Павел Данилов - Срединные силы. Черное пламя Страница 17

Затем Факелова передернуло, лицо стало отрешенным. В глазах засветилась непоколебимость. Хедрик с опаской следил за преображениями Романа.

– Извини, – прошептал воин, добрые синие глаза смотрели с сочувствием.

Роман медленно покачал головой.

– Ничего страшного. Зато я понял, насколько хорошо выполнил второе испытание.

Хедрик замер, судорожно сглотнул. В глазах появилось отвращение. Воин посмотрел на Романа с опасливой брезгливостью, словно на сумасшедшего преступника.

С мачты ремонтируемого корабля слетел Чет и уселся рядом с Факеловым.

– Я не безумен, – начал Роман, – почти. Жизнь на самом деле тяжелая, но интересная штука. Если найти смысл. А я хочу найти смысл жизни Вселенной. И для начала нужно стать богом Срединных сил.

– Для начала, – усмехнувшись, повторил ворон.

– Я уверен, что трудно быть богом. Но ведь и в человеческой жизни так. Если ты добровольно усложняешь жизнь, то она становится интересней, ярче, многообразней. В моем мире это особенно заметно, – закончил Роман, уставившись остекленевшими глазами в одну точку.

– Он прав, – прокаркал Чет. – Вот для меня смысл жизни стать человеком. Если бы мне сейчас доказали, что это невозможно, то до самой смерти я пребывал бы в унынии.

Взгляд Хедрика слегка смягчился.

– Да ты сам решил за целый мир! – зло воскликнул Роман. К щекам прилила краска. Лицо снова стало жестоко-упрямым. – А ты не подумал, что можешь сделать несчастными тысячи людей?

Хедрик, глубоко вздохнув, сказал:

– Они… неполноценные, односторонние.

– А может, наоборот? Все ясно: кто хороший, кто плохой.

– Люди сами должны идти к истине, добру, самоотверженности, – высокопарно заявил Хедрик.

– Всего лишь твое мнение, – безразличным голосом сказал Роман. – Но вся жизнь – борьба мнений. И живут согласно мнению сильнейших. Неважно кто он. Полководец, оратор, король…

Хедрик на мгновенье прикрыл глаза. Он понимал, что спорить сейчас с Романом, значит противоречить самому себе. Факелов смотрел выжидающе. Хедрик улыбнулся и произнес:

– Да, я тоже хочу, чтобы жили по-моему.

Глава седьмая

В трактире «Речной черт» царил полумрак. Посреди зала какой-то чудаковатый старик наяривал на губной гармошке. В воздухе плавали запахи дорогого табака и вкусной еды.

Поджарый вояка Фотэль, с виду разменявший четвертый десяток, придирчиво смотрел на Романа. Капитан щурился, жевал губами. В глазах застыло недоверие. Роман ощущал себя щенком дворняги, которого выдавали за породистого.

– Вы плывете в одну сторону? – спросил Фотэль хрипловатым прокуренным голосом.

Хедрик кивнул.

– Да, нам нужно в те места.

Фотэль сощурился и довольно заулыбался.

– По пять серебряных, если все пройдет спокойно. Если будет нападение, и мы отобьемся – добавлю. Согласны?

– Надеюсь, обойдемся платой в пять монет, – ответил Хедрик.

Фонтэль хрипло засмеялся.

– Пристань напротив, шхуна «Комета». Милости просим. Сегодня ночью погрузим последний товар, а на рассвете отходим.

– А что возишь-то? Или не наше дело? – спросил Хедрик.

– За несколько километров до впадения реки в озеро стоит Старый город. Оттуда я беру небольшую партию оружия, куют там великолепно. Зато отсюда везу все подряд. Но главная прибыль ты знаешь с чего… – сказал Фотэль и захохотал. – С этой чертовой торговлей и сам баловаться начал.

Хедрик улыбнулся, как обычно улыбаются в смеющейся компании, не имея понятия, о чем идет речь.

– Отлично, там и до гор недалеко.

– Дьявольщина какая-то в них, – знающим, но безразличным тоном заявил Фотэль. – Уходят туда толпы, а вернувшихся – по пальцам сосчитать.

Хедрик развел руками. Фотэль поднялся, широко зевнул и сказал:

– Жду. Не подведите.

– Придем, капитан, – бодрым голосом пообещал Хедрик.

Фотэль еще раз глянул на Романа, скривил губы и пружинящим шагом побрел из трактира.

– Похоже, он навеселе, потому и прошло все гладко.

– И Чет молчал, – добавил Роман.

– Я хоть раз что-то испортил? – возмущенно каркнул ворон.

– Да так, подумаешь, среди ночи орать, – улыбнувшись, вспомнил Хедрик.

Ворон распушил перья, но промолчал. Роман достал из рюкзака последний кусок суховатого мяса и с удовольствием в него вгрызся.

Трактирщик глянул на Факелова с неприязнью, но говорить что-либо побоялся. Роман уже пообтесался в Скрытом мире и выглядел как маленький демон: длинные, слипшиеся черные волосы, холодные серые глаза; штаны из странного материала, куртка и ботинки из кожи, с филигранной прошивкой. Только рубашка потрепалась – снизу не хватало материала, а в некоторых местах зияли прорехи. Возле левой ноги висели ножны с длинным кинжалом.

Схватка с Барытом была ярка в памяти друзей, и они, чтобы избежать случайных встреч, сняли комнату. Под уверения Чета о том, что лучше него стража нет, спутники задремали. Шумела гармошка, орали гуляки, скрипели за окном телеги – все шло своим чередом.

Чет встрепенулся от неожиданности, когда Хедрик резко встал. Потягиваясь и зевая, воин подошел к окну. На западе торчал краешек солнца, оставлявший розовато-золотистую дорожку на стремительной речной глади. На пристанях зажгли масляные лампы, надсмотрщики запалили факелы, и веселые огоньки начали дирижировать хороводом теней.

– Рома, – позвал Хедрик. – Пора.

Факелов забормотал, но уже через секунду проснулся. Роман накинул куртку и подхватил рюкзак – сборы были закончены.

– Чет, полетишь отдельно от нас, – приказал Хедрик. – Подожди нас на мачте.

– Хорошо, – сухо ответил ворон и вылетел в окно.

Спутники выскользнули из трактира и двинулись к пристани. Город погружался в сон. Лишь туда-сюда, от складов к кораблям, ходили, словно деловитые муравьи, нагруженные товарами люди.

Возле пристани покачивалась одна-единственная шхуна. Шагов тридцать в длину, с восьмью веслами по каждую сторону. На носу была небольшая надстройка под каюты, а посредине корабля возвышались две небольших мачты со спущенными парусами. Из кормы опускалось широкое рулевое весло.

По мостику, перекинутому с пристани на торец судна, бегали люди с небольшими ящиками. С корабля доносились хриплые крики Фотэля:

– Ну что ты, как в первый раз?! А, новенький! Ставь сюда! Аккуратней, мать твою! Не бревна грузишь! А если бы там были фарфоровые чашки?! Гнить бы тебе на моей шхуне до скончания веков! Молчать! Марш за товаром!