Инжуна Каражанова - Альянс Ангелов Страница 162

…сладко пахнущей сиренью. Эйдан бессильно рухнул на колени, не находя в себе сил противостоять. Аромат пробирался через ноздри прямо в его голову, фиолетовыми клубами окутывая разум, подчиняя сознание…

Где-то вокруг — или в его голове — загудели голоса, эхом отскакивая от невидимых стен. Безумец, нашептывали они, сумасшедший!..

— Нет, только не это, — просипел Эйдан прерывающимся голосом. — Снова сойти с ума… нет… не хочу, нет…

Его окружали шесть серых стен, абсолютно неотличимых друг от друга — и больше ничего. Именно стен, потому что разобрать, где пол, а где потолок, и существуют ли они вообще, Тэллару не удавалось. По всем разумным соображениям, полом должна была быть та поверхность, на которой он стоял. Однако стоило ему об этом подумать, как его ноги упирались в ту стену, которую он собирался наречь потолком, будто комнату кто-то громадный, там, снаружи перекатывал с одной стороны на другую. Но Тэллар не ощущал никаких движений или перемещений — он не падал, не шатался, его не качало.

Всё происходило так, словно существовало лишь в его голове.

Выбраться не было никакой возможности. Он понял это сразу, даже не предпринимая никаких к тому попыток. Поверхность стен была идеально гладкой. Никаких отверстий.

Верх и низ, правое и левое продолжали хаотично меняться местами. Тэллара затошнило. От однообразной гладкой серости стен закружилась голова, застучало в висках. Тэллар сел, прислонившись к одной из стен, — правда, через несколько мгновений он уже лежал, затем стоял. Ему сделалось трудно дышать, он стал судорожно хватать ртом воздух.

Потом стены стали сжиматься. Они приближались к нему, норовя раздавить, превратить в кровавое месиво, перемолоть косточки до состояния порошка. Тэллар закричал, но звук не шёл из горла. Стены сжимались неумолимо, неотвратно, но почему-то последний миг, когда они должны были сойтись на его напряжённом от страха теле, всё оттягивался. Оттого страх и осознание безжалостно, бесповоротно приближающейся ужасной смерти нарастали с каждой секундой — и это сводило с ума…

Сунор явственно ощутила, как в мозг прорываются чужие силы, стараются запеленать разум, внушить какие-то иллюзии. Сил у неё совсем не осталось. Она была наконечником огромной стрелы чистой мысленной энергии, которая поразила богов. Через неё прошла вся мощь Ангелов и их артефактов. Сунор обессилела, она даже не могла пошевелить ни то что ногой или рукой — веко не могла приподнять. Диадема всё ещё лежала в её руке. Измерение давило, приказывало, хитрило, виляло, изворачивалось, стараясь подчинить её своей воли.

Не выйдет, твёрдо решила Сунор. Пальцы не желали гнуться, мышцы отказывались сокращаться. Сунор почти могла слышать звук ликования, издаваемый Измерением. Нет уж, не позволю заточить себя в ту же ловушку, что и богов тысячу с лишним лет назад, подумала Сунор. Она сделала нечеловеческое усилие, согнула руку с диадемой в локте, двинула её к голове. Артефакт заблестел посреди кромешной тьмы, и чёрные клубы будто отшатнулись, испугавшись проблеска света. Диадема плотно легла на голове Сунор, и девушка сразу почувствовала, как картины, носившиеся перед закрытыми глазами (Хаарт, отец, Змейка, Хаарт, Ангелы, Илена, Хаарт) разом исчезли.

Сунор села — или она думала, что села. Она мало что понимала посреди этого царства вечного мрака. Сунор пошевелила рукой и вздрогнула, слабо вскрикнув, потому что наткнулась на что-то тёплое. Сердце бешено застучало, а мозг уже рисовал ужасающие картины того, что она могла встретить в глубинном мраке. Но диадема подсказывала ей не бояться, и Сунор, пересилив себя, снова коснулась пальцами этого.

Этим оказалась чья-то рука. Пальцы Сунор побежали вдоль неё, миновали локтевой сустав, подобрались к плечу, скользнули по шее, ощупали лицо, волосы. Сердце снова забилось сильней.

— Хаарт, — шепнула Сунор. — Хаарт! — сказала она уже громче и принялась тормошить рыцаря.

Он застонал что-то в ответ. Сунор закусила губу. Они поддались. Они все поддались. Теперь Сунор не сомневалась, что, поищи она ещё во Тьме, она найдёт всех Ангелов, пребывающих в бессознательном состоянии. Сунор слышала мысли богов, покинувших материальные оболочки и спрятавшихся в глубинах Измерения, чтобы зализать раны. Слышала мысли самого Измерения.

Захватить сознания Ангелов в плен. Вобрать в себя их разумы. Развоплотить их, соединить с собой.

Сунор не совсем понимала, являются ли Измерение и боги двумя разными сущностями, или они уже настолько переплелись за это тысячелетие, что между ними нельзя провести границу. Разумно ли Измерение с самого своего создания, или это Повелители Стихий подарили ему свой разум? Мысли, что она слышит — их общие? Или здесь вообще нельзя рассуждать о чём-то общем или отдельном, потому как это — единое целое?

Этими рассуждениями можно было свести себя с ума, тем более не ей, Сунор, об этом размышлять. Ей нужно спасти Хаарта. И остальных Ангелов, конечно. Они должны проснуться, очнуться от этого губительного сна, с помощью которого Измерение пожирает их души, их умы.

Сунор прижала ладони к голове Хаарта, попыталась пробраться в его мысли, вытащить его, выдернуть из беспамятного состояния.

Ничего не получалось.

Сунор заплакала от бессилия. Она хотела попробовать без диадемы, но что-то подсказывало ей: без контакта с артефактом она тоже поддастся, и тогда уже не останется ни единой надежды… Как же помочь Хаарту? Как прояснить его сознание?…

Сунор замерла от пришедшей в голову мысли. Она торопливо заползала на четвереньках, зашарила руками, ища Змейку. Наконец она нашла её.

Сунор плохо разбиралась в происходящем. Её посетила мысль, что, наверное, Сельма нашла бы разные умные объяснения тому, что она собиралась делать. Ментальная магия и прочее. Сунор было не до того.

Она крепко обхватила обмякшее тело Змейки, прижалась головой к её голове, сосредоточилась, как могла. Затем сняла диадему.

Тьма, вновь ликуя, тут же надвинулась на неё, чтобы погрузить в беспамятство. Собрав остатки сил, Сунор оттолкнула от себя иллюзии, во власть которых хотело опустить её Измерение, и ухватилась за обрывки видений Змейки, ореолом плававших вокруг неё.

Ей показалось, её потянуло в какую-то воронку, прочь от непроглядной черноты сердца Измерения. Вокруг постепенно расцветали яркие краски. Сунор уже ощутила, как из неё медленно утекают воспоминания и все мысли. Она поняла, что ещё чуть-чуть и сдастся во власть видений, насланных Измерением, чтобы свести Ангелов с ума и завладеть их сущностями. Сунор сжала зубы. Крепись, крепись, не сдавайся! Она подумала, что надо надеть диадему, но диадема осталась там, среди кромешного мрака, лежать в её руке… А здесь только её душа, её сознание…