Северянин. Трилогия (СИ) - Лей Влад Страница 16

Старик же с отрешенным выражением лица уперся ступней в лопатку уже ставшего на колени противника, перехватил копье и дернул его назад.

Воин издал вздох и упал лицом в песок.

Тем временем второй противник с топором попытался атаковать Олафа. Но было видно, что путь, который ему пришлось преодолеть вплавь, забрал много сил — удар был неточный, да еще и Олаф его отразил щитом. Острие лишь царапнуло по деревянной поверхности щита.

Олаф тут же наотмашь ударил своим мечом.

Еще секунда, и он бы перерубил шею противнику, но тот в последнее мгновение отшатнулся, отскочил.

Олаф наступал, грозно размахивая мечом. Но мне показалось, что он даже не пытался попасть по противнику, просто пугал его. И когда тот расслабился или наоборот, оказался слишком сосредоточен на лезвие меча, Олаф и совершил то, что планировал: ударил противника щитом. Причем так, что тот завалился на спину.

Упавшему воину понадобилось лишь мгновение, чтобы прийти в себя после падения, но и этого времени хватило для того, что бы Олаф проткнул его своим мечом, пригвоздил к земле, словно жука.

Раздался крик боли и отчаянья, но Олаф вытащил меч и вновь ударил. В этот раз по голове противника. Судя по хрусту и моментально появившейся луже крови, он с одного удара пробил череп противника.

Пока я наблюдал за схваткой Олафа со своим врагом, пропустил момент, когда последний, третий противник успел подобраться ко мне.

Он ничего не говорил, не пугал и не угрожал. Зато его налитые кровью глаза подсказали мне, что так легко, как моим соратникам, мне из боя не выйти.

Я попытался ударить противника одним из двух своих топоров, которые выхватил из — за пояса. Но, к величайшему моему удивлению, противник, отличающийся внушительными габаритами, оказался невероятно проворен. Он попросту поймал мою руку, сжал ее, пытаясь заставить меня отпустить рукоятку. И это ему удалось, боль была настолько сильной, что мой хват ослаб и противник вырвал оружие из моей руки.

Но я ударил его вторым топором.

Лезвие его вошло под ребра, по металлу тут же тонкой струйкой потекла кровь. Противник лишь вздрогнул, зло засопел и отпустил меня из захвата. Впрочем, «отпустил» — не то слово, «отшвырнул» — будет более точно отражать суть вещей.

Я пробежал шагов пять, прежде чем удалось вернуть равновесие. Я развернулся, и как раз вовремя для того, чтобы присесть. На мгновение промедлил бы, и мне снесли бы башку моим же топором.

Я заорал и бросился вперед, всем своим весом врезавшись в противника. Тот, то ли не ожидая подобного финта, то ли попросту находясь в неудобной позиции, пошатнулся, и мы вместе рухнули на песок.

Оказавшись сверху, я не стал медлить и тут же ударил его прямо в лицо топором. Брызнула кровь, причем несколько капель прилетело мне же на лицо, попало в глаз.

Но я снова поднял топор и опять его опустил. Еще, и еще.

— Ну, хватит, — кто-то схватил меня за шкирку и стащил с уже мертвого тела.

Я обернулся — передо мной стоял Олаф.

— Ты берсерк, что ли? — спросил он. Олаф выглядел, мягко говоря, удивленным, глядел на меня так, словно бы видел в первый раз.

— Не знаю, — прорычал я и развернулся, обшаривая взглядом берег, силясь найти новых противников.

И искать долго не пришлось — еще двое брели к берегу, третий бился со стариком. Я вскочил на ноги, выхватил из мертвой хватки поверженного врага свой топор и побежал к новым противникам.

Странно. Раньше в играх не замечал за собой подобной кровожадности. Но здесь и сейчас меня прямо-таки распирала злоба. Этот амбал чуть меня не убил. Да еще и как: моим собственным оружием, которое отобрал минутой раньше.

Я подлетел к новому противнику и со всей силы ударил его топором. Но он выставил щит, защищаясь.

Мой топор легко пробил щит и застрял. Я с силой дернул рукоятку на себя, однако противник тоже не хотел расставаться со своей собственностью, держа щит крепко. Противник попытался ударить меня своим топором, но я легко увернулся, снова дернув застрявший топор. Моего врага слегка развернуло, его удар прошел далеко в стороне от моего тела.

Я увидел прямо перед собой, за щитом, его глаза. Он глядел спокойно, оценивающе. А я заорал, как полоумный, дернув голову так, словно бы хотел укусить его. И он испугался, дернулся назад, чуть опустил щит, и тут же ему на голову опустился мой второй топор.

Что-то холодное, обжигающее своим холодом, ужалило меня в бок. Я повернул голову и увидел меч, торчащий у меня меж ребер. А еще увидел воина, держащего это меч и пытающегося его вытащить наружу.

Я заорал от боли и злости, а затем замахнулся и ударил топором.

Только что передо мной стоял вполне обычный человек, несколько испуганный. Миг, и я уже вижу обезглавленное тело, из разрубленной шеи которого бьет кровь.

Я пнул безголового ногой, и он рухнул в накатывающие на берег волны. Затем я хотел уже было вытащить меч, торчащий в ране, как мое внимание привлек звон стали.

Я пошарил взглядом и увидел Олафа, бьющегося сразу с двумя противниками, а метрах в пяти от него старика, который дрался с мечником.

Старик уже потерял свой щит и сейчас отступал, уворачиваясь от ударов и пытаясь подколоть противника копьем. И если Олаф сражался против двоих уверенно, то старик явно проигрывал. Еще несколько секунд, и противник его достанет.

Я рванул вперед. Сам того не заметил, как оказался в волнах. И когда я успел только? До старика и сражающегося с ним противника было метров двадцать, но половину этого расстояния я преодолел всего за несколько мощных прыжков. Секунду назад я был в воде по пояс, а уже сейчас бегу по мокрому песку.

Но я не успел: противник старика смог зацепить его — чиркнул острием меча по руке, а затем попросту перерубил копье пополам.

Старик оступился и упал на песок, а противник уже начал заносить оружие для последнего удара.

Я размахнулся и с диким криком метнул топор во врага. Лезвие вошло точно между лопаток и воин, выронив собственное оружие, опустился на колени, одновременно двигая непослушной рукой, пытаясь завести ее за спину и нащупать рукоятку топора, застрявшего в теле.

Старик не стал ждать, чем все закончится, вскочил на ноги, схватил обломок копья с острием и с размаха ударил им в лицо противника. Но я этого уже не видел. Я бежал уже к Олафу.

Его противники не видели меня, стояли ко мне спиной. И именно поэтому я совершенно безнаказанно налетел на одного из них: запрыгнул с разбега, повалил на землю и ударил лежащего подо мной врага по голове. Тут же вскочил на ноги, развернулся к последнему противнику. Но с тем Олаф справился без меня — быстрым ударом отсек противнику руку и, не дав тому опомниться, ударил сверху вниз. Лезвие вошло в плечо, ближе к шее, и остановилось сантиметров через десять, оставив за собой страшную рану.

Олаф вытащил меч, и противник рухнул на песок.

Я заметался, пытаясь найти новых врагов, но никого больше обнаружить не смог.

— Это последний, — объявил Олаф.

И тут я понял, насколько устал, осознал, что в моем теле все еще торчит меч врага.

Я одним рывком вытащил его и бросил под ноги, на песок.

Раздались шаги, и прямо у меня под носом появилась рука с топором.

— Это твое.

Я взял оружие и поднял глаза — передо мной стоял старик и улыбался.

— Что, старый Асманд, радуешься, что мы победили? — поинтересовался Олаф.

— Нет, — продолжая улыбаться, ответил старик.

— Тогда чему?

— Тому, что боги сегодня на нашей стороне.

— Это да…если бы не они, то мы бы не побе…

— Я не о том, — прервал его старик, — сегодня боги вновь увидели нодов. И они им благоволят.

— Парень бился яростно, — согласно кивнул Олаф, — но с чего вдруг богам благоволить нодам?

— Ну как же, наконец-то и среди нас появились берсерки, — ответил старик, глядя на меня и продолжая улыбаться.

Глава 6

Нуки

Около часа мы потратили на то, чтобы хоть немного отдышаться и отойти от битвы. Не знаю, как для старика и Олафа, но для меня, а точнее моего персонажа, только что произошедшая драка была утомительной. Причем настолько, что я толком даже ходить не мог — ноги подкашивались, держать топор в руках я попросту не мог, так как дрожали руки. Да и вообще, я как плюхнулся задницей на песок, так и сидел.