Олег Бубела - Воин Страница 17

А с мастером мы постепенно оставили тренировки с двумя клинками и начали осваивать различные другие смертоносные приспособления. Алебарды, топоры, мечи, сабли — все это далось мне без труда. Стоило мне привыкнуть к балансу оружия и области его поражения, как оно становилось продолжением моей руки и эффективно позволяло им работать. После этого мы перешли к метательному оружию. Ножи, кинжалы, топорики, сюрикэны (они назывались по-другому, но я даже не стал запоминать это слово, так как оно было труднопроизносимым), иглы, дротики... всего даже и не перечислить. Все они после третьего броска становились послушными моим рукам и раз за разом вонзались в деревянную мишень. После этого мы перешли на совсем экзотическое оружие — цепи, нунчаки, веревки (а вы и не догадываетесь, как можно убить ударом веревки с ма-аленьким узелком на конце?) и прочую ерунду, включая поясные ремни и деревянные щепки.

Когда я почувствовал себя идеальной машиной для истребления себе подобных, мастер обломал меня, заявив, что я так и не прошел последнего препятствия, а потому мои тренировки продолжатся. Я удивился, но подчинился, а Лин позвал своих учеников и велел принести мешок с картофелем. Затем он завязал мне глаза и вставил в уши затычки из хлопка. Стоя столбом, я недоумевал, к чему все это? Удар картофелины мне в лоб стал отличным ответом! Второй тут же попал в затылок. Я принялся уворачиваться, но помогало очень слабо. Вскоре ученики просто забили меня картофелем, пару раз засветив в левый глаз, правый почему-то незаслуженно обойдя вниманием. Когда мне это все надоело, я развязал повязку на глазах и выбежал из круга картофелеметателей.

— Что за фигня? — осведомился я (на самом деле это была вторая моя фраза, но первую позвольте не приводить).

Мастер посмотрел на меня и что-то сказал, но не услышал и пока вытаскивал затычки из ушей, то успел лишь ухватить самый конец его фразы:

— ...научить тебя интуиции.

— Да разве так учат? — возмутился я. — Это просто форменное издевательство!

— Меня в свое время учили именно так, — усмехнулся мастер. — Но тогда в меня швырялись камнями... Знаешь, хватило всего четырех месяцев!

Понятно, блин! Боль — лучший учитель. И как же мне теперь этому научиться? Это ведь не прием, который можно разложить по составляющим, а затем выучить досконально! Это же чувство! Причем многие даже спорят, существует ли оно вообще, или нет его в человеческой природе, а только у неразумных животных. Во попал, подумал я, вертя в руках затычки и глядя как ученики опять собирают картошку в мешок. Когда они уже стали его завязывать, я заметил, что мастер все так же смотрит на меня. Четыре месяца? Ладно, посмотрим, сколько это займет у меня, подумал я, затыкая уши. Встав в круг удивленных учеников, я завязал глаза и решительно сказал:

— Еще раз!

В тот день на мне перебили всю картошку в этом мешке, а я все не мог никак понять, что мне нужно делать. Нет, один раз я все же попробовал применить магическое зрение и перехватил снаряд, грозивший расквасить мне нос, но потом, швырнув его на землю, понял, что таким образом интуицию я развить точно не смогу. Я все стоял и получал удары, немного уняв боль в избитом теле, но то самое чувство, прозванное у нас шестым, все не давало о себе знать. Наконец снаряды лететь перестали, и мои мучения прекратились. Вынув затычки из ушей, я услышал, как мастер велел ученикам двигаться в столовую. Я снял повязку с глаз и в расстроенных чувствах отправился следом, но мастер остановил меня.

— Алекс, не расстраивайся. Это придет не сразу.

— А почему вы так своих учеников не тренируете? Жалеете? — спросил я его.

— Не в том дело, — вздохнул мастер. — Просто им еще рано постигать последнюю ступень рассветного искусства. Они должны еще тренироваться и тренироваться... Кстати, пользуясь случаем, я хотел бы поблагодарить тебя за моих учеников.

— Не понял, — переспросил я.

— Благодаря твоему наглядному примеру они стали заниматься намного усерднее и с момента твоего появления уже пятеро из них получили звание старших учеников, а мои старшие намного повысили свой уровень, тренируясь вместе с тобой. Спасибо тебе за это! — мастер поклонился мне.

— Всегда рад помочь, — ответил я дежурной фразой, чувствуя, что желудок требует подкрепиться.

— Я уже это понял, — усмехнулся мастер и кивком разрешил мне присоединиться к ученикам.

За время ужина я убрал все последствия картофельного избиения и стал раздумывать, как же мне самому добиться хотя бы малейшего проявления той самой интуиции? Судя по всему, никак. Обязательно нужен был еще кто-то, чьи действия я не смог бы просчитать, а только попробовать о них догадаться. Так и не придумав ничего путного, я отправился в свою комнату, где из раздумий меня выдернула Алона, сообщив радостным голосом, что отец достал ей сафрус. Я похвалил её и медленно, но верно научил её перекачивать свою энергию в камень и обратно. Пока вживлять камень в её тело я не планировал, пусть сначала овладеет элементарными азами, а потом уже будем экспериментировать. Кроме того, пока она не научится латать свои царапины, этот процесс может и не удаться, поскольку её организм будет сопротивляться инородному телу, значит, спешить не будем.

Поболтав еще немного с Алоной, я заставил полностью переместить всю свою энергию в камень, а затем попрощался с ней и принялся думать, как решить свою проблему. Может мне поможет тот сафрус, что еще лежит у меня в кармане? Если мне попробовать вживить в тело его? Я достал из кармана куртки мешочек с камнем и развязал его, одновременно прикидывая, что же может получиться в результате? Из мешочка на ладонь мне выкатился маленький круглый камень и еще кое-что, которое отчего-то светилось слабым серебристым светом. Я взял пальцами этот предмет и понял, что держу в руках медное колечко, которое все забывал выбросить, а потом оставил, заинтересовавшись непонятными надписями на нем. Только сейчас оно полностью преобразилось — его надписи светились серебристым светом, который был явно виден в темноте. И как я раньше этого не замечал, подумал я, вертя колечко в пальцах, а затем создал над собой небольшой шарик света, чтобы повнимательнее рассмотреть эту ерундовину.

Однако, когда мои глаза немного привыкли к яркому свету, я понял, что надпись на кольце светилась не только в темноте! Кроме того само кольцо преобразилось, поменяв свой цвет на черный. Нет, не так! На абсолютно черный! Казалось, что я держу в своей руке кусочек абсолютной тьмы, что поглощала весь свет, попадающий на него. Поднеся кольцо поближе к глазам, я увидел, что оно и вправду живое! Оно шевелилось, как будто покрытое темным пламенем, уменьшенным в тысячу раз, хотя при этом я чувствовал пальцами, что держу обычное медное колечко. Взглянув в него магическим зрением, я понял, что оно представляет собой всего лишь магическое плетение, но такое сложное, что как я не приближал свое сознание, пытаясь увидеть его составные части, но так и не смог приблизить до той точки, когда я бы смог разобрать отдельные нити плетения. Такое впечатление, что это плетение было бесконечным! Каждая его ниточка при внимательно рассмотрении оказывалась канатом, созданным из различных других плетений, а те в свою очередь...