Антон Белозеров - Бегущий За Ветром Страница 17

— Честно говоря, до позавчерашнего дня — нет.

— Тогда тебе придется поверить лично мне на слово! — твердо заявила Фаэй Милли, сверкнув глазами и тряхнув копной не расчесанных густых волос.

Именно такой она очень понравилась Бегущему За Ветром. В ней было что-то от девушек его юности: необузданных и нежных, жестоких и справедливых, сильных и чутких. Он на мгновение углубился в воспоминания, а Фаэй Милли приняла его молчание за сомнение.

Тихо и отчетливо она проговорила:

— Ты освободил лично меня из плена, помоги уж и смыть позор. Я не знаю, чем могу заплатить такому великому волшебнику как ты. Будь ты проклят, я отдам тебе самое дорогое, что у есть лично у меня — свою невинность.

Наконец-то невозмутимость покинула волшебника. Он ожидал всего, чего угодно, но только не этого. Девушка истолковала его округлившиеся глаза и вставшие домиком брови как выражение сомнения, поэтому быстро продолжила:

— Да, задуши меня кальмар, я — девственница, и ничуть этого не стыжусь. Здесь, на Шори-Галдо, верят, что девушка вроде как не имеет души, не считается полноценным человеком, пока ее не познает мужчина. Он вроде как осчастливит ее частичкой своей души. Папаша тоже так считал, поэтому, когда мне стукнуло двенадцать и лично я впервые познала тайну лунного цикла, он попытался подложить меня под одного из своих друзей-капитанов. Но мамуля-то объяснила мне, что все это чушь и мужские бредни. Поэтому лично я подсыпала этому любителю свеженького детского тела сонный порошок, чиркнула себя ножом по руке и брызнула кровью на простыни. Наутро я заявила папашиному дружку, что он оказался на высоте, хотя и не помнит об этом. Он поверил! Свиньи и подонки всегда охотно верят в такие вещи! Так лично я получила право на свободу и уважение. Но с тех пор я решила, что не расстанусь со своим сокровищем, пока не полюблю по-настоящему. Откуси мне ноги акула, я и не думала, что это окажется легендарный Бегущий За Ветром. Конечно, я понимаю, что ты и я не пара, но я же видела, как ты смотрел на меня вчера вечером. И не спорь! Женщины чуют такие вещи почище вас, волшебников. Ты спас мою жизнь, за это я согласилась указать тебе логово Вих-Дар-Лохара. Так помоги же мне сейчас отомстить за унижение, и я отдам тебе то, что ценю дороже жизни!

Со смесью противоречивых чувств Бегущий За Ветром выслушал страстный монолог юной предводительницы пиратов. Давно уже он не оказывался в столь глупом положении. Он боялся, что его отказ может оскорбить Фаэй Милли, хотел сохранить верность любимой жене, и в то же время чувствовал тягу к молодой разбойнице.

Наконец, волшебник собрался с мыслями и произнес:

— То, что ты сказала, делает тебе честь Фаэй Милли. Действительно, ты мне очень нравишься и я, как и любой мужчина, посчитал бы за счастье принять твой дар. Ты открыла мне свою тайну, и я открою тебе свою. Один негодяй похитил мою жену. Он решил спрятать ее на острове Вих-Дар-Лохара, наверное, считая, что колдун сможет меня остановить. Корабль с похитителями уже должен дойти до острова. Именно поэтому я так тороплюсь туда.

— Так ты женат?! — поразилась девушка. — Вот уж не думала, что волшебники…

— Да, у меня есть жена и я ее люблю, — твердо сказал Бегущий За Ветром, внушая это больше самому себе, чем Фаэй Милли. — Поэтому я не могу принять от тебя твое сокровище. Когда-нибудь ты встретишь другого достойного мужчину, полюбишь его…

— Тогда тебе придется меня убить, — горько сказала девушка. — Лично я не могу продолжать путь, пока не разделаюсь с Колченогим Го-Дженом.

— Хорошо, — тяжело вздохнул волшебник, — я поверну ветер. Мы догоним тот корабль. Надеюсь, это не займет слишком много времени. — Он шагнул в сторону девушки, протянул руку и осторожно погладил ее по голове. — Я верю, что ты вновь победишь, Фаэй Милли, а потом мы продолжим путь к острову Вих-Дар-Лохара.

Молодая пиратка потянулась к нему всем телом, но как будто натолкнулась на ледяную стену. Бегущий За Ветром отдернул руку и опустил глаза:

— Извини, но я не могу…

— Разорви меня кашалот! — вскричала Фаэй Милли, злясь на саму себя. — Вот уж не думала, не ждала, что тот единственный, кого лично я выберу своим первым мужчиной, меня отвергнет. Ладно, проехали! Раз ты готов мне помочь, то уж, не обессудь, придется потерпеть, чтобы я восстановила свою власть над ребятами.

Ударом ноги предводительница пиратов распахнула дверь каюты и решительно вышла на палубу к замершей в ожидании команде. Обернувшись, она прокричала волшебнику:

— Твои извинения приняты! Но никогда больше не смей перечить лично мне на моем корабле. Запомни это, а то узнаешь, как заточен мой меч!

Бегущего За Ветром немного позабавил этот маленький спектакль. Впрочем, за свою долгую жизнь он повидал и не такое. Слишком часто одни люди строят свой авторитет за счет унижения других людей. По крайней мере, девушка заранее честно его предупредила.

Не давая пиратам опомниться, Фаэй Милли скомандовала:

— Руль налево! Поворот на врага! Приготовиться к бою!

Очнувшиеся разбойники со всех ног бросились тянуть шкоты (Шкоты — тросы (концы), которыми растягивают нижние углы паруса и управляют им.), вытаскивать из кают луки и стрелы. Подгоняемый попутным ветром, корабль стрелой понесся вперед, тогда как паруса у Колченогого Го-Джена бессильно обвисли. Вскоре уже можно было разглядеть длинную приземистую галеру с высокими кастелями для лучников и пращников. Она была примерно вдвое меньше военной джонки, но еще издалека Бегущий За Ветром увидел, что на палубе полным-полно людей. Он засомневался в успехе нападения, так как брать на абордаж корабль, когда противников раз в пять больше, равносильно самоубийству.

— Это же мерзкие трусливые слизняки! — задорно прокричала Фаэй Милли своим пиратам, стоя на планшире (Планширь — плоский брус, идущий по верхней кромке фальшборта, своего рода «перила».) и держась за ванты, чтобы лучше рассмотреть врагов. — Они вывесили белый флаг! Эти предатели, наверное, приняли нас за царских сторожевых собак.

Действительно, не успели еще корабли сблизиться, как с галеры раздался усиленный рупором отчаянный вопль:

— Не нападайте! Это же я — Го-Джен Амр-Рохад. Я честно служу его величеству Хошин Джосу, царю благословенного Тхо-Хеджа.

Фаэй Милли поднесла к губам воронку из жесткой лакированной кожи и прокричала в ответ:

— Ты — Колченогий Го-Джен, предатель и подлец. Ты сдаешь своих старых товарищей, чтобы тебя самого не повесили сушиться на рее. Но лично я перед двумя командами вызываю тебя на поединок капитанов! Тебе конец, трусливая жаба с кривой лапой!