Эмпайр (СИ) - Соловьева Катерина Страница 17

— Сначала всё шло хорошо, даже очень, Кира, — продолжает моя подруга. — Мы начали с базовых заклинаний магии стихий.

У Лаэты первыми были сфера воды, ледяная стрела, пар, водное дыхание и водная стена. У Нимы — воздушная сфера, аэрация, левитация собственная, а затем предмета, и в конце — небольшой воздушный смерч. Хм. Первая пятёрка — это действительно базовые заклинания каждой из школ. Сферы воды и воздуха — самые элементарные заклинания, которые умеет делать даже маленький ребёнок. Ледяная стрела и пар у Лаэт — это своего рода ключевое умение мага воды, менять агрегатное состояние подвластной магу стихии, позволяя тем самым оперировать другими уже куда более сложными заклинаниями. Левитация у Нимы — это то, без чего в целом маг воздуха не просто не способен победить в бою, но даже не способен спуститься с гор и храмов их Божества в глубоком детстве. Аэрация и водное дыхание — это основные умения, нужные для нахождения в собственной стихии. Нима может находиться на бешеной высоте, где количество воздуха минимально, а Лаэт погружаться на глубинное дно океана. И, наконец, водная стена и воздушный смерч — элементарные боевые заклинания.

А вот дальше пошло интереснее. Некоторые заклинания из первой пятёрки нужно было усилить. Например, вместо одной ледяной стрелы необходимо было создать ледяной дождь с большим радиусом поражения. Или, как у Нимы, воздушный смерч должен быть по мощности в разы сильнее, снося предметы по весу превосходящие самого мага. Более того, начались призывы стихийных элементалей, которые могут как защищать своего владельца, создавая дополнительный барьер для вражеских атак, так и поддерживать совместные атаки для более серьёзного нанесения урона. Также у Лаэты было защитное заклинание водного щита, которое должно было выдержать несколько последовательных атак, не разрушившись. В сухом остатке имеем, что Лаэта продвинулась на девятую ступень, не осилив кристаллического оледенения, которое по своему составу и характеристикам должно быть в разы крепче простого оледенения, позволяя не только сдержать атаки, выступая в качестве щита, но и при желании обездвижить противника, а также нанести значительный урон от удара, когда руки покрываются им.

— Оно было недостаточно крепким! Они разбили его с одного удара! — в сердцах комментирует она.

А Нимуэй не прошла восьмую ступень с заданием бури, её радиус был слишком мал для прохождения на следующий этап.

— А Таниэль? — спрашиваю я с замиранием сердца, на что они лишь озадаченно переглядываются.

Что такое? Он всё провалил? Я знала, что Таниэль пока не проявлял слишком большой силы в покорении земли. Притом он не просто поменял стихию. Будь то вода — было бы в разы легче, потому что они родственные стихии в каком-то смысле. Он поменял стихию на противоположную в элементарном круге — землю. Даже огонь покорялся бы не так тяжело, как именно земля. Его навыки были сносными для того, чтобы двигаться дальше. Он никогда не выделялся ни своей силой, ни своим талантом, и ни мы, ни остальные никак не превозносили его над другими магами. Достаточно было и того, что он видит будущее. Это уже и так заметно отличало его на фоне большинства.

— Нет, Кира, не совсем. Он не смог пройти только тринадцатую ступень, — говорит Лаэта приглушённо, а я удивленно таращусь на нее, а затем на Таниэля.

Но как это случилось? Когда? Даже если он увидел до малейших нюансов всё свое будущее, без должной силы и таланта он не смог бы справиться с заданием. Почему он не говорил мне? Сестре? Для неё это тоже стало удивлением. На её лице читалась и гордость за брата, и обида за то, что он ни словом с ней не обмолвился о своих возможностях, но первое точно пересиливало, начисто стирая эмоции от ущемлённого самолюбия. Он единственный из магов Земли дошёл до восьмой ступени, да и дальше один из немногих среди всех студентов.

Первые заклинания были такими же элементарными, как и у девочек: земляная сфера, когда ты банально демонстрируешь умение управлять стихией; земляное дыхание — способность адаптироваться к нахождению глубоко под землёй, черпая энергию от неё; каменная кожа — основное боевое заклинание для ближних атак с нанесением повышенного урона, когда кулаки покрываются своеобразной непробиваемой коркой по типу перчаток. А также напоследок земляная стена и каменные копья — ещё парочку боевых заклинаний уже для дальних атак. Вторая пятёрка открылась призывом земляного элементаля. После было предложено заклинание кристаллического отвердевания, которое вторит оледенению Лаэты. На восьмой ступени, которую осилил только лишь он, было заклинание землетрясения с большим покрытием, в радиусе действия которого трясутся тектонические плиты вызывая серьёзные разрушения. Далее — заклинание зыбучих песков, которое расщепляет до грязевого состояния землю, становясь тем самым своеобразной ловушкой, поглощая предметы в зоне поражения. И самыми сложными были заклинания призыва Голема, эхо земли, песчаный вихрь и напоследок — подчинение металла, с которым он не справился.

Притом на первый взгляд может показаться, что задания очень простые, если не знать специфику. С Големом всё ясно — ты обращаешься к духам земли и отдаёшь часть силы не только на призыв, но и на поддержание: каждое его действие истощает тебя. Эхо земли — заклинание, направленное на разведку местности: ты сканируешь всё пространство вокруг и рисуешь своеобразную карту всего, что тебя окружает. В покорении песка всё намного сложнее — это разрозненные частицы, которые при должном умении, должны двигаться как одно целое. Маг воздуха с лёгкостью может создать песчаный вихрь за счёт сильного ветра, а вот маг земли должен поднять именно частицы, контролируя каждую в отдельности. И подчинение металла — самое сложное у магов земли, так как количество частиц земли там минимально, а те, что есть, изменены внешним воздействием человека. Подчинить металл многие не могут даже после возвышения — таких единицы. Как они вообще рассчитывали на то, что хоть кто-то сможет это сделать? И тут неожиданно я вспоминаю его.

— А кто-то дошёл до конца? — задаю я основной вопрос, хотя и так точно знаю, что я сейчас услышу.

— Ты знаешь ответ, Кира, — подтверждает Лаэта, внимательно смотря на меня. — Гэбриэл, Дэниэл, Лиретт и Фелиц не прошли одиннадцатую ступень, Наира не взяла двенадцатую. Про Таниэля ты в курсе. Но вот Тёмный, — ухмыляется она, качая головой, — осилил все тринадцать.

Деймон. Он единственный, кто сделал невозможное, пройдя все тринадцать заданий. На его последние заклинания собрался весь поток без исключения, и даже кто-то из Верхнего Прайма. Да уж! Представляю! Я и сама очень хотела бы это увидеть. За то время, что я его знаю, мне довелось видеть его колдовство даже в пол силы лишь пару раз, и в основном это были учебные поединки, не значащие ничего. А здесь такое! Конечно, все сбежались посмотреть на это, ведь по зрелищности колдовство их клана может в разы превышать магию стихийников, так как направлено не только на внешнее воздействие, но и на внутреннее. Эффектная устрашающая картинка — незаменимый атрибут многих их заклятий, так как давит на ауру жертвы не хуже самого заклинания.

— Ты бы его видела — это даже не описать. Теперь сомнений не останется ни у кого. Я даже не знаю, зачем ему в Верхний Прайм вообще поступать после того, что он там устроил.

— И какие же заклинания были у него последними? — не могу я сдержать своего любопытства.

— Ядовитая мгла, подчинение и сонм умерших. А на тринадцатой ступени был призыв Банши.

— Что?! — восклицаю я. — Призыв Банши? Но это невозможно, — на что Лаэта лишь усмехается, разводя руками.

— Все так думали, Кира. Прошло более получаса, а он всё сидел в своей манере, скрестив ноги, и ничего не происходило. Ребята с его касты сказали, что он читал, как минимум, дважды. Первые два раза не получилось, но вот третий превзошёл все ожидания, — она вздрагивает, вспоминая увиденное. — Поднялся сильнейший ветер. Всё небо заволокло чёрными тучами, а вокруг него на бешеной скорости носился чёрный туман. В тот момент, когда он поднял руки вверх, чудовищный крик раздался над нами. Белые колдуны еле успели возвести божественную оболочку вокруг него. Он за минуту мог убить всех, кто услышал бы этот крик. А после он упал на колени и долго не мог встать. У него из носа и ушей текла густая кровь, всё тело было буквально истощено его магией: вены неестественно вздуты, тёмные синяки под глазами, а сам он был бледный, как смерть, он чудом не потерял сознание. Эти тринадцать ступеней дались ему слишком тяжело, — заканчивает она, качая головой. Это, наверное, один из немногих раз, когда я чувствую в её голосе сострадание к нему.