Фрэнсис Хардинг - Хроники Расколотого королевства Страница 16

Выдержав театральную паузу, Клент уронил разведенные руки.

— Я сочинитель баллад, — сказал он деловито. — Я люблю красивые жесты. Я знаю им цену. Знаю, что с ними делать. Предположим, что вы позволили этой несчастной остаться в карете, вернули ей деньги и пожелали доброго пути до Манделиона, чтобы там она нашла хорошего врача, который спасет ей жизнь… Какой сюжет для баллады!

Блит вопросительно смотрел на Клента.

— Я мог бы прославить великодушие мятежного капитана Блита. Когда вы будете ехать верхом мимо таверны, ночью, на холодном ветру, вы будете слышать, как эту балладу поет народ, и она согреет вас лучше любого плаща. А когда вы будете скрываться на болотах от констеблей, сотни людей будут лежать ночь напролет без сна, молясь за спасение великодушного капитана Блита. Когда же вы будете спать под звездами и никого не будет рядом, кроме лошади, щиплющей траву, вы будете знать, что где-то далеко, в большом красивом доме, есть юная леди, которая думает о вас с теплотой. Вот что вы можете потерять.

Блит сидел ни жив ни мертв. Он попробовал что-то сказать, но голос его не слушался. Наконец он прочистил горло и, протянув руку, взял кошелек у Клента. Он взвесил его, прикидывая ценность содержимого, и вернул назад.

— Мы известны тем, что забираем деньги у мужчин, — произнес Блит, — но не здоровье у юных девиц. Отдайте ей кошелек, пусть заплатит врачу.

Произнеся эти слова, Блит взглянул на Клента, как бы спрашивая, хорошо ли они подойдут для баллады. Клент мягко кивнул ему, давая понять, что сказано как надо.

Когда Клент был уже в двух шагах от кареты, Блит окликнул его:

— Как вам кажется, украсит ли балладу то, что мы починим колесо?

В глазах Клента загорелось пламя восторга.

— Да, это будет просто замечательно.

«Е» ЗНАЧИТ «ЕДИНОУТРОБНЫЕ»

Это было невероятно — Мошка домовая мушка сидела в карете, на диване из белого шелка. Невероятно, что разбойники позволили им уехать, — она слышала, как Блит говорит кучеру пароль на случай, если им встретится другой отряд его банды. Она была уверена, что чары Клента вот-вот развеются и доброта главаря разбойников обернется едкой насмешкой.

Кучер протяжно свистнул лошадям. Карета качнулась на рессорах и сдвинулась с места. Кто-то из разбойников хлопнул на прощание по крыше, прямо над головой Мошки — та чуть не подпрыгнула от страха.

Было невозможно поверить, что они с Клентом въедут в Манделион в карете, с лакеями в белых одеждах, точно благородные вельможи. Наверняка это сон, они проснутся под смоковницей, деревом Дораса, бога сновидений. Или на мосту карета рассыплется, как одуванчик на ветру, а их благородная покровительница обернется белой лебедью и взмоет в небо.

Все это время за Мошкой наблюдали две жемчужины. На коленях белой леди покоилась шкатулка, украшенная каменьями, вместо ручки на крышке красовалось выгнувшее спину чучело горностая с глазами из жемчуга. Больше на Мошку никто не смотрел. Молодая леди отрешенно поглаживала чучело, словно это живой зверек.

— Замечательно, — проговорила она медленно, не поднимая глаз.

На несколько секунд повисла тишина, затем Клент произнес:

— Ах, я с превеликим удовольствием услужил вам, миледи, и, если мне будет позволено столь откровенное признание, мой ораторский дар был вдохновлен мыслью о даме, чья неземная красота пробудила бы голос даже в камне…

Что-то в словах Клента и в подобострастном выражении лица не понравилось Мошке. Он говорил, то и дело поправляя шляпу, заламывая ее то на один бок, то на другой.

— Правда? А мне показалось, вас вдохновляет перспектива получить должность и мою протекцию. Ну же, сэр. Говорите прямо.

— Я питаю надежду, леди Тамаринд, что вы дадите мне заказ написать эпическую историю вашей семьи. Восхождение к власти герцогов Авурлейсов, их мудрое и многовековое правление Манделионом, их трагическое изгнание во время войны, и последовавшие за этим годы Птицеловов, а потом триумфальное возвращение вашего брата, предъявляющего права на трон…

Глаза Мошки округлились, когда она поняла, что сидит рядом с сестрой герцога Манделиона.

— Очень хорошо, — проговорила леди Тамаринд, и голос ее был мягок, как утренний снег. — Вы ее напишете, и вам заплатят. Полагаю, читать ее мне нет нужды.

Шляпа Клента съехала на бок, а в глазах загорелся восторг.

— И… О-о… Полагаю, мне понадобится рекомендательное письмо, чтобы я смог войти в круги… высшего общества.

Мошка почувствовала, что письмо ему важнее денег.

— В Манделионе общество собирается в Медвяных садах, окружающих мою восточную резиденцию. — Леди Тамаринд ненадолго задумалась. — Я напишу письмо с высочайшим одобрением ваших личных качеств и рекомендацией принять вас в нижний круг Медвяных садов. Для человека, которого я знаю так мало, большего я сделать не могу.

Клент с ликованием выдохнул, и разговор на том окончился.

Монотонный шум дождя по крыше, цоканье копыт по мостовой и мягкое сиденье располагали к дремоте. Вскоре Мошка провалилась в сон.

Перед сном она размышляла о будущем, эти мысли сложились в причудливые, фантастические образы. Ей снилось, как в Манделионе она находит отца. Тот не умер, а уехал, теперь работает школьным учителем, у нее полно братьев и сестер, все они ходят в школу. Вот ее первый учебный день, Мошка волнуется. К чему бы она ни прикоснулась, эта вещь вспыхивает пламенем. Чтобы все было в порядке, Мошка должна надеть белые перчатки, но их украл Клент. Она пытается рассказать отцу, а тот не отвечает и вообще делает вид, что не замечает ее. Тогда она бежит к Кленту и требует перчатки назад, но тот сидит, наглый, довольный, и натягивает ее перчатки на свои крупные, пухлые руки. Мошка бросается на него, он вспыхивает и превращается в обугленную головешку.

Стенка кареты стукнула Мошку по затылку, она открыла глаза и увидела перед собой спящего Клента. На миг ей показалось, что он сейчас вспыхнет и сгорит, как во сне.

— Ненависть становится силой, только если отдаваться ей с умом.

Этот тихий, спокойный голос окончательно вернул Мошку в реальность. Леди Тамаринд смотрела прямо на нее. Мошка, собравшись с мыслями, поспешила объясниться:

— Он…

— Твои беды меня не волнуют. Меня волнует просьба твоего хозяина. Почему ему так хочется попасть в высшее общество?

Разум Мошки озарила вспышка ненависти.

— Он шпион, — сказала она шепотом. — Поганый соглядатай. У него документы от Книжников. Я видела.

Леди Тамаринд бесстрастно смотрела на Мошку. Поняла ли она, о чем речь? Может, она сочла поведение Мошки недостойным? Или не поверила?