то из того, что было, а Марк откуда-то узнал о масштабах вторжения за сутки, если не за двое. А за двое суток до событий они гуляли по полю старого сражения под Шалоном и цитировали бедному Ренье хроники Иордана на два голоса… но если это такой способ вызывать чертей, то я — Гермес Трисмегист!..

Нет, хватит на сегодня загадок, вернутся остальные, допросим их… должны концы найтись, всегда находятся.

Когда небо за свинцовыми решетками стало ярко-синим, канцлер Аурелии уткнулся носом в бумаги и привиделось ему, что в его любимом кресле опять спит неуважительным сном генерал де ла Валле, одновременно мертвый и живой, а за окном в лунном сиянии парят две довольно больших змеи, распевая что-то легкомысленное. Без крыльев парят, просто так, на чистой изворотливости.

28 мая 1451 года, Орлеан, день-вечер

Матушка говаривала: «Хочешь что-то спрятать — положи на видное место». Годам к семи Пьетро заменил «видное место» на «место повыше». Люди любили возносить к небу молитвы, но слишком редко обращали внимание на что-либо, размещающееся над уровнем глаз.

Потому лучший способ нанести действительно тайный визит — войти в небольшой дом на улице Ангелов (есть у епископа Ангулемского чувство юмора) через чердачное окошко, а до тех пор можно посидеть на краю крыши. Погода хороша, хозяина пока что нет дома, а вид на город греет душу. В Орлеан пришел весенний вечер, шумный и суетливый, несущий, несмотря на то, что день будний, отголоски карнавала.

В соседнем доме тоже намечалось представление. При свечах, и прекрасно было видно, что трое актеров, забравшихся в оставленный хозяевами до осени особняк, слегка нервничают. Один то и дело гляделся в кинжал, оглаживая усы, другой теребил воротник. Пришельцы с умом выбрали место для засады, но Пьетро был разочарован в своих соотечественниках-романцах: убивать канцлера Аурелии таким приятным вечером… невежливо и непредусмотрительно.

Часом позже ди Кастильоне понял, что получил приглашение на особый спектакль: в калитку из соседнего особняка прошмыгнули еще двое. По опасливым движениям Пьетро сделал вывод, что первым они приходятся скорее соперниками, чем помощниками.

Их могли бы еще на подходе обнаружить если не отсутствующие хозяева, то непрошеные гости, но тот, что высунулся из окна — почти по пояс, как глупо, — проследовал в мир иной, не успев издать ни звука: разбитая рукоятью голова не способствует. Ди Кастильоне напомнил себе, что дагу нужно будет обязательно забрать: негоже пропадать хорошему оружию.

Господин пониже ростом тщательно задвинул засов, оба решительно двинулись ко входу. Тут-то соратники опрометчивого наблюдателя заметили потерю в своих рядах и сделали выводы. Пьетро приглядывал за калиткой: если кто-то решит сбежать, его стоит остановить. Канцлеру будет интересно побеседовать с покушавшимися на его жизнь.

Если только кто-то уцелеет… а схватка в доме закипела нешуточная, жаль только, ничего не видно. Впрочем, вот и победитель. Ранен несильно. Кажется, его ди Кастильоне видел при арелатском посольстве, и тогда еще подумал, что для слуги у парня уж больно наглая морда, да и кланяется он не как простолюдин.

Пока Пьетро прикидывал, как его перехватить, пейзаж за воротами оживился. Господа королевские мушкетеры, три человека — бегом, торопятся. Какие бдительные люди живут на этой улице — гляди-ка, на шум не вышел ни один, но позвать на помощь успели. Когда?..

Никогда. Потому что королевские мушкетеры не станут скрывать лица под платками, им незачем. Какая наглость, королева будет оскорблена. И как не вовремя, потому что с другой стороны, из-за поворота, слышен стук копыт. Карета канцлера, и он, по своему обыкновению — только с одним кучером. Господин д'Анже хранит, старается хранить покой державы и своих подчиненных, но о себе частенько забывает…

А вот о нем в один вечер вспомнили сразу три партии. Забавное совпадение, но и тревожный признак. Что же произошло в столице за последние дни?

Сейчас пригодился бы арбалет, но арбалета нет.

Что подумает человек, получивший камнем по затылку? Ничего… во всяком случае, сразу. Подумать могли бы его товарищи, но они оказались то ли слишком глупы, то ли излишне решительны. Остановились, завертели головами — высматривайте, господа, ищите: крыш много, да и стемнело уже, — но и не подумали убраться подальше, прихватив раненого.

Зато при виде бегущего человека с обнаженной шпагой они оживились, разумеется. Не распознав в новоприбывшем единомышленника, два остолопа, переодетых мушкетерами, бросились в драку. Неумны, но ретивы — едва ли не худший случай.

Победа осталась за вторым «мушкетером», но тут уж Пьетро не стал дожидаться, пока в гости пожалует кто-нибудь еще. Дикий виноград, которым был увит особняк, мог бы выдержать и двоих. Прыжок на забор, прыжок вниз…