Джеймс Кейбелл - Юрген Страница 16

Госпожа Лиза печально ответила:

– Мой милый, ты совершенно прав со своей точки зрения. Однако я не могу не стареть.

– Но, Боже мой! – сказал Юрген. – Это же потрясающе неподобающее исполнение роли, как сразу же увидел бы любой женатый мужчина. Я не договаривался любить такую безобразную и вспыльчивую особу. Я отвергаю требования такой особы как явно несправедливые. Я отдаю свою бессмертную привязанность этой возвышенной и благородной принцессе Гиневре, являющейся самой прекрасной дамой, которую я когда-либо видел.

– Ты прав, – возопила госпожа Лиза, – а во всем виновата я. Потому что любила тебя и хотела, чтобы ты преуспел в высшем свете и сделал честь отцовскому делу, чем я тебя также изводила. Но ты никогда не поймешь чувств жены, как и того, что сейчас я превыше всего желаю тебе счастья. Вот наше обручальное кольцо, Юрген. Возвращаю тебе твою свободу. И молю, чтобы эта принцесса смогла сделать тебя очень счастливым, мой милый. Ты наверняка заслуживаешь принцессы, как никто другой.

Юрген покачал головой.

– Поразительно, что злой дух, о котором так много говорят, настолько плохой актер. Он выдвигает шаткое предположение, что большинство замужних женщин должно отправиться на Небеса. Что касается твоего кольца, я этим утром ни у кого не принимаю подарков. И, полагаю, ты понимаешь, что я безумно увлечен принцессой вследствие ее красоты.

– О, не могу винить тебя, мой милый. Она – прелестнейшая особа, которую я когда-либо видела.

– Ха, Фрагнар! – говорит Юрген. – Теперь ты попался. Женщина бы могла, вероятно, допустить собственную невзрачность, но ни одна из живших когда-либо женщин не признала бы в принцессе ни малейшей красоты.

Тут он взмахнул Калибуром и отрубил голову существу, которое так бездарно притворялось госпожой Лизой.

– Здорово! О, великолепно! – воскликнула Гиневра. – Теперь чары исчезли, и Фрагнар убит моим умным защитником.

– Мне бы хотелось иметь более верный признак этого, – сказал Юрген. – Я бы предпочел, чтобы павильон и обезглавленный король троллей исчезли в сопровождении раскатов грома, землетрясения и других подобающих случаю явлений. В действительности же ничего не изменилось. Лишь женщина, говорившая со мной минуту назад, лежит у моих ног в весьма неприглядном виде. Понимаете ли, сударыня, я обычно дразнил ее по поводу изогнутого мизинца еще до того, как мы начали пререкаться из-за пустяков. И меня раздражает, что Фрагнар не пропустил даже кривого мизинца у нее на левой руке. Да, такая кропотливая точность беспокоит меня. Поймите также, сударыня, было бы некрасиво, если бы я совершил ошибку и за внешностью не распознал ее настоящего обладателя, поскольку мне иногда случается перестараться. В любом случае, я сделал то, что казалось мне справедливым, и не обнаружил при этом никаких угрызений совести, но мне это место не нравится.

Глава XI

Явление герцога Логрейского

Юрген смахнул со стола шахматные фигуры расставленные для игры, и вылил содержимое серебряного кубка на землю. Причину того, почему он не стал связываться с рогом, он объяснил принцессе: та вздрогнула и сказала, что в таком случае он, определенно, очень благоразумен. Затем они вскочили на коней и ускакали от серебряно-черного павильона. В скором времени они без приключений добрались до Камельяра – города Гогирвана Гора.

Когда люди узнали, что к ним вернулась их принцесса, повсюду послышались крики и зазвонили колокола. На домах развевались цветные полотнища, звучали трубы, когда Гиневра и Юрген входили к королю в его Судный Зал. И этот самый Гогирван, который был королем Глатиона и властелином Энисгарта, Камвея и Саргилла, сошел с широкого трона и обнял сначала Гиневру, а потом Юргена.

– Требуй от меня чего хочешь, герцог Логрейский, – сказал Гогирван, когда услышал имя победителя, – ты заслужил это право, возвратив мне самую любимую дочь, которая является гордостью величественного короля.

– Сударь, – разумно ответил Юрген, – служба, исполняемая с радостью, уже сама по себе – награда. И я прошу, чтобы вы, в свою очередь, возвратили мне принцессу Гиневру посредством почетного брака – понимаете? Потому что я бедный несчастный вдовец, в чем я абсолютно уверен. И я совершенно уверен также, что люблю вашу дочь всем сердцем.

Таков был Юрген, красноречию которого мешали душевные переживания.

– Не понимаю, что общего состояние вашего сердца имеет с такой неразумной просьбой. Бессмысленно просить меня об этом, когда слуги Артура, являющегося сейчас королем бриттов, пришли просить мою дочь ему в жены. Вы сказали, что вы – герцог Логрейский, и я признаю, что герцог – это очень здорово, но я ожидаю, что вы, в свою очередь, согласитесь с любым человеком, у которого дочь на выданье, что король имеет преимущество перед герцогом. Но завтра или, быть может, послезавтра мы с вами поговорим о награде более частным образом. Между тем вы выглядите очень странным и очень напуганным для человека, одолевшего Фрагнара.

Юрген уставился в большое зеркало за королевским троном. В этом зеркале он увидел затылок венценосной головы Гогирвана, а за ним – странного, испуганного молодого человека с прилизанными черными волосами, вздернутым носом и широко открытыми, ясными карими глазами, которые в упор уставились на Юргена. А очень красные и очень пухлые губы этого парня были полуоткрыты, так что виднелись прекрасные крепкие зубы. И на нем была блестящая рубаха с причудливым рисунком.

– Полагаю, – сказал Юрген и увидел, что парень в зеркале тоже говорит, – полагаю, у вас замечательное зеркало.

– Как любое другое, – отвечает король. – Показывает вещи такими, какие они есть. Но если оно вам нравится, что ж, берите его, пожалуйста, в качестве награды.

– А вы по-прежнему говорите о наградах! – восклицает Юрген. – Если это зеркало показывает вещи такими, какие они есть, то я вышел из своей взятой на время среды в возрасте двадцати одного года. О, я был умным малым, что так хитро льстил Матушке Середе и обманом добился такой щедрости! И я дивлюсь, что вы – лишь какой-то король с затуманенным взором под короной и со свисающим брюшком под всеми вашими царскими одеждами – говорите о награждении прекрасного молодого человека двадцати одного года, ибо у вас нет ничего, что бы мне сейчас понадобилось.

– Значит, вы не будете больше досаждать мне своим вздором относительно моей дочери? Это превосходное известие.

– Теперь у меня нет нужды просить ваших милостей, – сказал Юрген, – да и расположения любого ныне живущего человека, у которого есть привлекательная дочь или жена. Теперь мне помогает юноша, что совсем недавно сделался герцогом Логрейским. А с его внешностью я могу постоять за себя и могу добиться справедливости где угодно, во всех спальнях на свете.