Кэтрин Куртц - Сын епископа. Милость Келсона Страница 158

— Росана, ты что, успела заморочить голову принцу? — шепотом спросила она. — Он просто не мог глаз от тебя отвести! Должно быть, возвращение из армии обратно в Ремут оказалось для него очень приятным!

— Ох, Риченда, я была с ним только вежлива, — запротестовала Росана, крепко зажав ладони между коленями и отчаянно заливаясь краской. — Он действительно очень мил, не спорю, но я… я приняла обеты, не забывай, пожалуйста!

— Ну, я не думаю, что ты в состоянии изменить его отношение к тебе, ведь не можешь, да? — заметила Риченда, с улыбкой завершая тему и начиная просматривать письмо.

— Нет, не могу, — очень. тихо произнесла Росана. — Может быть, я вообще произвожу такое впечатление на Халдейнов…

Риченда приподняла брови, не уверенная в том, что она действительно слышала то, что слышала.

— Ты имеешь в виду каких-то конкретных Халдейнов?

Росана, от смущения залившись румянцем, едва заметно кивнула, сжимая в руках голубую ткань своей юбки, словно хотела оторвать от нее кусок.

— Да… Я не хотела говорить тебе об этом… — прошептала она. — Может, там и нет ничего… я надеюсь, что нет.

— Продолжай, — коротко сказала Риченда, опуская письмо.

— Ну, это был король, — призналась Росана. — Он… он хотел прочитать память Джаннивер, чтобы выяснить, кто напал на нее. Я ему не разрешила. Тогда он попросил меня заглянуть к ней в воспоминания, а потом показать ему то, что я увижу.

— И ты это сделала?

Росана снова нехотя кивнула.

— Да. Но я была очень разгневана, Риченда. Я знаю, мне следует научиться прощать тех, кто причиняет вред мне самой и тем людям, которых я люблю, но я была просто в ярости от того, что те солдаты сделали с Джаннивер и с моими сестрами… и… ну, может быть, я еще немножко чувствовала себя виноватой из-за того, что сама избежала их участи. И потому я… я выплеснула часть своего гнева на короля. После того, как я показала ему то, что он хотел знать, я… я заставила его немного почувствовать, каково это было… для нее… что она ощущала, когда ее вот так… использовали.

— Понимаю, — мягко сказала Риченда. — А ты не думаешь, что это как раз очень полезно знать королю?

— О, да, я это предполагала, — ответила Росана с растерянным вздохом. — Я именно об этом и думала в тот момент. Вот только… что-то еще случилось, как раз перед тем, как я прервала контакт; это… это было прикосновение более глубокое, чем я рассчитывала… более сильное, интенсивное…

— С чьей стороны? С твоей или с его?

— Скорее всего, с обеих сторон, — прошептала Росана. — Но мне не следовало допускать ничего подобного. Ведь предполагалось, что это я поддерживаю связь. И я просто не знаю, почему я откликнулась подобным образом.

— Возможно, потому, что ты — женщина, а он — мужчина? — спросила Риченда.

— Риченда, не надо! — воскликнула Росана, резко вставая и отворачиваясь к окну; она прижала руки к груди и глубоко вздохнула. — Я ничего не делала такого, чтобы могло поощрить его или Конала!

— Никто и не утверждает, что ты что-то делала, — возразила Риченда. — Но с другой стороны… ну, если предположить, что ты в конце концов решишь не посвящать свою жизнь религии, ты можешь сделать и кое-что похуже с любым молодым человеком.

— Риченда!..

— Ладно, ладно! Забудь вообще мои слова, — ласково и весело сказала Риченда, отклоняясь назад и поднимая руки, поскольку Росана резко повернулась к ней и уставилась на нее с потрясенным видом. — Однако у тебя и тело так же прекрасно, как душа. И не думаю, что ты так уж погружена в стихи, пусть это даже стихи Орина, чтобы напрочь забыть об этом.

Лаже если Росана и предполагала высказать какие-то возражения или соображения на этот счет, ей это не удалось, поскольку у входа снова послышался негромкий стук, а вслед за тем из-за ширмы, закрывающей дверь, высунулась голова Конала.

— Вы позволите войти, ваше сиятельство? Миледи?

Риченда коротко кивнула и встала, сделав шаг по направлению к двери.

Росана подошла чуть ближе к подруге. Конал чуть отступил в сторону, позволив войти в гостиную худощавому, жилистому человеку, одетому в пыльный черный костюм; ростом он был примерно такой же, как Конал.

Внутренние защитные экраны этого человека были настолько жесткими и непрозрачными, что даже Риченда, знавшая, что и как искать, не смогла бы обнаружить и малейшего намека на то, что этот человек — Дерини.

Ей вряд ли удалось бы как следует рассмотреть его лицо. На нем был широкий плащ, именно такой, как его описывал Конал, и толстая черная сумка на широком кожаном ремне, висевшая на левом плече, — но на голове был намотан громадный тюрбан, и перед Ричендой лишь на мгновение мелькнули темные глаза да усы, когда он склонился в низком изящном поклоне на восточный лад, приветственно коснувшись ладонью сердца, губ и лба. Когда он выпрямился, он сразу же отвел взгляд в сторону, и его правая рука вновь вернулась к сердцу, легла на грудь и замерла там. Он, похоже, не был вооружен… однако Риченда знала, что ему и не нужно оружие.

— Это коробейник Людольфус, ваше сиятельство, — с сомнением в голосе произнес Конал. — Если я вдруг вам понадоблюсь, я буду там, неподалеку.

— Да, спасибо, Конал, — пробормотала Риченда, кивком головы отпуская Конала и одновременно легким взмахом руки показывая посетителю, что он может подойти немного ближе, — Прошу, входите, мастер Людольфус, и расскажите, какие новости вы привезли от моей родни.

Лишь после того, как дверь в очередной раз закрылась за Коналом, Риченда позволила официальной холодной маске соскользнуть с ее лица, — она бросилась через комнату к гостю, радостно пискнув, и восторженно обняла его.

— Людольфус, Людольфус, что это за чушь, с какой стати вдруг Людольфус, милорд, что это значит, зачем?! — шептала она радостно, полностью открыв свой разум навстречу его психическому приветствию, в то время как он горячо отвечал на ее физические объятия. — Росана, ты что, не видишь, кто это?

Росана, внимательнее присмотревшись к пришедшему, вдруг задохнулась и вздрогнула, — но, поскольку он быстро приложил палец к губам, спеша предостеречь ее, она лишь почти неслышно произнесла:

— Дядя Азим!

Это было скорее мысленное восклицание, нежели слова, произнесенные вслух, — и Росана тут же бросилась к гостю вслед за Ричендой и обняла его. А он, хотя и коснулся мыслью обеих женщин, не сказал вслух ни единого слова, пока не отвел из подальше от двери, к оконной нише, где их уж точно не мог никто подслушать.