Бастард рода Неллеров. Книга 1 (СИ) - Усов Серг Страница 17

Надо включать испуганного дурачка.

— Дяденька, вы чего? Я же вам ничего не сделал? — начинаю мелко трястись, отступая спиной к кустам.

Там сидит единственный свидетель моей беды разъевшийся на крысах кот, а может и кошка — кто их разберёт? — совсем не напоминающий земных домашних питомцев, скорее, лесного матёрого хищника.

— Не сделал? — он оскаливает рот с частью жёлтыми, а больше почерневшими зубами. — Ты, сучонок, меня дохода лишил. Помнишь? И теперь будешь мне возвращать то, что я из-за тебя потерял.

Всё понятно. Убивать этот подонок меня не собирается, ему не нужно. Запугать и заставить платить — старый как мир способ наживы.

Ошибся остроносый, ох, как ошибся. Перед ним не простой паренёк из небогатой семьи, а битый жизнью мужчина, хоть пока ещё и не в достаточно крепком теле, не успел я его прокачать. Зато, чем защитить себя у меня имеется — нож, в простонародье именуемый заточка, именуемый, разумеется, в оставленном мной мире, здесь про такую форму не знают, нужды пока ни у кого не возникало.

Сам себе оружие сделал, объяснив опекуну правила детской игры в ножички. Тот и повёлся, подобрал мне подходящую заготовку. В самом деле, это своим школьным приятелям я придумал развлечение на деньги, а у соседских-то ребятишек откуда монетам взяться? Для них другие игры потребовалось придумать.

Ножны изготовил из двух тонких дощечек, стянув их между собой кожаным ремешком. Теперь заточка всегда при мне, когда покидаю наш с дядей домик, спрятана под рубашкой навыпуск, висит на ремне с правой стороны.

— У меня нет денег. — удачно выдавливая из глаз слёзы.

— Это меня не волнует. Понял? Будешь мне сюда приносить каждый шестой день по полудрахме. Где возьмешь, меня не интересует. Воруй, проси милостыню, подрабатывай. Раз на школу есть, найдётся и на откуп. Иначе тебе конец. Запомнил? В следующий раз…

Что случится потом, в случае, если я не стану выполнять его требования, он договорить не смог. Взяв меня обеими руками — одной за ворот рубахи, другой за шею — не мог увидеть, как я извлёк нож, удар которым точно в печень заставил его содрогнуться от резкой, невыносимой боли.

— А-ахх… т-ты… с-сучонок…

Придурок был пусть и не крепким, но всё же взрослым мужиком, а я в теле подростка, и свернуть мне шею он смог бы, по идее, но его скрутило так, что у него не осталось сил даже закричать. Только хватал ртом воздух, смотрел на меня полными мук и ненависти глазами, пытался говорить и начал оседать на землю.

Мне уже приходилось убивать, так что, в оторопь не впадаю и рассуждаю достаточно спокойно. Если не считать кота, нас никто ещё не увидел. Да и действовал я в порядке самообороны, а наказаний за превышение её необходимых мер в этом мире к счастью не предусмотрено. Получается, со стороны закона ничего не грозит. А действовал остроносый на свой страх и риск, не как представитель какой-нибудь шайки. Даже если станет известно, кто отправил этого негодяя к Создателю, ко мне претензий не будет.

Наношу ещё один удар хрипящему на земле уроду, на этот раз в шею, и отскакиваю. Смотрю, как затихает агония, вытираю нож об его штанину, убираю в ножны и спешу покинуть это скорбное место.

Нет, кажется, имелся ещё один свидетель произошедшего. За забором вижу какую-то старую нищенку. Ну и пёс с ней. Что она, в стражу побежит? Да хоть бы и так.

В новой жизни для меня это первое убийство. Можно сказать, с почином. Лучше бы, конечно, в дальнейшем подобных ситуаций избегать. Вот чего во мне сейчас нет, так это ни капли жалости к этому придурку. Собаке собачья смерть.

Что дальше будет с трупом, мне не интересно. Разденут точно, а вот куда денут тело не знаю. Каннибализма даже в трущобах нет. Кажется.

Через пару минут выхожу на родную улицу без названия. В это время здесь редко кого можно встретить, а так-то здешняя ребятня теперь тоже со мной в хороших отношениях, и увидь меня кто, обязательно стал бы выспрашивать, может ли дядька Ригер вновь провести под трибуны амфитеатра, чтобы оттуда поглазеть на любимое зрелище горожан. Но никого, кроме молочницы Нюры и хромого Аксентия не повстречал.

— Степ, угадай, что у нас сегодня на обед! — крикнул с летней кухни опекун.

— Мясо. — отвечаю от порога, поводив носом.

— Ага. Гусь. Целую тушку прикупил по случаю. Как год закончил?

Вхожу к дяде, священнодействующего у очага, и гордо докладываю:

— Всё на хорошо. Только счёт на средне.

Быть отличником или по местным меркам хорошистом, раз уж тут всего три оценки, мне категорически не хотелось. Зачем выделяться? Кто бы знал, каких усилий мне стоило не получить высший балл за арифметику. В этом мире ведь даже умножать и делить столбиком не умеют, лишь сложение и вычитание таким способом знают.

— Молодчина! — хвалит опекун.

Вижу, что он мной гордится.

После обеда дядька показывает мне новые приёмы боя коротким копьём. Вообще этот вид оружия здесь чаще используют для метания, что объясняет, почему опытные пехотные вояки выглядят не пропорционально, с заметно более развитым правым плечом. Но и сражаться копьями тоже умеют.

Ригер сам не заметил, как заразился азартом моего обучения. Вызвать у него этот энтузиазм оказалось не трудно. Потребовалось лишь к месту демонстрировать восхищение, восторг, удивление его способностями и умениями. Дядька загордился и вновь почувствовал себя действующим сержантом.

После его ухода, продолжал заниматься — и копьём, и клинком — не менее трёх часов с небольшими перерывами, пока не почувствовал, что тело уже на износе. Помылся, переоделся и вернулся во двор, где уселся на скамью, поднял голову и зажмурился.

Солнце было на этой стороне двора, и я под ним пригрелся. Почувствовал себя как тот дед на завалинке. А ведь я до сих пор не устал наслаждаться молодостью и здоровьем.

Не раскрывая глаз посмотрел на своё магическое ядро и вызвал все нити, сколько мог. Опять пересчитал. Да, так и есть, сорок две различных цветов и оттенков. А ведь в тех книгах о магии, которые я просматривал в школьной библиотеке, с восторгом упоминались маги, имевшие почти двадцать. Получается, что мне достались уникальные способности во всех магических стихиях.

Многие одарённые вообще могут вытягивать из энергетического ядра нити оттенками только одного цвета, обладая способностями лишь в единственной стихии. Спасибо тебе, неизвестный благодетель, что не только подарил мне новую жизнь, а и наградил необычайно сильными возможностями.

Впрочем, полученный дар не делает суперменом. Магов здесь также можно убить заклинанием, клинком или ядом как и простых смертных. Какими бы ни были могущественными одарёнными, на плетение нитей требуется время, а создавать заклинания про запас не получается. Стоит отвлечь от плетения внимание, как оно в течение двух-трёх секунд развеется без следа. Сам попробовал не один раз.

Конечно, можно натренироваться создавать магические конструкты быстро, но всё равно быстро — это не мгновенно, тем более, что заклинания тем сильнее, чем они сложнее и насыщенней нитями энергии. Удар клинка или полёт арбалетного болта чаще окажутся быстрее. Поэтому я и извожу себя занятиями с оружием ещё старательней.

Про магию тоже не забываю, но чтобы заняться ей всерьёз нужны серьёзные книги или наставник, а ни того, ни другого у меня нет. Приходится пока двигаться методом проб и ошибок.

Экспериментирую на нитях оттенков зелёного, целительского, цвета. С красными и фиолетовыми на позапрошлой неделе едва не прибил себя, к счастью, отделавшись ожогом на левом плече и язвой на бедре, вылеченными с помощью пентаграммы моей собственной конструкции, сплетённой из совсем бледно- и светло-зелёных энергетических волосков.

Едва я, отдохнув, хочу приступить к очередному эксперименту, как с улицы вновь доносится уже набивший оскомину крик:

— Степ! Ты вернулся⁈

Да чтоб тебя, Николас, черти взяли. Вот всем хорош парнишка, но надоедливый словно муха.

— Чего орёшь как раненый ишак⁈ — кричу в ответ. — Открыто! Заходи! Я здесь, во дворе!