Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – виконт Страница 16

Сердце мое забилось чаще. Каталаун, судя еще по рассказам брата Кадфаэля, как раз в середине этого карантинного пояса, вроде пряжки. По ту сторону – проклятый Юг, царство Дьявола, как уверяет церковь, по эту сторону – северные королевства, где власть церкви если и не абсолютна, то достаточно крепка.

Во всех северных королевствах церковь настаивает, чтобы рыцари вместо греховных турниров направили свой пыл и силы на Крестовый поход против Юга, однако абстрактный Юг вообще-то мало интересует тех, кто не привык заглядывать дальше соседского забора. В мое время подлинный героизм был оттеснен. О нем постарались забыть, а на щит подняли имитаторов героизма: каскадеров, скалолазов, прыгателей с мостов и заводских труб на резиновых канатах, спортсменов-профи, которые приходят в ужас при виде своего порезанного пальчика, но средствами массовой информации настойчиво преподносятся как настоящие мужчины, современные герои.

Здесь же о турнирных победах мечтает каждый рыцарь, но что-то мало таких, кто готов отправиться на Юг сражаться за веру, за продвижение идей Святой Церкви. Конечно, когда созревают какие-то там подходящие условия в обществе, да плюс находится пламенный оратор вроде Совнароллы, Гитлера или Муссолини, то удается всколыхнуть христианский мир и направить бурлящую энергию на продвижение святой веры, в остальное время удачливый турнирный боец привлекает больше внимания и восторгов, чем борец за христианство. Все то же самое, как с нашими зарабатывающими миллионы долларов братьями Кличко, футболистами, теннисистами, предпочитающими получать хорошо оплачиваемые удары на ринге, но не на границах России.

Хотя… может быть, это и правильно? Если бы еще Юг не посылал свои войска против Севера, вообще можно было бы существовать двум сверхсистемам. Сосуществовать, как сказали бы, в двуполярном мире.

А сэр Смит, понизив голос, сказал таинственно:

– Я слышал, прибудет сам Уильям Маршалл!

Я поинтересовался:

– А кто это?

Он отпрянул, чуть не опрокинувшись вместе с лавкой. Глаза выпучились, как у рака.

– Сэр Ричард, вы здоровы?

– Да, а в чем дело?

– Но вы не знаете, кто таков… кто таков Уильям Маршалл!

В его голосе был такой ужас, как если бы я в своем дворе не знал, что чемпион «Спартак», а не «Динамо» и что наших на Олимпиаде засудили, а то бы все медали были у нас.

– Лучший турнирный боец? – спросил я. – Сэр Смит, я прибыл из таких далеких королевств, где свои чемпионы. Конечно, вы правы, нужно знать сильнейших, чтобы знать, с кем надо сражаться с особым тщанием…

Он прервал:

– Он не будет сражаться, сэр Ричард! Ему уже семьдесят лет, руки его не поднимут копье. Однако своим видом напомнит молодым и безземельным бойцам, что сам когда-то был бедным, безземельным и бездомным, у которого не хватало денег, чтобы купить даже меч… Но он только в одном из турниров пленил сто три знатных рыцаря и вернулся очень богатым человеком!.. И после того побеждал на множестве турниров.

На десерт нам подали домашние пироги с медом, удивительно крупные ягоды, свежие и благоуханные. Я вытащил и бросил мальчишке золотую монету.

– Это не плата, – объяснил я. – Это за скорость.

Круглая мордашка в веснушках расплылась в счастливейшей из улыбок.

– Спасибо! Спасибо, ваша милость!

Когда он унесся, почти вприпрыжку, сэр Смит сказал с неодобрением:

– Все-таки зря разбрасываетесь золотом, сэр Ричард. Это ж не медная монетка, даже не серебро. На нее можно купить табун коней!

– Все в порядке, – успокоил я. – Отец все видел, он сейчас отберет у сына денежку, все выспросит. И поймет, что нам нужно будет отыскать хорошие комнаты.

– Я уж и не надеюсь… Хотя бы в сарае или в конюшне отыскалось место.

– Допивайте вино, – посоветовал я. – Но особенно не налегайте, чтобы завтра никто не сказал, что вчера у нас был бой с пьянством и пьянство победило.

Глава 7

Из харчевни мы вышли с отяжелевшими животами, где булькает хорошее вино, что и не вино, если говорить правду, а едва-едва перебродивший виноградный сок, да и то перебродивший самую малость, так что в нем остались сладость и аромат именно сока.

Во дворе плывет густыми волнами крепкий запах множества коней. Слышится гневное ржание, звякает железо плохо подогнанных доспехов. Уже по всему постоялому двору торчат стяги и горделиво блестят щиты с оскаленными львами, медведями, кабанами, а также с орлами и грифонами, распростершими крылья.

Щиты развешаны даже над коновязью, а над входом в парадную дверь целая галерея самых красочных и блистающих: все те же львы, тигры, медведи, кабаны, гигантские волки – сложная система ориентирования в этом неграмотном мире. Не случайно эта громоздкая система уступила отпечатанным на хорошей бумаге визитным карточкам, что те же геральдические щиты с теми же оскаленными львами и кабанами в виде золотых букв и громких титулов, типа «генеральный менеджер», «старший консультант по финансам», «начальник юридического отдела»…

– А теперь пора поговорить с ответственным по заселению, – сказал я. – По идее, он должен был бы крутиться здесь, среди клиентов…

– Да вон тот, – подсказал сэр Смит. – Усами готов поклясться…

Среди богато одетых вельмож в самом деле появлялся и пропадал низкорослый, но широкий мужчина в добротной коже, на груди золотая цепь, означает какой-то статус в гильдии. Я шагнул в ту сторону, однако сбоку, услышав наш разговор, выдвинулся пышно одетый господин и ухватил меня за плечо.

– Эй, а ты куда прешь?

Я остановился, к своему удивлению ощутил, что сразу начал закипать. Здесь вот так ухватить за плечо считается оскорбительным жестом, но не стану же я придавать значение таким пустякам…

– Скотина, – ответил я, понизив голос, чтобы не услышали другие, – убери псевдоподию, а то оборву по плечо.

Он руку инстинктивно убрал, но лицо побагровело от гнева, раздулся, сказал громче:

– Простолюдины ночуют в сарае и на конюшне, понял?

Гнев ударил мне в голову, эта сволочь прекрасно видит, что я не простолюдин, рыцарские шпоры позвякивают на каждом шагу, но видит и то, что за мной идет только приятель, а у него за спиной толпа гуляк и приятелей.

Я повел глазами в сторону, словно что-то увидел, даже брови вскинул, этот щеголь тоже невольно зыркнул в ту сторону, и в тот же миг мой кулак ударил ему в нижнюю челюсть.

Удар получился не совсем чистый, когда жертва только вздрагивает и кучей песка опускается на пол, щеголя бросило на его людей, они не удержали и повалились с ним вместе. Я отскочил, рука на рукояти меча. Сэр Смит тоже взялся за меч, глаза бросают взгляды по сторонам, оценивая обстановку. В нашу сторону шагнули сразу трое, один схватился за меч, но посмотрели на окружающих и тихо ретировались, другие орали и потрясали кулаками, в то время как большинство зычно хохотали, хлопали друг друга по спинам и указывали пальцами на упавших.