Наталья Ломаченкова - Феникс. Песнь Первая Страница 16

— Прости, Ветар… Венчание состоялось. Одиночки — девы болот, которые спасли нам с тобой жизнь, были призваны в свидетели. Они же и подсказали мне, что надо сделать — сама бы я ни за что не вспомнила.

— Может тем и лучше, — неопределённо пожал плечами принц и по-мальчишески усмехнулся. — Я всё же оказался довольно сносным пророком: помнишь наш последний ночлег в деревне? Невеста… Если бы я знал, что так получится…

Я отвернулась. Можно и не продолжать. Знал бы, так сбежал от такого подарка тем же утром, да ещё и следы бы веточкой замёл, чтобы не нашла. Прав, само собой, прав, но… почему так тяжело на душе и обидно?

— Как бы там ни было, болото мы пересекли, — донёсся до меня повеселевший голос Ветара. — Теперь бы только наших лошадок отыскать…

Мужчина внимательно посмотрел по сторонам и неожиданно пронзительно свистнул. У меня даже заложило в ушах. Но немного восстановив слуховые способности, я смогла различить сквозь непрекращающийся шёпот ветра приглушённое ржание лошади. То есть двоих лошадей. Спустя несколько минут Ветар свистнул ещё раз, правда уже потише, очевидно решив пощадить мои хрупкие ушки. Кони отозвались радостным фырканьем, с топотом вылетев на поляну и снеся неосторожно высунувшиеся ветки и сучья.

Я с облегчением вскочила на Фламеля, быстро пропев ему, что со мной всё в полном порядке и выслушав удовлетворительный ответ. Разумеется, я знала, что болотный призрак охотится только на так называемых разумных существ, но мало ли что могло случиться с лошадью в болоте. Так что взаимно успокоив друг друга, мы тронулись вслед за Ветаром, который уже нетерпеливо поглядывал в мою сторону.

Обернувшись напоследок, я послала в сторону урочища, вновь скрывавшегося за пеленой тумана, печально-благодарственный импульс прощания. Когда взойдёт луна, те, кому он предназначается, услышат его. *В произведении использованы отрывки из песни "Город, которого нет" (прим. автора)

Глава 4 — Караван

— Как называется этот инструмент, на котором ты играл? — поинтересовалась я, с любопытством поглядывая на искусную дощечку.

— Этот? — Ветар задумчиво тронул одну из струн, тонкий хрустальный звук на мгновение повис в воздухе. — Эльфы зовут его ллин-и-та. Мне он достался по наследству.

Вопрос "от кого?" застревает в горле. Всего на какой-то один неуловимый миг проскользнула по лицу мужчины чёрная тень, но накрывшее меня с головой чужое горе заставило спазмом сжаться сердце. Хаос, может эта связь Венчания вовсе и не такая приятная вещь, как я, наивная, представляла вначале!

— Прости, — тут же расслабился Ветар, мгновенно почуяв, кого ещё за компанию приложило его эмпатическими волнами. — Давай лучше ты мне расскажешь что-нибудь.

— Я?! — от изумления поперхнулась. — О чём я могу рассказать страннику, бродяге, самолично обошедшему половину Сальхары?

— Хотя бы о том, на основании чего ты сделала такие выводы, — усмехается принц; в его тоне ловлю тайную ноту былой настороженности. Беззаботно машу рукой.

— Ты великолепно управляешься с мечом, рассчётливо и скупо, не тратя времени на лишние показушные приёмы, которые так любят демонстрировать лорды. Затем превосходная ориентация на местности — то чутьё, которое вырабатывается только после долгих путешествий. Добавить к этому знание нежити, которая может подстерегать нас на дороге, умение делать многие другие полезные вещи, без которых невозможно обойтись в пути… Да и за лошадью ты ухаживаешь сам, что несколько не соответствует титулу принца. Сложи всё это и получишь образ типичного бродяги. Разве нет?

— Так уж и типичного, — делает вид, что глубоко обижен, Ветар. Я задумываюсь и наконец киваю, признавая свою направоту.

— Пожалуй, я ошиблась. Ты — бродяга-романтик. Неисправимый мечтатель. Стремишься к доброму, вечному, прекрасному. Иногда тебе улыбается удача, но чаще — ждёт жестокое разочарование. Но каким-то образом ты находишь в себе силы продолжать борьбу за свою мечту…

Опомнившись, я остановилась, пристыженно опустила взгляд. Ветар молча и очень внимательно смотрел на меня. По внезапному тёплому дуновению в душе я поняла, что угадала верно. И что он не сердится на меня за самовольное вмешательство.

— Жаль, что я не могу сказать о тебе ничего похожего, — иронично протянул принц. — Ты самая загадочная личность, что мне доводилось когда-либо встречать. Я провёл рядом с тобой уже три дня, а всё не могу понять, кто же ты на самом деле. Искуснейшая наёмница с сумасбродными желаниями? Рассчётливая и опытная волшебница с непонятными мотивами? Крестьянка или королева?

— Всё откроется в свой черёд, — тихо промолвила я. Не хотелось бы мне быть рядом с ним в тот момент, когда он узнает правду. А может игра сложится так, что мой маленький секрет останется со мной…

Ветар очевидно понял, что большего ему от меня не добиться, и уступил.

— Оставим это. Может споёшь мне что-нибудь, Альнаор?

Я, смутившись, опустила взгляд. Петь я могла бы несравненно и прекрасно, но это была бы песня без слов, мелодия чистой гармонии.

— Я не уверена, что тебе понравится…

Ну не хочу я петь словами! Не хочу!

— Ты на самом деле великолепно поёшь, Альнаор, — возразил Ветар, задавливая на корню мои слабые попытки отвертеться. — Когда я лежал у того ручья, мне показалось, я слышал твой голос. И знаешь, у меня было такое чувство, словно я столько лет страдал от невыносимой жажды, и в тот миг на меня пролился целый каскад живой воды…

Я чуть не свалилась с коня во второй раз. Фламель сердито тряхнул гривой, коротко проржав всё, что он думает о личностях, не способных усидеть в седле даже во время равномерного аллюра. Но мне было откровенно не до его мнения. Ветар — слышит Песню?! Но это невозможно! Такого просто не могло быть! Потому что ни один человек не обладает способностью раскрываться миру так глубоко, чтобы услышать хрупкие звуки гармонии. Теперь же… Или напрашивается другой ответ.

— У тебя в роду были эльфы? — напрямую спрашиваю я, нетерпеливо вглядываясь в глубокие глаза мужчины. Получив утвердительно-удивлённый кивок, удовлетворительно распрямляюсь. Чутьё не подвело, только, как обычно, опоздало. Тогда становится понятно, откуда принц унаследовал свою скользяще-гибкую походку, мелодичный голос, завораживающие глаза и чуждую этому миру красоту. Он был ближе эльфам чем людям, среди которых вырос. Мне следовало догадаться об этом гораздо раньше…

— Моя мать была эльфийкой, — слегка отвернувшись произносит Ветар. Его голос становится непривычно хриплым и срывающимся. В нём проскальзывает нота отчаянья, безнадёжности и всепоглошающей тоски. — Она умерла уже давно, когда мне было десять. Я надеюсь, что хотя бы ради её памяти Владыка эльфов не откажет Риванолу… Вот почему я решил стать Знахарем, а не магом. Что толку в силе, если она не может спасти того, кого ты любишь…