Михаил Катюричев - Путь Силы [СИ] Страница 16

— Ты че, тля, не слышал?! — один из прибывших схватил меня за плечо и попытался выдернуть из-за столика, — живо освободил место мейстеру Валандису!

Они умерли быстро. По удару на каждого. Делать из их смерти показательный урок настроения не было, я просто хотел допить пиво. И чтобы мне не мешали. Еще одну кружку взять что ли? Флох что-то шепотом втолковывал толстяку, укутанному в ворох ярких тряпок и с ужасом взирающего на трупы. Я уже хотел привлечь внимание трактирщика, когда в зал влетел запыхавшийся парнишка. На секунду он замер, оглядывая зал, а потом бросился ко мне.

— Мэтр маг, там это! Вас сталбыть, ищут! Господин фрайхер! Срочно!

Нет, ну что за день-то! Даже пива не дадут спокойно допить! Бросив на стол монеты, иду за парнем. Флох сам разберется. Если что, пусть купец к барону обращается. Что там интересно такого в замке случилось?

Глава 10

В общем-то, ничего срочного и не случилось. Возле охотничьих хуторов на северо-западе видели крайса. Вот охотники и попросили помощи у барона, а тот решил выделить в усиление кроме канстерменов еще и нового мага.

Выезжали рано поутру. Особо не спешили. Как объяснил Симон (кроме арбалетчиков отряд пополнили еще и десятком бойцов) хутора вполне способны защитить обитателей даже от такого хищника. Прибыв на место я убедился в этом сам. Несколько жилых домов и хозяйственные постройки были объединены в небольшую, но надежную крепость. Толстенные бревна внешних стен, окна второго этажа — бойницы, куда разве что ребенок протиснется. Плоские крыши снабжены зубцами для прикрытия стрелков. Цепь таких крепостиц протянулась вдоль всей кромки леса. Местное население занималось промыслом редких и магических существ. Дело опасное, но прибыльное. Не знаю, какой шутник назвал этот кусок Черного Леса размером где-то в восемь тысяч квадратных километров «Хейтевальд», но думаю, скучать охотникам действительно не приходилось.

Хейтевальд, служащий условной границей шести баронствам являлся пристанищем жуткого количества всякой нечисти, нежити и иногда особо безбашенных разбойников. И если Хольц или Аршан зацепило только немножко, то территорию соседнего Болга лес закрывал едва ли не на две трети уползая дальше уже на территорию Литии. Впрочем, в лесу, да еще и таком негостеприимном, границы весьма условны, чем с успехом (и немалым риском для жизни, нужно сказать) пользовались разбойники и всяческие контрабандисты. А теперь в Веселом Лесу нам предстояло найти самого опасного хищника в этой части света. Оставив лошадей на хуторе, мы компанией в два десятка человек окунулись в мрачную тень Хейтевальда. Я буквально кожей чувствовал темную, недобрую энергию разлитую вокруг.

Три дня блужданий по лесу (ночевка непременно на хуторе!) ничего не дали. Местный следопыт Стойко только руками разводил. Наконец, командующий отрядом Шон покрыл и Стойко и хутор и лес и крайса со всеми его родственниками до третьего колена непередаваемым загибом и велел готовиться к отъезду. Но покидать лес так просто мне не хотелось. Командир никак не соглашался продлить экспедицию еще на день, пришлось слегка надавить. В результате я получил еще один день, пятерку бойцов в сопровождение и длинное, цветистое напутствие в котором цензурными были только предлоги. На ругань я великодушно решил не обижаться, тем более что до почтенного мэтра Фасцио Шон явно не дотягивал. Видимо, сказывалось отсутствие классического образования. Солдафон, что еще сказать.

Целью моего похода была не охота за неуловимым крайсом. Раз уж следопыт, который всю жизнь в лесу провел, ничего не смог сделать… Нет, меня интересовало иное. Лес, а точнее его энергетика не давали покоя. Углубившись в чащу я аккуратно снял покровы «Интегума». До чего же это здорово — дышать полной грудью. Ловить легчайшее движение силы, чувствовать медленное и плавное течение энергии в окружающих растениях, страх затаившегося в кустах зайца, пульсацию крови в жилах стоящего позади человечка. Так близко стоящего… Стоп! Это уже лишнее. Проинструктированные заранее бойцы держатся поодаль, стараясь не привлекать внимания ни словом, ни жестом. Но при этом все же выполняют свою функцию охранников, наблюдая за окружающим.

Я же сосредоточился на давящей ауре силы. Сама ткань пространства в этом месте истончена, и просачивающаяся энергия хаоса исподволь воздействует на все живое. Но основной источник где-то дальше в лесу. Конечно, он такой не один, но все равно интересно посмотреть. Час неспешного движения по лесу и мы выходим к болоту. Да именно здесь. Предупредив охранников, я опускаюсь на землю и раскрываюсь до конца. Ткань реальности в этом месте напоминает изъеденное молью одеяло. Это, конечно, не полноценный прорыв, но энергия хаоса чувствуется почти физически. И еще смерть. Ее «запах» забивает восприятие. Конечно, весьма условно, сейчас я воспринимаю мир отнюдь не органами чувств. Ага, теперь более-менее понятно. Старое поле битвы. Остатки волшбы, множество не погребенных тел, гниющих в образовавшемся много лет назад болоте. Аура смерти настолько сильна, что влияет на окружающий мир. И сквозь истончившуюся грань начал просачиваться хаос. Жуткая смесь. Жутко интересная. Ничем не сдерживаемая сила толкает на безумства. Два предыдущих опыта дотянуться до внешнего хаоса уже кажутся вполне успешными и безопасными. Почему бы не попробовать еще раз? Совсем легонько. Ведь в последний сеанс я смог обуздать силу еще до прибытия Архимага. Сосредотачиваюсь на ощущении балансировки, которое уже практически перестал замечать. Только теперь не «тяну за ниточку» а наоборот, пытаюсь аккуратно (то есть мне сейчас так кажется) скользнуть вверх. Меня заполняет безбрежный Хаос, изменчивый и непредсказуемый. Я становлюсь хаосом. Нет, лишь малой его частью, сохраняя связь с материальным телом и сознанием. Подчиняя хаос своей человеческой сущности, направляя волей. Пока что связь сильна. Возможно, я воплощу в себе все изменчивое окружающее безумие, сжав мир в объятиях. Но даже если на это хватит сил, связь с человеческой сутью будет потеряна. Навсегда. Это я пока еще понимаю и держу себя в руках, сопротивляясь искушению всемогуществом. Сейчас мне хватит и того, что есть. Хаос, безбрежный и непокорный никогда не подчинится чужой воле. Но разве я здесь чужой? Ведь в данном месте хаос это я. И я просто сделаю легкий шажок назад, совсем небольшой. И тоненькая упругая оболочка станет чуть прочнее. Так будет гораздо лучше. Но сперва растворить излишек энергии смерти. Да, противная, но ведь я сейчас всего лишь сила. Вот так. Теперь все. Канал, соединяющий меня с телом, вибрирует. Резкая вспышка Смерти. Сейчас я к этому особенно чувствителен. Быстренько (но аккуратно!) ныряю назад. Тело кажется чужим, грубым, громоздким. Но оно позволяет чувствовать, слышать и видеть. Видеть разорванное тело одного из дружинников, слышать урчание крайса, выдирающего из добычи куски мяса. Пока я поднимаюсь на ноги (медленно и как-то неловко), арбалетная стрела чиркает по броне зверя. Черный ужас уже припал к земле, изготовившись для следующего прыжка. А канстер у парня с ручной перезарядкой и оба лука уже разряжены. Не успеет. Чувствительность, наконец, возвращается полностью. Эксперимент с хаосом здорово вымотал, но сейчас нельзя экономить силу и черные жгуты послушно обвивают тело, сливаются в клинки, распахиваются крыльями за спиной. Рык проносится над поляной (это точно я? Человеческое горло на такое не способно!). Крайса проняло. Он разворачивается к новой цели. Молниеносный прыжок, но я уже готов. Резко отпрыгиваю назад, падая на спину. Там где я только что стоял, возникает разрыв пространства. Фокус, впервые примененный в битве с элементалем, и позже много раз оттачиваемый на тренировках. Крайс почти успевает повернуть в полете. Почти. Туша падает на меня уже мертвой. Половина башки и правое плечо вместе с лапой словно срезаны бритвой. Кажется, я слышу, как трещат кости под ударом двух центнеров брони и мышц. Конвульсивный рывок лапы оставляет от брони на моем правом плече лишь ошметки кожи и искореженные пластины. Но, слава богам, тело не задето. С трудом выбираюсь из-под туши. Правая сторона груди чертовски болит, рука тоже, но переломов, кажется, нет. Бойцы смотрят на меня с почти суеверным ужасом.