Сергей Бадей - Верить предсказанному? Страница 16

Так. А теперь пассив!

Да, этого дерьма тоже хватает!

Первое и главное! Я — здесь, а не дома. И неизвестно, попаду ли домой вообще… Так, отставить! Не о том думаешь!

Я не знаю ни одного местного наемника. Никто из местных наемников не знает меня. Придется прикидываться пришедшим из очень далеких северных земель. Знать местную обстановку я знаю. Но могу проколоться на мелочи.

Дальше. У меня невысокий социальный статус. Какой-нибудь местный барончик имеет право меня обидеть, и ничего ему за это не будет, если он, конечно, после этого останется жив. Все дело в том, что этакие вот барончики ездят в сопровождении нескольких дюжих молодцев, по-понятному — «телохранов», а у меня два меча и ножи, вот и все сопровождение.

Я — один! И это главный недостаток!

По прибытии на место необходимо как можно скорее устроиться в какой-нибудь отряд наемников, обретающийся поблизости. Должен же быть тут какой-нибудь отряд! И первым делом надо будет пройти беседу с тем, кто будет меня принимать в него. От этого, пожалуй, зависит вся моя дальнейшая карьера. Кстати, будет это и экзаменом по легенде, составленной эльфами. Жаль только, что в случае неудачи им об этом никто не сообщит. Значит, этот случай допускать нельзя!

Так, а это что мы наблюдаем? Вроде село? Ну, точно село! Слышен крик петуха. А вот и собака залаяла! Да и дымком потянуло. Значит, нам туда дорога!.. По-моему, это слова из какой-то песни.

Так, что там по социологии? Вроде бы наемники по статусу выше крестьян. Ну да! Попробуй не быть выше, если у тебя есть оружие и умение им пользоваться! Помнится мне со школьных еще времен, что крестьяне в Средневековье были вообще самым низшим сословием. Вот ведь интересно! Все кушать хотят, а кормильцев опускают ниже плинтуса! Где, спрашивается, справедливость? Впрочем, этот вопрос не ко мне, а к тем же крестьянам. Не мне устанавливать законы в чужом монастыре! Воспринимаем ситуацию как данность, что имеет место быть!

Ну, передохну, приведу себя в порядок, помолюсь — и с Богом! В случае чего буду пробиваться с боем назад, в лес!

Глава 8

Я не спеша направился к селению. Надо изобразить из себя уставшего человека, который мотылял по лесу в поисках своего каравана. Впрочем, это недалеко и от истины! Только не караван я искал. Но это, собственно, не существенно. Так, а вот и объект, на котором можно испробовать мою легенду.

Я дошел до крайней халупки и огорода. Все это несчастье было обнесено покосившимся забором, если, конечно, это можно было назвать забором. На огороде наблюдалось человеческое существо, наклонившееся над кустом какой-то растительности и увлеченно копавшееся там обеими руками.

— Эй, уважаемый! — окликнул я огородника.

«Уважаемый» подскочил от моего окрика так, как будто ему всадили заряд соли пониже спины. Увидел меня, поспешно поклонился и, выпучив глаза, с изумлением уставился на меня. Что такое? Я что, сказал что-то не то? Хотя, конечно, не то! Чтобы кто-то назвал крестьянина «уважаемым», небо должно рухнуть на землю! Срочно исправляем ситуацию!

— Ну, чего глаза вылупил и рот раскрыл? Караван тут проходил два дня назад?

Крестьянин поспешно захлопнул рот, сглотнул и закивал головой. Что, неужели тут проходил караван? Вот это да! Этак и вся моя легенда может пойти псу под хвост.

— Нет, ваша млсть! Караван тута, значицца, не проходил! И вааще тут караваны не проходють! И здеся… селение Харица, стало быть.

М-да! И кто мне переведет это изречение?

Крестьянин тем временем продолжал:

— Я думал, ваша млсть из тех господ наемников, что у старосты стоять.

А! Так тут есть и наемники? Очень кстати! Но какого дьявола они делают в этой глуши? Однозначно здесь торговые караваны не ходят! Специально же так рассчитали маршрут! Надо тщательнее! Придется выяснять, что такое и в чем причина. Не хотелось бы непоняток с первого же дня путешествия.

— Как тебя звать? — Черт, все время тянет обращаться уважительно, но нельзя!

— А Хрымом усе кличуть!

— Хрым, значит. Ну-ка, Хрым, давай-ка проводи меня к старосте!

— Дык, они недалече живуть! Вона ихняя изба!

— У тебя, Хрым, со слухом все в порядке? Я сказал: ПРОВОДИ МЕНЯ К СТАРОСТЕ!

Для подтверждения своего права я ухватился за рукоять правого клинка, торчащую за моим плечом.

Видимо, я слегка переусердствовал. Хрым, услышав мой грозный глас, подскочил еще раз, бросил какую-то сапку на землю и опрометью метнулся в свою хибару. Пока я оторопело пялился ему вслед, из хибарки доносились звуки торопливой деятельности. Что за черт? На крылечке снова появился Хрым. А, так он переодевался! Лучше бы он этого не делал! Его нынешний наряд по части чистоты не очень отличался от предыдущего, а предыдущий был грязен до невозможности. Ну и мода у них… Зипун, нацепленный на тощие плечи Хрыма, достигал земли и полами волочился по ней. Хотя будь зипун почище, какая-нибудь великосветская дама, на великосветской же тусовке, смотрелась бы в нем совершенно естественно. Впрочем, эти дамы, бывает, такого на себя нацепят, что хоть стой, хоть падай!

— Я готов, ваша млсть!

— Ну, веди, Сусанин! — тяжело вздохнул я.

— А-а-а?..

— Рот закрой и веди! — оборвал я процесс непонимания.

То, что не все здесь в порядке, я начал подозревать еще на подходе к дому старосты. Во дворе, за забором, слышен был шум, вскрики и звуки глухих ударов. Перед покосившейся калиткой лежало чье-то тело. Хрым затормозил и нерешительно оглянулся на меня. Я, не спеша, подошел к телу.

— Хрым, кто это?

Хрым бочком приблизился, готовый задать стрекача при любом обострении ситуации.

— Так ить это и есть староста!

Вид у старосты был непрезентабельный. Большой кровоподтек на левой стороне лица (это я увидел, когда он, с трудом оторвав голову от пыли, повернул ее ко мне), приличная шишка на лбу, разбитые губы. Да, что-то мне кажется, что разговор в данную минуту не будет таким, каким он мне представлялся.

— Гости? — нейтральным тоном поинтересовался я.

Староста не стал отвечать, снова опустив голову в пыль. Понятно! Ну что ж, нанесем визит и выясним лично.

Я, открыв калитку, оперся на столбик и обозрел внутренности двора. Так, классическая сцена мародерства в исполнении местного коллектива художественной самодеятельности. Кряжистый мужик сидел у стола на табурете и что-то выпивал, чем-то закусывая. Рослый мордоворот, наблюдая сцену в глубине двора, громко ржал и давал похабные советы. Еще двое, заломив женщине руки за спину, сдирали с нее платье. Я громко прочистил горло, привлекая к себе внимание. Только кряжистый отреагировал на мое соло. Остальные были слишком увлечены текущим делом, чтобы обращать на меня внимание.