Егор Чекрыгин - Возвращение в Тооредаан (новый вариант) (СИ) Страница 16

— Закупать припасы, дело такое — ответственное. Его кому попало не поручат. А то ведь выйдешь в пустоши — ан крупа‑то и с червями окажется, а солонина прогорклой! В лучшем случае придется назад возвращаться, а потом начальство расследование учинит — просто ли ты дурак, или еще и вор вдобавок, решивший с общего котла нажиться. Куда хуже, если обнаружив этакое безобразие, начальство решит «в степь прогуляться». И впрямь, пойдет офицер в степь погулять, а тебя оставит наедине с разозленными «товарищами». А потом в отчете напишут — мол, змея укусила, или — волки задрали, и никому не будет дела до еще одной груды костей, валяющейся где‑то посреди пустыни… Потому как для солдата, собственное брюхо — дело святое, и осквернять эту святыню дерьмовой жратвой, он кому попало позволять не станет. Тут и офицеру–интенданту пуля невзначай прилететь может, а уж своего брата стражника, никто точно жалеть не станет.

…Да… такие случаи бывают. И куда чаще, чем кажется на первый взгляд. И дело тут даже не в жадности иных закупщиков, а в хитрожопости некоторых купцов. Ты товар справный покупаешь, десять раз проверишь да посмотришь. А он, сволота, извернется да и подменит мешки при погрузке, и пойди потом, попробуй чего доказать.

…Я ведь почему про это говорю? — Да потому, что в бытность свою, когда из племени ушел, а в стражники еще не записался, — прибился я на базаре в городишке одном к банде малолеток, вроде меня. Мы как раз тем и подрабатывали, что где–чего погрузить–разгрузить, туда–сюда сбегать, там–сям посмотреть да вызнать. Ну и не без того, чтобы где кого надуть. Откровенно‑то не воровали, за такое, мужики из общества воров могли и на нож насадить. А вот по мелочи, да по указанию самого купчины... Так что уловок я знал множество, и в первый же месяц службы в страже, мне эти знания очень даже пригодились. Как раз проезжали мы через городишко один, и десятник послал нас запасов подкупить. Сержанта послал, а тот меня взял — не самому же ему мешки ворочать! Ну, вот я и подметил, что мешки те, нам подменить пытаются. Сказал сержанту, тот малость на купчину наехал — так мы еще и в прибыли остались. Вот меня с тех пор и стали к таким делам привлекать, хотя в общество все равно не брали, поскольку за меня поручиться было некому.

Так что. Закупки — это дело серьезное и ответственное. И то, что десятник наш его мне доверил, а не Хееку–зануде, как я считаю, говорит о многом. Ну да и мне тут, оплошать никак нельзя, так что я к делу отнесся очень даже ответственно. Обошел весь рынок, присматриваясь и к товару, и к рожам торгашей. Выбрал одного — и лавка у него солидная, да и сам он достойное впечатление производил — такой из‑за пары грошей надувать не станет. Поторговался хорошенько, пощупал товар... Взять‑то мне не так много надо было — пару мешков крупы, бочонок солонины, соли там, муки, приправ разных, овощей квашенных пару малых бочонков, чтоб с тоски от однообразной еды не подохнуть, фруктов засахаренных, лекарств кой–каких, ну и еще там по мелочи, всякого. — Пустоши‑то, они пустоши и есть. Если вдруг чего хватишься — на базар не сбегаешь. — Так что приходится заранее все продумывать.

Одно у меня плохо — со счетом я дружу не очень. Тут меня легко надуть могут. Оттого обычно‑то, денег мне и не доверяют. А тут — доверили, так что хоть разорвись Рааст, а доверие оправдай! Но вроде бы нормально все вышло — сторговался я поменее, чем на выделенный десятником сатрап. Но все же, пока с купчиной товар отобрали, пока о цене договорились, а семь потов с меня сошло, и в душе этакая неурядица образовалась, что решил я, когда к верблюжьему загону шел, в оружейные ряды завернуть. Уж не знаю почему, но вид разного колющего да стреляющего железа, на меня очень даже успокаивающе и умиротворяющее действует… Да... У меня ведь в детстве — нож единственным другом и опорой был. Раз есть нож — значит ты не раб, а все‑таки воин. Значит — терпи Рааст обиды и насмешки, придет время — всем обидчикам отомстим.

…Всем конечно не отомстил… Да вообще, почитай, никому не отомстил, потому как обидчики те, какая ни есть, а родня, а родне мстить негоже — предки такое не одобрят, и удачи не дадут… Но оружие я все равно люблю. Впрочем — а кто его не любит?

М‑да… Правду сказать — оружейные ряды в Лоориге, и не ряды вовсе, а так — закуток малый. И место чуток занимают, да и выбор товара невелик. В основном — тесаки, ножи, секиры, что тутошние кузнецы из привозного железа мастрячат. Немного мушкетов, с юга привезенных и тамошних же шпаг. Порох, пули, фитили, и всяческая справа для огненного боя, — это добро обычно в Дааре делают. Ну и как обычно — разный железный хлам, вроде поделок лесовиков и псоглавцев, военной добычи, или извлеченных из дедовых закромов «сокровищ».

Ну, на местные образцы я даже и смотреть не стал — скучно. Мушкеты… — наши армейские, думаю, получше будут. Потому как в степи их шибко уважают, и за один армейский, вполне можно выменять два мушкета из мастерских Даара. Шпаги… — это не по мне, это для благородных. Видал я как‑то, как наш десятник с полусотником с ними упражняются. Шустро, быстро… Я бы, пожалуй, без лишней надобности, с этими двумя в драку бы не полез. Особенно с оу Наугхо нашим — та еще змеюка, — быстрый, ловкий, гибкий… — будто и впрямь змеиного племени… Но — не мое это. Я потом спросил у него, со всем почтением, мол а нельзя ли и мне так выучиться? А он говорит, что дескать чуть ли не с младенчества со шпагой упражнялся, да по нескольку часов в день. Ты, говорит, тоже конечно можешь… — но... Потом даже дал шпагу свою подержать... Нет, не мое. Мое — чего потяжелее, потому как силушки у меня немерянно, а вот шустрости, чтобы со спицей этой управляться, пожалуй что и маловато будет.

…Да и, прямо скажем — дороговат весь этот товарец‑то для меня. А вот в железном хламе интересно порыться бывает, а иногда и купить чего можно, старье всякое из хорошей стали встречается, или чего замысловатое, что лесовики своими дремучими мозгами изобрели, али псоглавцы из‑за гор притащили. Так что я пристроился к малой лавчонке, выставленный на прилавке мусор перебирать, и тут увидел его…

Вообще‑то, я эти складные ножи не уважаю совсем. — Дурь сплошная, забава дурацкая для городской шпаны, которая боится свое оружие на поясе носить, как нормальные мужчины. Так что в ту сторону где эти уродцы сложены были, я почти и не смотрел. Но уж больно рукоятка та яркая была — красная как не знаю что, и белый значочек нарисован — вроде клейма. Только кто–же, клеймо на рукоятки то делает? Рукоятку ту может поломаешь да выкинешь, а вот сам клинок — до последнего хранить будешь, на нем и полагается клеймо ставить. В общем, подошел посмотреть.