Пыль на губах (СИ) - Барабашкин Артемий Вячиславович Страница 16

Трава около дымных стражей была усеяна маленькими желтыми цветками с множеством лепестков. Ланта присела, расстегнула рюкзак и начала их срывать. Паента присоединилась к ней, то и дело бросая тревожные взгляды на клубы тумана, окутывающие деревья.

- Боишься, что там прячутся монстры, Паента? - звонкий смех Ланты заставил леди вздрогнуть.

- Нет... Просто... Не по себе как-то. А зачем вам цветы рань-травы, госпожа?

- Я вспомнила одно зелье, читала про него когда-то в детстве. "Зелье прожигания" называлось. Хочу повторить. Тем более компонентов зелья в это время года больше, чем надо.

- А зачем вам это зелье?

- Я хочу... - Ланта осеклась. Её взгляд задержался на лице Паенты. "Какая-то она бледная стала. С чего бы это? Сказать ей, что хочу прожечь пол в своей комнате и попасть в туннели? А вдруг она кому-то расскажет? Опять не доверяешь людям, Ланта, как так можно? Но все же. Она болтливая. Расскажет Данее, а та нечаянно проболтается матери. Или разговор Паенты с Данеей подслушает страж. Лучше повременить".

- Чего хотите, госпожа?

- Хочу заняться выжиганием по дереву. С помощью этого зелья можно выжечь невероятные узоры.

- А... - в голосе Паенты проскользнули нотки разочарования.

Когда Ланта собрала достаточно цветков, она закинула рюкзак на спину и потянулась, любуясь бирюзовыми пятнами, проступающими сквозь туман. - Хлыстыника растет в глубине леса. Духовник я раньше встречала на опушке, но в этот раз что-то не вижу. Да, и нам надо еще надрать коры со стрелдрева.

- Оно очень опасно, госпожа.

- Не в это время года, Паента, - рассмеялась Ланта. - Ты так редко бываешь в лесу? Сколько раз меня запирали и то, я бывала здесь множество раз. Стрелдрево может выстрелить острыми семенами только из зрелых плодов, а сейчас оно еще даже не зацвело. Не бойся, со мной в лесу не пропадешь.

Услышав последние слова Ланты, леди совсем побледнела.

Ланта вздохнула и смело вошла в туман.

Некоторое время Паента отвечала на размышления Ланты о зельях, а потом резко пропала. Увлеченная сбором зубчатых листьев хлыстыники наследница Астарии не заметила, когда именно леди покинула её.

- В кусты что ли убежала? - вслух рассуждала Ланта, срывая несколько листочков духовника, покрытых сизым налетом. Он был липким и пачкал руку. Ланта недолго думая, обтерла руку об платье, но ощущение жирного налета на пальцах никуда не пропало. - Могла бы и предупредить, раз ушла, - покачала головой девушка. - Еще потеряется здесь, а мне потом отчитываться перед Данеей.

- А может случиться и что похуже, - пробормотала Ланта, когда заметила в нескольких шагах от себя хищное дерево.

Черный извилистый ствол, толстые гибкие ветви, которые лениво двигались, поднимая бурые одревесневшие раковины, внутри которых прятались сотни острых игольчатых зубов. Ланта представила, как Паента присела около такого дерева и то, резко опустив раковину, откусило ей голову.

Девушка передернулась и сморщилась. - Паента! - крикнула она. Ответом был еле слышимый шорох листьев, которые тревожил ветер.

Ланта вздохнула и вернулась к сбору листьев. - Данея оторвет мне голову за свою подругу.

Ланте часто приходилось оставаться наедине, и в такие минуты она привыкла петь. Вот и сейчас, она начала напевать под нос старую песню, которую часто слышала от матери в детстве. Это была песня про одинокую и храбрую воительницу, бросившую вызов целой армии и победившую в неравном бою.

Невидимые ноты песни закружились над головой девушки, а затем разлетелись в стороны, зависая на месте.

Ланта продолжала петь, когда перешла к стрелдреву, чтобы надрать желтоватой сухой и тонкой как бумага коры. Вся земля у дерева была усеяна потемневшими за зиму стрелами в палец длинной. Одна из них даже пригвоздила к земле какого-то зверька и торчала между ребер побелевшего скелета.

Каждая зависшая в воздухе нота начала проваливаться в темную дыру в пространстве. Ланта, увлеченная пением и сдиранием коры, не заметила перемен. И только когда воздух вокруг потемнел, она поняла, в лесу что-то не так.

Ланта подняла голову.

Четкий рисунок ветвистой молнии появился на темно-сером холсте неба. Оглушающий грохот совпал с порывом ветра, который заставил пошатнуться верхушки деревьев. Старое стрелдрево заскрипело, словно намереваясь упасть.

Дрожь прокатилась по телу Ланты. Девушка оборвала песню и огляделась.

Потемнело не только небо. Черные завихрения возникли повсюду на расстоянии двух-трех шагов друг от друга. Воздух словно втягивался в эти завихрения, из которых вырывалось шипение и треск, их сопровождали вспышки тонких извилистых молний, бьющих из этих черных сгустков.

Ланта прижала ладонь ко рту. "Это сделала я? Но как? Что это за магия? А если не я, то кто? Только сайроновому магу это под силу. Но для чего?"

Запоздалая догадка пронзила Ланту. - Кто-то хочет меня убить, - прошептала девушка и обернулась в сторону дороги во дворец. Прямо за спиной девушки появилось новое завихрение, бьющее молниями в землю. Ланта почувствовала ледяной холод, словно попала в разгар зимы.

Девушка сделала шаг назад и уперлась в стрелдрево. Завихрение приближалось.

Ланта спиной обошла вокруг дерева и побежала в противоположную от дворца сторону. Её преследовал холодный ветер, от которого цветки саэловых деревьев стремительно бурели и опадали на землю. С очередным грохотом небесного огня на лес повалил снег.

***

Буря была все ближе, но охотник сумел воспользоваться коротким затишьем, чтобы добраться до места, где оставил тело отца. Здесь все было перетоптано лапами хищных клостов, перепачкано кровью, обрывки одежды старого охотника усеяли все пространство на десятки шагов. Можно было не сомневаться, клосты не ушли голодными.

Кровь застучала в ушах Кэля и на тело навалилась слабость. Юноша упал на колени и уткнулся лбом в смерзшуюся розовую кашицу перемешанного с кровью снега. Он сорвал капюшон и вцепился пальцами в густые космы на голове. Тело завалилось на бок, и Кэль подтянул колени к груди, выкручивая волосы. Но боль внутри было ничем не перебить.

- И это твоя любовь, Господи? - прошептал Кэль, еще сильнее сжимаясь в клубок. - Тирин, отец, мать, все ошибались. Они говорили, что ты любишь всех людей, но были не правы. Похоже, ты любишь всех, кроме своих последователей.

Кэль сказал эти слова и замер. Он не ожидал такой дерзости от себя. Юноша поднял взгляд на небеса. Они потемнели, лишь в самом центре еще оставался небольшой участок светлого неба.

Кэль уже много лет не решался роптать на Бога. Последний раз был в детстве и тогда Тирин сказал ему слова, глубинный смысл которых он не смог тогда понять: "Любовь - самая огромная, слепая, беспощадная и безумная сила в мире. Не пытайся понять её разумом, Кэль. Это бесполезно. Кто попытался - закончил жизнь в обнимку с сайроном. Но даже фиолетовая пыль не всегда может заглушить любовь. Любовь нужно принять сердцем и ответить любовью. И только тогда она станет созидательной силой. Но всегда будь готов к жертвам".

- Так значит, это была жертва. Но тогда, ради чего? - сказал Кэль, поднимаясь. - И что дальше? Я рискнул всем и оказался посреди бури.

Ветер вновь вернулся. Мощные порывы вздымали вихри снега, последний участок неба потемнел. "Нужно торопиться", - мелькнуло в голове у Кэля. Он поправил копье на спине, и собрался было бежать назад, когда на востоке в землю ударил луч света. Точно такой же, который указал ему верный путь, когда он заблудился с санями. Только теперь Кэль точно знал - дом был в противоположной стороне.

Повалил снег, пока еще слабый и неуверенный, но снегопад становился все гуще, крепчал и ветер. - Ты зовешь меня зайти дальше на лед в разгар снежной бури? Неужели и мое время пришло, Господи?