Даниил Аксенов - Самозванец Страница 17

После этого случая, даже занимаясь бесполезной работой, навязываемой стариком, Михаил не терял времени даром. Он размышлял. Ему уже было понятно, что единственный способ нормально жить в этом мире — это быть великим ишибом. Но как им стать?

Как можно стать выдающимся художником, если ты умеешь писать картины только на среднем уровне? Как можно стать замечательным писателем, если даже сам четко видишь, что твои строки не дотягивают до вершины? Обычным путем этого достигнуть невозможно. Даже если тренироваться все ночи и дни напролет. Возможно, в результате мастерство лишь возрастет немного — и все. Никаких откровений не будет. Толпы людей не восхитятся красотой и точностью мазка. Множество читателей не будет плакать и переживать вместе с героями. Как же быть? Что делать человеку с небольшими способностями, если его выживание зависит от того, чтобы эти способности увеличивались?

Михаил знал только один ответ на этот вопрос. Ответ простой и одновременно сложный. Чтобы стать великим в какой-либо области, нужно найти свой особый путь. Хочешь стать выдающимся художником — найди особенный стиль, хочешь стать замечательным писателем — пиши так, как никогда и никто еще не писал до тебя. Хочешь стать великим ишибом… — опять-таки, иди своим, особенным путем.

День за днем, ночь за ночью он обдумывал разные варианты усиления своего аба. У него были хорошее воображение и логика настоящего ученого. Но они приводили его к неутешительным выводам. В результате длительных размышлений Михаил пришел к твердому убеждению, что либо аб изменить невозможно, либо у него не хватает информации для других выводов. Поэтому он стал с прежней энергией думать о том, каким способом и посредством чего можно компенсировать слабость аба. И, конечно же, амулеты занимали в его мыслях центральное место.

Амулеты могли дать человеку новые способности. Или усилить существующие. В этом было их преимущество. Но, чтобы амулет действительно помог, он должен обладать не одной-двумя, а многими функциями. Как же этого достичь? Молодой человек уже пытался рассчитать простейший однофункциональный амулет на основе свитка, выданного ему стариком. Он чуть не сошел с ума. Вычисления были грандиозные, даже несмотря на использование им десятичной системы счисления. Ему было вообще непонятно, как местные ишибы что-то могут подсчитать, используя римскую систему. Пожалуй, тут спасовал бы и выдающийся математик. К тому же формулы практически не использовались, а шел обычный перебор значений. Возможно, профессиональный математик и установил бы какую-нибудь закономерность, вывел бы формулы. Но Михаил математиком не был. Да и сильно сомневался в том, что вычислительный хаос, с котором он столкнулся, можно упорядочить.

Но молодой человек твердо был уверен в другом. Что эти расчеты могут быть ускорены. Во много-много раз. Он ведь прибыл из такого мира, где сложные вычисления вообще не представляли из себя никакой проблемы. Там давно и в массовом порядке выполнялись очень быстрые расчеты. Почти мгновенные. Особенно на основе перебора значений или непосредственного моделирования изучаемых функций.

Глава 9. Память

Тренируй память. Только совершенная память может что-то забыть наверняка.

Ксарр снова подошел к ученику ишиба вечером, когда тот изо всех сил пытался увеличить расстояние, на котором можно было бы видеть ти.

— Каковы твои дальнейшие планы? — поинтересовался чернобородый.

— Не знаю, — пожал плечами гость. — Думаю еще поработать над своими навыками ишиба.

— Тебе не стать приличным ишибом, — заметил Ксарр. — Но деревне ты можешь пригодиться. Твои зайцы хороши. Кроме того, ты показал, что можешь приносить и другую пользу. Возможно, ты будешь полезен и в чем-то еще.

Ученик ишиба задумался… Несмотря на роль главы общины в организации того первого, не радушного приема, Михаил вскоре убедился, что Ксарр вовсе не был плохим человеком. Несчастным по причине разлуки с женой — да, талантливым управляющим — да. Сложным и непростым человеком — да, но ни в коем случае не плохим.

Чернобородый возглавлял общину, которую фактически сам же и создал. Деревня стояла на пороге вымирания, дворы не могли выживать отдельно. Сначала кочевники покончили бы с бедными дворами, а потом пришла бы очередь и богатых. Ксарр был неглуп и сразу понял это. Отчаявшиеся жители деревни в тот момент готовы были поверить любому, кто пытался сделать что-то конкретное. Сначала он придумал двойные погреба. А потом довольно быстро организовал все так, чтобы люди помогали друг другу, чем могли. И размеры помощи определял сам. Были и другие достижения, в частности, общая подать. Вскоре жители Камора на деле почувствовали перемены к лучшему и, видя в этом несомненные заслуги Ксарра, признали его очевидное право руководить общиной. Впрочем, он не злоупотреблял властью в крупных размерах. Но в мелочах, конечно же, себе не отказывал, искренне считая это справедливой платой за труды. Даже в незначительных вопросах жизнеустройства Камора проявлялся его талант организатора и управленца.

Возможно, не только талант, но и полученные где-то знания и умения. Как догадался Михаил по некоторым намекам и разговорам, Ксарр не родился в этой деревне, а пришел в нее много лет назад. О его прошлом никому и ничего не было известно…

— Мне нравится деревня, — сказал наконец ученик Аррала. — Насколько я понял, сейчас это единственное относительно безопасное место в округе. Но с другой стороны, в этом мире, кроме вашей деревни, я еще ничего не видел. Поэтому в будущем мне бы хотелось немного попутешествовать. Чтобы посмотреть хотя бы на города. И на других ишибов. Которые лучше…

Ксарр кивнул.

— Ты вправе идти, куда хочешь. Но помни две вещи. Первая — твоя жизнь вне нашей деревни ничего не стоит. Ты даже пока что не можешь постоять за себя. Мы с Арралом убедительно доказали тебе это всего лишь одним легким ударом оглобли. Вторая — даже если ты сумеешь добраться до ближайшего города живым, там тебе никогда не получить такого уважения, каким ты мог бы обладать здесь. А мы бы для тебя подобрали даже какую-нибудь невесту. Немного попозже. Когда дети подрастут, или король прогонит кочевников.

Чернобородый совсем не хотел отпускать потенциально полезного жителя. В это смутное время каждый человек был на счету, и он пытался убедить гостя остаться. Как пытался бы убедить любого мужчину, заслуживающего доверия.