Джейн Рейб - Рассвет новой Эры Страница 17

– И это случилось…

– Через полторы тысячи лет после Второй Войны, которая произошла более двух с половиной тысяч лет тому назад.

– Давненько, – заметила Малис.

– Для истории – не так давно. Как и для драконов.

Красная драконица фыркнула и сердито дернула хвостом. Она не терпела возражений.

– А драконы…

– Вновь пробудились к жизни примерно четыреста лет тому назад. Такхизис обнаружила Врата и вернулась в этот мир, чтобы повелевать нами. Я был там. – Келлендрос на мгновение умолк, раздумывая, не догадается ли Малис, что он выглядит гораздо старше и страшнее, чем полагается четырехсотлетнему дракону. Но потом он решил, что скорее всего Малис ничего не знает о Вратах и о том, как течет между ними время. Она явно не разбиралась в возрасте и размерах Ансалонский драконов.

– Что же дальше? – не унималась драконица.

– Впоследствии мы заключили соглашение с великанами и отщепенцами из числа людей, без угрызения совести убивавшими себе подобных. Армия Владычицы Тьмы росла, появились Дракониды, и наконец мы завладели землей безраздельно. – Келлендрос уставился в какую-то точку, унесясь мыслями в далекое в прошлое. – То время прозвали Войной Копья. Оно было не похоже ни на какое другое. Повелители Драконов, избранные представители людского племени, наделенные военной смекалкой, вели нас в одну славную битву за другой. Сидя на наших спинах, они помогали нам побеждать своих собратьев.

– Ты спелся с человеком? – Она выплюнула последнее слово, словно кусок протухшего мяса.

– Китиара, – тихо, почти благоговейно произнес Келлендрос.

– И где она сейчас, эта Ки-ти-а-ра?

– Людские тела недолговечны.

– Вот и я о том же, – прошипела Малис.

– Зато у некоторых людей необычайно острый ум, – продолжал Келлендрос. – В разгар битвы один человек, тоже маг, пожертвовал собой, чтобы запечатать Врата Бездны… в которой осталась Владычица Тьмы. Люди заново отстроили свою жизнь, а мы, драконы, остались на задворках.

– Но мы давно уже вышли из тени. А люди лишились магии, – прорычала Малис. – Нет у них ни Богов, ни волшебной силы. Самый настоящий скот. И у меня есть на их счет особые планы.

Теперь настала очередь Келлендроса слушать. Огромный синий дракон взглянул в глаза своей собеседницы и увидел в них нечто похожее на насмешку.

– Некоторых из них я посажу в загоны, – начала Малис, – точно такие; в каких они держат скот. Они начнут размножаться, давая нам постоянный источник пропитания. Люди, эльфы, гномы – одним словом, все. – Малис внимательно посмотрела на Келлендроса, проверяя, не придет ли он в ужас. Но тот даже ухом не повел, и красная драконица, довольная этим, продолжила: – Самых смышленых и покорных я буду использовать в качестве шпионов. Я хочу знать, что происходит в их городах, и мне это станут сообщать преданные доносчики, которых я сама воспитаю.

Синий дракон лениво поскреб когтём нижнюю челюсть:

– Предупреждаю: люди не дураки. Не многие согласятся сотрудничать с тобой.

– А мне и не надо многих. Но те, кто посмеет противоречить, сложат голову. – Малис приподнялась, так что ее глаза оказались вровень с мордой Келлендроса. – Сотни, тысячи людей все равно должны погибнуть. Численность людского населения нужно сократить. Людей следует держать под пятой. На этот раз людишкам не удастся прогнать нас с Крина, мы просто не дадим им шанса сделать это.

Келлендрос молча взирал на нее. Ее стремление к власти произвело на него впечатление и в то же время заставило встревожиться. Малис была настроена решительно. Если ей удастся добиться господства над людьми, каким будет ее следующий шаг?

– Я нужна тебе, – прошипела драконица, прерывая его мысли. – Я нужна тебе как союзник.

– Да, мне бы не хотелось считать тебя своим врагом.

– А ты нужен мне, – продолжала красная исполинша. – Ты сильный и огромный, никто из драконов с тобой не сравнится. Вместе мы сможем захватить весь Крин, – вкрадчиво произнесла она. А когда настанет время, мы создадим новую расу драконов, которая будет владеть миром.

Келлендрос согласился с планом Малис. Летя к себе домой в пустыню, он припомнил свои слова: «Ни с кем другим на Крине я бы не стал объединяться. Я польщен, Малистрикс, тем, что ты выбрала меня в качестве союзника для осуществления своих планов.

Заключив договор, он покинул красную драконицу, чтобы вернуться в Северные Равнины. Келлендрос не солгал Малистрикс. Никого на Крине он не мог считать своим союзником. Душа Китиары все еще была заточена в Серой, Драгоценности, так что на какое-то время в качестве соратницы для него сгодится и Малис. Безопаснее действовать заодно с нею, чем быть ее врагом. Драконица была жадной, амбициозной, корыстной и очень сильной – словом, обладала всеми качествами, которыми он восхищался, но она не была Китиарой. И никогда не смогла бы занять ее место.

– Я обязательно стану использовать людей как скот, Малис, – прошептал он, подлетая к самым высоким горам Нераки, – но совсем не так, как ты думаешь.

Почти все дни синий дракон проводил в своем логове, окопавшись в бескрайней пустыне Северных Равнин. Келлендрос применил опыт Малис и расширил свою пещеру. Теперь в ней было несколько подземных залов, где он держал людей – тех варваров, которых удалось выкрасть из деревень, рассыпанных вдоль Акульего Рифа.

Пленники смотрели на него перепуганными глазами. Они прекрасно понимали, что не следует заговаривать с ним, спрашивать, что их ждет, или дерзить. Люди гораздо умнее, чем ты полагаешь, дорогая Малис, – думал Келлендрос.

Дракон изучал пленников, исследовал их слабости и страхи. Он поставил себе цель натравить их друг на друга или довести до безумия. Создавая своих потомков, Келлендрос понял, что для его дела нужны только подлые душонки или полубезумцы. Люди, обладавшие сильной волей и добрыми сердцами, либо умирали во время его экспериментов, либо превращались в пустоголовых тварей, не способных понять простейшие приказы.

„Я все-таки найду способ преодолеть эту трудность, – думал дракон. – Я найду способ превращать в дракона любого человека, кем бы он ни был по своей сути“.

К концу месяца у него уже был с десяток подходящих людских особей и злобный драконид-сивак, которому предстояло служить источником энергии во время превращения. Но вот слезу дракону никак не удавалось пустить, а слеза – частичка его самого – была необходима для завершения облика каждого из потомков.

Дракон метался по своему просторному подземному логову, думая о Китиаре, вспоминая ее смерть и тоскуя о собственной утрате. Его захлестывала печаль, но где-то в глубине теплилась надежда вернуть Китиару к жизни, подарив ей тело одного из синих потомков, и эта призрачная надежда не давала пролиться слезам.