Дочь тьмы - Лея Стоун Страница 16

– Давай я помогу, – проворковал Люцифер. Он взмахнул пальцами и поднял мое тело в воздух, посылая новую волну боли прямо в мою грудную клетку.

Он направился к воротам, продолжая тащить меня по воздуху, пока Ракша бежала следом за нами.

Когда мы оказались за пределами слышимости, Князь Тьмы резко повернулся к ней.

– Бриэль снова будет принимать лекарства. Полную дозу.

– Нет! Пожалуйста, – взмолилась я. Я не смогу говорить с Сэрой, и мое тело снова ослабнет.

Замахнувшись, он дал мне пощечину.

– Мы вернемся к этому разговору, когда ты поймешь, кто здесь главный, и научишься следить за своими манерами.

Затем он резко опустил руку, и я повалилась на пол, жадно хватая ртом воздух. По моему телу разлилась новая волна боли.

Моя сиделка подхватила меня под руку и затащила внутрь. Как только за нами захлопнулись ворота, она крепко схватила меня за подбородок, заставляя посмотреть на нее.

В ее глазах появился странный блеск, которого я прежде не видела.

– Глупая девчонка, – благоговейно прошептала Ракша. Оглянувшись через плечо, она убедилась, что нас никто не слышит, и снова посмотрела на меня. – Это было потрясающе.

Я самодовольно усмехнулась. У меня было сломано несколько ребер, лекарства снова вернулись в мой ежедневный рацион, и я потеряла расположение Люцифера, но мне только что удалось надрать ему зад прямо на глазах у его дружков.

Оно того стоило.

Глава девятая

Вту ночь никакие мольбы не помогли убедить Ракшу сократить мою дозу лекарств хотя бы до половины. Она жила в постоянном страхе перед Люци и не могла ослушаться его приказа.

И все же она стала заметно мягче по отношению ко мне. Ракша ненавидела Князя Тьмы, и, кажется, наше сражение произвело на нее неизгладимое впечатление. Проследив, чтобы я приняла все лекарства, она опустилась на край кровати, мягко похлопывая меня по спине, как заботливая мать.

После долгого, лихорадочного сна я очнулась от легкого шлепка по лицу. Я застонала, пытаясь обрести контроль над своим телом, но лекарства оказались сильнее. Сэра не подавала голос со вчерашнего вечера, и я больше не чувствовала ее незримого присутствия.

«Сэра», – позвала я.

Тишина.

За этим последовала еще одна пощечина. Вместе с ясностью ума ко мне вернулась невыносимая боль в ребрах, которые никто так и не вылечил. Люцифер запретил Ракше обращаться к демону-целителю, а у меня просто не было сил, чтобы заняться этим самостоятельно.

Заставив себя открыть веки, я увидела улыбающееся лицо Ракши.

– Ты была права! – восторженно прошептала она.

Я застонала.

– О чем ты говоришь?

Я попыталась сосредоточиться на одной точке, но комната все равно плыла у меня перед глазами. Я ненавидела эти проклятые лекарства. Если выберусь отсюда живой – больше никогда не приму ни одной таблетки.

Усадив меня на подушки, Ракша протянула мне стакан воды. Я сделала несколько глотков и попыталась отвлечься от боли в груди, что было чертовски сложно.

Моя сиделка просто лучилась радостью.

– Твой друг-селестиал исцелил моего сына совершенно бесплатно. И не задавал никаких вопросов! – Она чуть не подпрыгнула от возбуждения.

По моим щекам потекли слезы.

Ной.

Очаровательный дамский угодник с огромным сердцем. Я знала, что он никогда бы не отказался помочь ребенку.

Ракша потупила взгляд. Без сомнения, ей было неловко из-за моих слез.

– Это замечательно. Я очень за тебя рада, – честно сказала я.

Она села на кровать и положила руку мне на плечо.

– Ты оказала мне услугу, и теперь я должна вернуть долг. Хочешь мороженого? Я знаю, где абрусы его прячут. Или я могу дать тебе только половину лекарств, чтобы ты могла поговорить со своим кинжалом.

Благослови ее господь. Меня похитили, накачали веществами и заперли в Аду, а она думала, что я хочу мороженого.

Я накрыла ее ладонь.

– Я хочу вернуться домой. Я хочу увидеть свою маму, своего жениха, свою лучшую подругу. Я хочу, чтобы ты помогла мне забрать Сэру, и тогда мы могли бы убраться отсюда к чертовой матери. Вместе.

Она вырвала свою руку из моей и вскочила на ноги.

– Никогда больше так не говори. – Ее дыхание стало прерывистым, как будто мои слова причинили ей физическую боль. – Я принесу тебе мороженое.

Когда она повернулась, чтобы выйти из комнаты, меня охватило глубокое отчаяние. Все варианты казались безнадежными, каждый шаг причинял боль. Уткнувшись лицом в подушку, я закричала во весь голос. Я пыталась выплеснуть весь свой гнев, билась о матрас, рыдала и делала все возможное, лишь бы избавиться от этого темного чувства, которое угрожало поглотить меня целиком.

Но оно никак не хотело меня покидать.

Я понятия не имела, сколько времени прошло с тех пор, как я снова заснула. Ракша вязала, сидя в углу комнаты. Рядом с ней стояла нетронутая миска с растаявшим мороженым.

Когда я поднялась в кровати, она подняла взгляд.

– Ты никак не хотела просыпаться. Мороженое совсем растаяло, – печально сказала она.

Но мне было все равно.

– Ничего – прошептала я охрипшим от крика голосом.

Ракша вздохнула и отложила свои спицы.

– Я привезла твое инвалидное кресло. Князь Тьмы хочет сказать тебе пару слов.

По моему телу пробежала волна страха, похожая на разряд электричества, но это ощущение быстро превратилось в полное безразличие. Мне было все равно. Я больше ничего не чувствовала.

Ракша помогла мне подняться и сесть в кресло, даже не потрудившись убраться или накормить меня завтраком. Судя по всему, она очень торопилась.

Я чувствовала себя грязной, слабой и совершенно разбитой. Люцифер добился своего.

– Войдите! – крикнул он, когда Ракша постучалась в двери его кабинета. Оказавшись внутри, я сразу же увидела ее.

Шия сидела на диване в квартире Ноя, свирепо глядя на своего парня и сжимая кулаки, пока Люцифер смотрел на них сквозь шпионский портал.

– Я знаю, что она жива. Я чувствую это, – заявила моя лучшая подруга.

Звук ее голоса вырвал меня из состояния оцепенения.

Ной заметно помрачнел, нежно обхватывая ее лицо ладонями.

– Детка, тебе нужно отпустить ее. Она мертва.

Прежде чем она успела ответить, портал закрылся, и Люцифер повернулся ко мне.

– О, привет. Я просто проверял, как поживают наши друзья.

В тот момент он был воплощением зла. Он знал, что я увижу эту сцену. Он хотел,