Другие чувства - Наталья Ручей Страница 17

Если у них все получится, Стейси будет только рада. Если это по-настоящему, если Авис, действительно, пара Ларса...

Налив себе прохладного лимонада, она еще долго смотрела в окошко, впитывая в себя лучи закатного солнца, и вдруг поймала себя на мысли, что смотрит на тот участок земли, где утром крутился Граннус. Там по-прежнему было пусто, так что при всем желании поверить бахвальству оборотня невозможно.

Поверить...

А ведь ей, действительно, хотелось поверить ему. Даже не так... ей очень хотелось ему верить.

Закрыв окно, Стейси заперла двери: пожалуй, хватит на сегодня. У Авис ключи, к тому же, она все равно не собирается ложиться так рано. Поужинает, почитает что-нибудь легкое. На чем они с отцом остановились? Какая у них книга? Потому как содержания не помнилось, Стейси предположила, что это один из любовных романов. Один из себе подобных. Легкое чтиво, позволяющее на время отключиться. Именно то, что ей нужно, потому что постоянно думается о Граннусе, о возможном и невозможном, о доверии.

А довериться страшно.

Возможно, не будь у нее перед глазами такого яркого примера предательства, если бы мама просто ушла и была счастлива...

Подавив вздох, девушка поднялась по лестнице, заглянула в комнату к отцу. Он сидел у окна, любуясь раскинувшимся пейзажем. Все-таки у них очень много общего с папой. Любовь к природе, особая нелюбовь к оборотням...

Ну вот, опять! Называется - отвлеклась!

Стейси обняла отца за плечи, и он сказал, как всегда:

- Привет, моя дорогая.

И положил ладони поверх ее.

Они какое-то время помолчали, наслаждаясь покоем, умиротворением, а потом отправились ужинать вкуснейшей курино-сырной закуской в лаваше и свежими овощами. У них не было своего огорода, но соседка очень любила этим заниматься, а еще больше - когда ее труд пригождался, когда нахваливали. Стейси подозревала, что помимо всего, ей еще нравится и ее отец, потому что овощи всегда были отборными, а творог и молоко самыми свежими.

Вспомнив о молоке, опять подумалось о Граннусе. Целый день в мыслях - не многовато ли? Хотя, если быть до конца честной, она думала о нем с первой встречи.

Стейси с особым рвением взялась за огурец, и он хрустнул так громко, что отец удивленно приподнял бровь и поинтересовался:

- Ничего не хочешь мне сказать?

Она не знала: имел ли он в виду маму или Граннуса, но не хотела говорить ни об одном из них, поэтому покачала головой.

- Как хочешь, запомни только, что я поддержу любое твое решение, Стейси. Ты меня понимаешь?

Не углубляясь в тему, кивнула и догадалась свернуть разговор к поставщикам. Нашелся - не нашелся потеряшка? Не нашелся. Хорошо, что здесь у него никого не осталось из близких, и никто не прислушивается сейчас к шагам за дверью, ни жена, ни дочь.

Ну вот, опять мысли не те, с такими не расслабишься. Читать, срочно читать...

Она быстренько поела, а отец, узнав о ее планах, улыбнулся и вышел с кухни. Сказал, что хочет посидеть один, просил какое-то время не отвлекать его. Ну что ж, отец и так в последнее время слишком много общался со всеми, включая посторонних, так что с его социофобией вполне мог устать немного и от своих.

Стейси села в кресло, подогнув под себя колени, полуобернулась к подоконнику и уже протянула руку за книгой, но... так и замерла. Там, где они с отцом обычно оставляли книгу, лежал блокнот ее матери. Это значит, что папа... читал? Или ненавязчиво предлагал прочесть ей?

И эта его просьба не беспокоить...

Стейси взяла блокнот, какое-то время просто водила пальцами по обложке, поднесла к носу, вдохнула. Показалось, что блокнот пахнет мамой, на минуту даже показалось...

Стейси открыла блокнот и пробежалась по первым строкам. Мама рассказывала о первой беременности, она завела дневник, когда узнала, что носит под сердцем Стейси. Она давала дочери прочесть его, и девушка знала все в подробностях вплоть до момента, когда мама решила уйти с Киртом. Она месяца два ничего не записывала, а потом ушла.

И все равно, даже зная все, даже помня все практически слово в слово, Стейси не пропускала страницы. Она как будто заново проживала то светлое время, когда мама была жива, когда она любила их больше, чем постороннего.

Через несколько часов, - она посмотрела на часы, давая себя время одуматься: читать или не читать дальше, - Стейси подошла к моменту, который не читала, потому что его в дневнике не было. Это новая жизнь мамы, уже без них. Хотела ли она знать о ней? Хотела ли понять, почему Кирт поступил так?

Да, она хотела знать, как жила ее мама. Папа был прав, подсунув блокнот.

Стейси вернулась к строкам, и перед ней начала открываться совершенно другая история. Мама описывала, как познакомилась с Киртом: они просто увиделись на улице, причем она была с папой, но не могла отвести взгляда от оборотня, который странно и настороженно смотрел на нее.

" Представляешь, моя дорогая, - мама тоже так ее называла, а раз писала так, она знала, что однажды дневник снова попадет к Стейси, - он боялся. Он сразу понял, что я - его пара, и ему было страшно от этого. Когда я узнала, гораздо позже, мне было так смешно! А он ведь мне казался таким уверенным в себе, что и молнией не прошибешь..."

И Граннус говорил, что оборотню страшно сходиться с человеком. Почему?

" Люди не такие, как оборотни. К примеру, я любила твоего оцта, а потом встретила Кирта и тоже полюбила. Оборотень встречает пару один раз, редко кому дается второй шанс. А если его