Вячеслав Грацкий - Сердце ангела Страница 17

Ближе к полуночи он отправился в трактир, но не в тот, где он по обыкновению столовался, а в другой. На противоположном конце города, где вероятность наткнуться на знакомое лицо была ничтожна мала. Трактир назывался «Золотое руно» и славился только одним. Приличные люди сюда не захаживали. Здесь собирались преступники. Обычные, уголовные, с коими Дарел дела практически не имел. Его клиенты по обыкновению собирались в Башне Спасения. Либо спасали свою душу через очистительный костер на городской площади. В общем, капитан имел все шансы без помех отвести душу.

Трактирщик, пронырливый толстячок туранийского происхождения, появился сразу же, едва Дарел обосновался в дальнем углу заведения.

— Уважаемый господин… — Трактирщик погладил себя по обширной проплешине на макушке.

Его поросячьи глаза так и забегали по капитану. Дарел оделся более чем скромно, выбрал самые дешевые ножны, вложив туда меч с простенькой рукоятью, и постарался не встречаться взглядом с хозяином притона, дабы у того не было никаких шансов догадаться об истинном статусе Сота.

И все же трактирщик нутром что-то учуял. Или просто привык, что к ним редко заходят чужаки. Так или иначе, но он попросил Дарела покинуть заведение, ссылаясь на то, что все столики уже заказаны. Капитан махнул у него перед носом зажатым между пальцами золотым. Глаза хозяина алчно блеснули.

— Но я, право, не знаю… Если вы обещаете вести себя прилично… Знаете, у меня репутация…

— Обещаю, — еле слышно сказал Дарел. — А теперь неси лучшее вино.

— Конечно-конечно, сударь.

Трактирщик замялся немного, многозначительно поглядывая на золотой. Дарел ухмыльнулся и небрежно швырнул монету на стол. Та исчезла почти мгновенно. Трактирщик воровато оглянулся, словно опасался, что у него отберут добычу, и поспешно скрылся на кухне.

Дарел прикрыл глаза. Золото ослепило хозяина. А такие, как он, поступают предсказуемо. Оставалось подождать. И выпить немного вина. Пока есть время.

Харчевня постепенно заполнялась. Профессиональные нищие, многие с уже снятыми липовыми протезами. Невзрачные воры с вечно бегающими глазами. Рослые грабители с выпирающими из-под одежды дубинками и кистенями. Мечи и шпаги, если таковые при ком и были, прятали куда старательнее, все ж таки длинные клинки — привилегия дворян и наемников, если полиция поймает, рудники обеспечены.

Вино принесли в початой бутылке, и Дарел разочарованно вздохнул. Сегодня придется обойтись без вина. Ибо отравленное он пить не будет, а нормального ему уже не дадут.

Нарочито медленным движением Дарел наполнил кружку, поднес ко рту и сглотнул слюну. Честно говоря, без вина долго ломать комедию не хотелось. Он поискал глазами трактирщика и помахал рукой.

Тот подошел, то и дело косясь на двух здоровяков вышибал, сидевших за столиком у самого входа Вышибалы, потряхивая дубинками, следили за хозяином краем глаза.

И, между прочим, дули вино. Конечно же не отравленное. Какую-нибудь дешевую дрянь.

Дарел приветливо улыбнулся и кивнул хозяину на стул. Тот неуверенно уселся на самый край.

— Что-то не так?

Дарел кивнул на бутылку.

— Выпей со мной, приятель.

Тот замотал головой.

— Ну что вы, сударь, я не пью с клиентами. Мне работать надо. Если я с каждым…

Взмахнув рукой, Дарел вновь показал золотой. Трактирщик раскашлялся, замотал головой еще энергичнее.

— Сударь, мне работать нужно, — промямлил он, лицо его лоснилось от пота.

Перехватив стальной взгляд Дарела, тураниец побледнел. Только сейчас ему пришло в голову, что случайно забредший на огонек обладатель золотых монет может оказаться не тем, кем кажется. И что он здесь вовсе не случайно. И что он — опасен! Впрочем, полный бандитов зал за его спиной все еще внушал трактирщику уверенность. Кем бы он ни был, этот странный посетитель с кинжальным взглядом, он пришел один.

— Сударь…

— Думаешь, что в твое волчье логово забрела овечка? — осведомился Дарел.

— Сударь, я не понимаю…

— Все ты понимаешь, тварь, — отрезал Дарел. — Ты хотел меня отравить, ублюдок. Но я не овечка. А вот ты и твои ублюдки, — он повысил голос, и за соседними столами стали стихать разговоры, бандиты оборачивались, хмуря брови, — на которых ты надеешься, и есть овечки. Вопрос лишь в том, умрешь ты первым или последним.

Трактирщик оглянулся и, заметив, что бандиты уже поднимаются с мест, хватаясь за оружие, бросился прочь, вопя как резаный:

— Спасите! Это сумасшедший! Он хочет меня убить!!!

Поднялся и Дарел. Отбросил плащ, медленно обнажил клинок, в левую руку взял кулачный щит и отступил к стене. Он давно уже был готов. В том числе и к схватке с толпой. Под дешевым камзолом на нем скрывалась бригантина, под рукавами — железные наручи, под штанами — поножи, а простенький на вид меч был изготовлен из великолепной итанийской стали.

Дарел обвел скучающим взглядом подступающих бандитов. Они были очень предсказуемы. Трактирщик и вся эта грязь — воры, грабители, мошенники. Все они тоже были правильными. Управляемыми.

— Кто хочет умереть первым? — холодно спросил он.

— Ты совершил ошибку, парень, — донеслось из толпы.

Вперед выступил молодой, не старше тридцати, здоровяк под два метра ростом. В правой руке он раскручивал кистень с двумя шарами. На левой блеснуло что-то вроде латной перчатки, явно приспособленной для перехвата клинков.

— Он совершил две ошибки, Хрут.

Рядом с гигантом остановился еще один бандит, худощавого телосложения и лет так на десять-пятнадцать постарше первого. Его забинтованная левая рука висела на перевязи, правая придерживала отделанный золотом и драгоценными камнями меч на не менее роскошном поясе. Но выделялся он не только этим. Дарел первым делом обратил внимание на его испещренное шрамами лицо. Породистый нос, острый выдвинутый подбородок, надменный взгляд. Мужчина был из благородных.

Дарел особо не удивился. Дворяне нередко вставали на преступную стезю. Иногда по причине нищеты и нежелания служить в армии. Но чаще — от недостатка острых ощущений. Участь и тех и других была незавидной. Когда они попадались, их лишали всех титулов, привилегий и имущества и приговаривали к смертной казни. Если им удавалось бежать, они превращались в изгоев, которых полиция преследовала особенно настойчиво. Потому-то наиболее опасными и жестокими бандитами считались именно бывшие аристократы.

— Первую, когда пришел сюда, — продолжил дворянин. — А вторую, когда обидел нашего доброго хозяина.

— Ты забыл про третью, почтенный Ган! — крикнул из дальнего угла трактирщик. — Он оскорбил всех вас, моих друзей!