Сергей Ким - Без объявления войны Страница 17

– Всю ответственность я беру на себя, – тихо, но решительно произнес Шеин, сам себе удивляясь: и откуда взялась такая уверенность?

– У вас нет таких полномочий, – отчеканил красный от ярости полицмейстер. – Я отказываюсь участвовать в этой… этой авантюре! И вам не советую!

Волеслав внимательно посмотрел на разбушевавшегося Альберта, и глаза особиста нехорошо сузились. Он уже открыл было рот для отповеди, но Волеслава опередил молчавший до сего момента епископ.

– Ты бы, брат мой, поменьше говорил и побольше делал, – прогудел отец Петр. – А то как подношения от паствы получать – так первый в очереди, а как решение судьбоносное для защиты Родины принять, так в кусты…

– Короче, заглохни, Альберт, – внезапно заговорил Евстафий. – Как старший по званию приказываю. Или арестую и разжалую за саботаж и подрыв боеспособности в военное время.

Альберт заглох. Даже проглотив запанибратское обращение – слишком уж крутой нрав был у боевого мага.

– Так, что сейчас-то будем делать, братья? – спросил епископ, задумчиво поглаживая бороду. – До рудников-то путь неблизкий…

– Будем придерживаться планов полковника Аверина, – ответил Евстафий. – Я с полицмейстером пока что соберу здесь всех, способных держать оружие, а тем временем вы с бургомистром поедете на Синегорские рудники. Сейчас я выправлю вам грамоты на подтверждение чрезвычайных полномочий и отряжу вам отделение солдат для эскорта. – Прикрыв глаза ладонью, маг посмотрел на солнце. – Времени у нас мало, так что в дорогу отправитесь сразу же, как только получите документы.

Империя Рарден, исправительный лагерь Синегорск,

2 июня 1607 г. от Р. С.,14:32

Медный карьер гигантской спиралью ввинчивался в каменистую землю острова Монерон. На его вершине оцеплением стояли изнывающие от жары бойцы охранных войск, но тем, кого они, собственно, и охраняли, было куда хуже.

Сотни заключенных, в отличие от вертухаев, не просто стояли без дела, а размеренно ломали породу, содержащую стратегический металл. Среди множества фигур, одетых в черно-белые полосатые лагерные робы, совершенно посторонним элементом выделялся один-единственный человек в нетюремной одежде.

Аристарх Морозов раз за разом долбил кайлом твердый, неподатливый камень. Пот заливал глаза, отчаянно хотелось пить, руки словно налились свинцом, но он все продолжал работать и работать, как заведенный, давая фору даже молодым.

Никто не обязывал Аристарха делать это – его приговором являлось изгнание, а не каторга. Но день за днем, год за годом он приходил в этот карьер и работал, работал наравне со всеми. Слишком много его соратников было здесь, и Морозов чувствовал вину за свой излишне мягкий приговор.

Аристарха даже перестали обыскивать охранники на входе – ему верили. Морозов когда-то давным-давно дал слово, что не поможет никому из заключенных в побеге и не пронесет ничего запрещенного. Даже лагерные вертухаи понимали, что Морозов никогда не нарушит его – слово офицера и дворянина было для генерала превыше жизни.

Охранники даже почитали за честь лично поздороваться с ним – ведь Морозов был живой легендой, самым известным заключенным на всем Монероне.

Секунд-генерал Морозов – так когда-то называли его.

Получивший звание всего лишь в тридцать один год, прошедший войны с Трэнхеймом и Даргхаймом, Вторую Всемирную и оставшийся верным прежнему государю во времена Гражданской.

На ней он все и потерял.

Жена и двое сыновей остались где-то в водовороте братоубийственной бойни, и Аристарх так и не смог найти ни единого их следа. В тот день, когда полыхнул истребительный огонь революции, они были слишком далеко от него.

Пять лет, пять долгих лет длилась Гражданская война, и сколько погибло тогда людей, до сих пор было неизвестно. И были ли в этом страшном списке Ксения и сыновья, Аристарх тоже не знал.

…За архимагом Ярославом тогда пошло очень много магов, в том числе многие из самых сильнейших. Именно боевые колдуны и являлись инициаторами заговора по свержению законного императора, так как были недовольны сложившейся обстановкой в стране. Государь Андрей III вверг Рарден в настоящую разруху – он проигрывал одну войну за одной, попутно затеяв масштабные социальные, военные и политические реформы. Возможно, у него и получилось бы что-то дельное из всего этого, но магам надоело ждать.

Законных способов убрать неугодного императора не оказалось, и волшебники решили все в своем духе, устроив штурм императорского дворца.

В завязавшейся схватке погибли все члены императорской семьи, и было ли это случайностью, никто сказать не мог. И вот именно тогда одному магу и пришла в голову «блестящая» мысль – не сохранять монархию, а ввести магическую диктатуру, этакое местоблюстительство с формальным сохранением имперского строя.

Волшебника, предложившего это, звали Ярослав, и уже тогда он носил высокий чин архимага.

Хотя, казалось бы, как высокоученые маги дошли до таких примитивных путей решения проблемы? Не лучше ли бы организовать какую-либо интригу или провернуть заговор как-то поизящней? Все-таки грубый напор и прямолинейные решения были совершенно не в духе магов…

Да вроде бы группа каких-то чародеев и замысливала нечто подобное, но что-либо существенное предпринять они попросту не успели. Диктатор со товарищи являлся опытнейшим боевым магом и поэтому, когда решил штурмовать дворец, то ударил быстро и решительно.

…Не все оказались согласны с последствиями магического переворота. Почти сразу же начала оформляться Контрреволюционная коалиция. Поначалу ей даже сопутствовал успех – сказывалась и поддержка других государств, которым был выгоден хаос в Рардене, и общая неподготовленность ревмагов Ярослава. Но потом, когда диктатор оправился от первых поражений, войскам КК пришлось тяжко.

Поражения следовали одно за другим, и очень скоро началась агония – императорская армия оказалась полностью разгромлена и многие из ее солдат угодили на плаху. Казнили, правда, в большинстве своем лишь настоящих преступников и самых фанатичных врагов нынешнего режима, а самым распространенным приговором оказалась каторга. Диктатор Ярослав проявил милосердие, и за это генерал уважал его – он ведь вполне мог казнить всех направо и налево, но не стал. Диктатор всегда старался избежать большой крови.

…Аристарх хорошо помнил начало Гражданской. В то время еще только майор, он был тогда в столице, и его необычайно поразили толпы людей, праздновавшие свершившуюся революцию в надежде, что теперь-то уж все наконец-то наладится. Принявший древний титул диктатора, Ярослав обещал мир с другими странами и провозгласил курс на укрепление положения простых людей… И всем было глубоко наплевать на убитого императора и его ни в чем не повинную семью.