Анджей Сапковский - Час презрения Страница 16

– А люди дарственной на армию не облагаются?

– Нет. Платят только подушные и постойные.

– Получается, – покачала головой чародейка, – что краснолюды и другие нелюди финансируют проводящуюся в лесах кампанию против скоя'таэлей. Я ожидала чего-нибудь подобного. Но, прости, что общего у налогов со Сбором на Танедде?

– После ваших сборов всегда что-то происходит, – буркнул банкир. – Впрочем, надеюсь, на этот раз ничего страшного не случится, а наоборот – вдруг да прекратятся эти странные скачки цен. Был бы очень рад.

– Поясни.

Джианкарди раскинулся в кресле и сплел руки на прикрытом бородой животе.

– Я занимаюсь своим ремеслом немало лет. Достаточно долго, чтобы научиться увязывать некоторые движения цен с определенными фактами. Последнее время сильно подскочили цены на драгоценные камни. На них повысился спрос.

– Обменивают наличные на драгоценности, чтобы избежать потерь на колебаниях курса и паритета монет?

– И это тоже. Кроме того, у камней еще одно огромное преимущество: лежащий в кармане кошелек с несколькими унциями бриллиантов равняется по стоимости примерно пятидесяти гривнам, а такая сумма в монетах весит двадцать пять фунтов и требует солидного мешка. С кошельком в кармане можно бежать гораздо быстрее, чем с мешком на плечах. Да и обе руки свободны, что тоже немаловажно. Одной рукой можно держать жену, а второй, если потребуется, – кое-кому и тумака отвесить.

Цири негромко фыркнула, но Йеннифэр тут же успокоила ее грозным взглядом.

– Значит, – подняла она голову, – есть такие, кто уже заранее готовится к бегству. Интересно, куда?

– Больше всего ценится дальний Север. Хенгфорс, Ковир, Повисс. Во-первых, потому что это действительно далеко, во-вторых, эти государства нейтральны и у них хорошие отношения с Нильфгаардом.

– Понимаю. – Ехидная ухмылка не сходила с уст чародейки. – Итак, бриллианты в карман, жену за руку – и на Север… Не рановато ли? Впрочем, Бог с ними. Что еще дорожает, Мольнар?

– Лодки.

– Что-что?

– Лодки, – осклабившись повторил банкир. – Все корабелы с побережья строят лодки, заказанные квартирмейстерством короля Фольтеста. Квартирмейстеры платят хорошо и постоянно делают заказы. Если у тебя есть свободный капитал, Йеннифэр, вложи в лодки. Золотое дело. Изготовляешь челн из камыша и коры, выставляешь счет на баркас из первосортной сосны, выручкой делишься с квартирмейстером…

– Не дури, Джианкарди! Говори, в чем дело.

– Лодки, – неохотно сказал банкир, глядя в бревенчатый потолок, – транспортируют на юг, к Яруге, в Содден и Бругге. Но, насколько мне известно, их используют не для ловли рыбы, а прячут в лесах вдоль правого берега. Солдаты вроде бы часами тренируются садиться в них и вылезать. Пока – на суше.

– Ага. – Йеннифэр закусила губу. – Но почему некоторые так спешат на север? Яруга-то на юге.

– Существует обоснованное опасение, – буркнул банкир, поглядывая на Цири, – что император Эмгыр вар Эмрейс не будет в восторге, узнав, что упомянутые лодки спущены на воду. Некоторые полагают, что такое действие может Эмгыра разозлить, и тогда лучше быть как можно дальше от нильфгаардских границ… Черт, хотя бы до жатвы. Ежели жатва будет позади, вздохну с облегчением. Если чему быть, это случится до жатвы.

– Урожай будет в амбарах, – медленно проговорила Йеннифэр.

– Верно. Коней трудно пасти на стерне, а крепости с полными амбарами придется осаждать долго… Погода благоприятствует землепашцам, и урожай обещает быть недурным… Да, погода исключительно хороша. Солнышко припекает, ждет не дождется дождя… А Яруга в Доль Ангре очень мелка… Ее легко перейти. В обе стороны.

– Почему Доль Ангра?

– Надеюсь, – банкир погладил бороду, сверля чародейку острым взглядом, – тебе можно доверять?

– Как всегда, Джианкарди. Ничего не изменилось.

– Доль Ангра, – медленно проговорил банкир, – это Лирия и Аэдирн, у которых военный союз с Темерией. Уж не думаешь ли ты, что Фольтест покупает лодки для себя?

– Нет, – протянула чародейка. – Не думаю. Благодарю за информацию, Мольнар. Как знать, возможно, ты и прав. Может, на Сборе нам удастся повлиять на судьбы мира и населяющих его людей?

– Не забудьте о краснолюдах, – сказал Джианкарди, – и их банках.

– Постараемся. Кстати, коли уж мы об этом заговорили…

– Внимательно слушаю.

– У меня были расходы, Мольнар. А если я сниму со счета у Вивальди, опять кто-нибудь попробует утопиться, так что…

– Йеннифэр, – прервал краснолюд, – ты у меня пользуешься неограниченным кредитом. Погром в Венгерберге случился очень давно. Возможно, ты забыла, но я не забуду никогда. Никто из семейства Джианкарди не забудет. Сколько тебе нужно?

– Тысячу пятьсот темерских оренов с переводом на филиал Чианфанелли в Элландере на адрес храма Мелитэле.

– Принято. Приятный перевод – взносы в пользу храмов не облагаются налогами. Что еще?

– Сколько сейчас платят за обучение в школе в Аретузе?

Цири прислушалась.

– Тысячу двести новиградских крон, – сказал Джианкарди. – Для учениц не жалеют ничего, живут в Аретузе как принцессы. А ими кормится половина города – портные, сапожники, кондитеры, поставщики…

– Знаю. Внеси две тысячи на счет школы. Анонимно. С указанием, что это за зачисление и задаток за обучение. Одной ученицы.

Джианкарди отложил перо, взглянул на Цири, понимающе улыбнулся. Цири, сделав вид, будто изучает книгу, внимательно слушала.

– Все, Йеннифэр?

– Еще триста новиградских крон для меня. Наличными. Для Сбора на Танедде мне потребуются по меньшей мере три платья.

– Зачем тебе наличные? Дам банковский чек. На пятьсот. Импортные ткани тоже чертовски подорожали, а ведь ты не станешь надевать шерсть или лен. И если что-либо потребуется тебе или ученице в Аретузе, мои склады и магазины в твоем распоряжении.

– Благодарю. На какой процент договоримся?

– Проценты, – поднял голову краснолюд, – ты заплатила семье Джианкарди авансом, Йеннифэр. Во время погрома в Венгерберге. Не будем об этом.

– Не люблю таких долгов, Мольнар.

– Я тоже. Но я – купец, краснолюд дела. Я знаю, что такое обязательность. Знаю ей цену. Повторяю, не будем больше об этом. Со всем, о чем ты просила, покончено. О чем не просила – тоже.

Йеннифэр подняла брови.

– Некий близкий тебе ведьмак, – хохотнул Джианкарди, – недавно посетил городок Дорьян. Мне донесли, что он там задолжал ростовщику сто крон. Ростовщик работает на меня. Я покрою этот долг, Йеннифэр.

Чародейка кинула взгляд на Цири, сильно поморщилась.

– Мольнар. Не суй пальцы в дверь, в которой испортились петли. Сомневаюсь, чтобы он все еще считал меня близкой, а если узнает о покрытии долга, возненавидит вконец. Ты ведь его знаешь, он честолюбив до идиотизма. И давно он был в Дорьяне?