Екатерина Лесина - Наират-2. Жизнь решает все Страница 16

На седьмой день, вместе с заунывными трубами и вопросами заявившегося на Стекольную Паджи, пришло отчаяние. Трубы смолкли, Паджи только хмыкнул на фразу, что пока по-прежнему сказать нечего. Положил у дверей сумку с едой и ушел, впервые ни разу не предложив поспорить на что-либо.

А на восьмой день, почти само собой, отыскалось решение.

Его предсказали мыши. Обнаглевшие, сожрали почти весь хлеб, попортили сыр и зачем-то разодрали кожаный тубус с остатками пергамента. Это и определило маршрут очередной вылазки: через потешные дома на малый рынок у ольфийских ворот к аптеке некоего Кошкодава. Пускай писание вызывает почти физическую ненависть, пускай листы, испоганенные кривыми строками, летят в огонь, но… Пергамент всегда должен быть под рукой. Вдруг что-то изменится?

— Возьмите кота, — предложил Кошкодав, отсчитывая правой рукой сдачу, а левой поглаживая рыжую спину одного из полутора десятков животных. Вопреки прозвищу этот молодой красивый мужчина был явно неравнодушен к кошачьим. — Будет мышей ловить.

— Не могу, — пробормотал Туран. — У меня животные… не живут долго.

— Это вы зря. Это, наверняка, случайности. Им просто нужно понимание. И человеческое отношение.

— Иногда многое зависит не от нас.

— А вы о многом и не думайте. Думайте о малом и делайте то, что именно от вас зависит. Кстати, любезный, вы книгами интересовались …

Туран остановился в дверях.

— Интересовался.

— На перекрестном рынке вчера появился кто-то по книжному делу. Из Лиги вроде. Ищите рядом с аптекой Совуня-старшего. Там рынок неспокойный, приезжих много, но вам как раз и хорошо будет.

— Спасибо, — вот теперь Туран благодарил искренне. А если бы знал, за что благодарит на самом деле, — наверняка бы расцеловал Кошкодава и всех его кошек.

Из-под полупустого прилавка, стоявшего на отшибе, вылез сутулый пожилой торговец. Он пах ликопой и держал за хвост дохлую мышь. Впрочем, её он выронил практически сразу, как увидел Турана, хотя и ни капли не изменился в лице.

— У вас есть книги на продажу? — звонко спросил он. — Или сами желаете купить?

— Думаю, найдется то, что будет интересно нам обоим, — только и сумел выдавить Туран.

Торговец накрыл прилавок деревянной крышкой — щелкнул тайный замок — и указал на маленькую палатку позади себя. Туран нырнул внутрь, жалея, что не может завопить от радости.

Ниш-бак, книжник из Шумарры, сильно изменился с той памятной встречи. Если в прошлый раз он выглядел успешным владельцем хорошего магазинчика, разомлевшим и каким-то несобранным, то теперь являл собой типичного бродячего торговца, подтянутого и чуть резковатого, одним взглядом ухватывающего всё важное.

— Здесь можно говорить? — Туран даже не сдерживал улыбки.

Ниш-бак поставил на низкий столик фигурку собаки, погладил ее и кивнул.

— Теперь можно. Но не громко — амулет просто подаст сигнал, если кто-то подойдет к палатке совсем близко.

И в эту минуту Туран понял, что не знает, с чего начать. Язык словно отнялся. Потому он просто сел на низкий ящик, прямо поверх каких-то книг. А Ниш-бак уже наливал что-то прозрачное в кружку.

— Пей. Пей, мой мальчик. И рассказывай. Жив. В Ханме — и жив. Ходишь, книгами интересуешься. Чудо. Это чудо.

— Это — мое умение, — выдохнул Туран.

— Да-да. Несомненно. Умение. Не прогадали. Мы с тобой не прогадали. Хотя тут все зависит от того, что ты смог сделать, мальчик мой. И чего не смог.

— Считайте, что с ящерами смог всё. Но это не главное…

И Турана прорвало. Он быстро говорил и заливал в себя прозрачную кислятину. Родную кислятину из Кхарна. Наверняка виноградники под Зававе. Только у них присутствует такая режущая нота…

Рассказ закончился вместе с содержимым бутылки. Ниш-бак тут же достал из угла кувшин, сорвал восковую крышку и отхлебнул прямо из него. Плеснул и Турану. На сей раз терпкий мускат. К такому бы жирную рыбу в сладком тесте и рисовые колобки, чесноком фаршированные. Проклятье, он уже забыл, каковы те на вкус.

— Итак, мой мальчик, давай подведем черту. Что затея со сцерхами будет придавлена, это хорошо. Если, конечно, правда. Но главное: несколько серьезных людей собирают силы для переворота. И не брезгают помощью извне. За что и обещают в будущем свое благорасположение этим самым помощникам. То есть Кхарну. Им нужно всего-то семь десятков отличнейших тяжелых орудий. Эдакая мелочишка для нас, противоречащая здравому смыслу и действующим запретам. Притом, как я понял, сначала назывался конец осени, а теперь вдруг — её середина или даже начало.

— Да, сроки они изменили. Видимо, еще что-то произошло. Или произойдет.

Собака на столе тихо зарычала. Ниш-бак высунулся из палатки, крикнул что-то ругательное и вернулся обратно. Пес снова безмолвствовал.

— Значит, пушки… — протянул Ниш-бак, почесывая шею. — Пушки — это или големы, или осады. Или все сразу. Разумеется, заверения в будущей лояльности мы даже обсуждать не станем. Это просто смешно. Но змеи готовятся кусать друг друга, даже не вылезая из общей корзины. Почему бы не подбросить им туда немножко пороху? Чтоб уж драка так драка. Ты ведь именно об этом думаешь?

— Уже с месяц.

— Тогда сделаем так: через несколько дней я уеду. Тебе придется еще немного…

— Я остаюсь.

Ниш-бак поджал губы и прищурил один глаз.

— Ты изменился больше, чем я ожидал.

— Начнем с того, что вы вообще не ожидали меня увидеть в живых, так ведь? — Туран нарочито аккуратно поставил кружку на стол. — Еще в Шуммаре вы знали, что отправляете меня… в корзину. И были уверены, что меня закусают там до смерти.

Забулькал кувшин, вино полилось в кружку.

— Если ты ждешь, что я стыдливо отведу глаза или поперхнусь вином — ты ошибаешься, — в подтверждение Ниш-бак спокойно сделал большой глоток. — Туран, у меня не было выхода. И даже не у меня — у Кхарна. Карья погиб, но остался ты. Без серьезного опыта, с минимальной подготовкой и любовью к родному дому. А еще с посылкой за плечами, с первичной завязавшейся связью. Молодой и сообразительный. И да, я поставил на единственную оставшуюся карту. Казалось бы никчемную и слабую, но… Иногда только так и выигрывают в высокий бакани. Осталось лишь разобраться, какой выигрыш мы — да-да, все мы — взяли благодаря тебе. И какой можем взять еще, ибо партия пока не окончена.

— Три месяца назад…

— Три месяца назад ты выслушал меня, собрался в кулак и принял решение.

— Вы не знаете, чего мне это стоило. И чего стоили последствия этого решения.

— И не хочу знать. Это — твоя цена. А мне хватает собственных счетов.