Светлана Багдерина - И стали они жить-поживать Страница 17

То, что у них получилось, приняли бы не на всякую свалку, как сказала бы царевна Серафима. Результат (вернее, его отсутствие) менее бросался в глаза у Агафона, так как и до купания в болоте его балахон был неописуемого серого – местами бурого – местами черного цвета. Ивановы же синие кафтан, рубаха и штаны стали пятнистого грязно-черного цвета больной пантеры. Повторная стирка только усугубила цветовую гамму, наводя теперь на мысль, что пантера уже две недели как сдохла, поэтому предпринимать третью попытку царевич не стал, а покорно развесил одежку, еще несколько дней назад бывшую последним воплем лукоморской моды, под крышей старухиного дровяника, рядом с уже почти стекшим нарядом волшебника.

Сначала Иванушка волновался, не нагрянет ли вслед за этой бедой сразу же другая. Но чародей успокоил его, авторитетно разъяснив, что, скорее всего, о гибели этой беды царь или его помощник Чернослов уже знает и еще одну, а то и две беды уже высланы к месту их нахождения, но прибудут они не скоро, не ранее, чем через день, а если погода по дороге будет нелетная – то и позже, и что до этого момента они могут мыться и спать спокойно.

После трех часов в бане, отшкрябав, наконец, с себя всю болотную и прочую грязь, завернувшись в лоскутные одеяла, приятели коротали вечер перед растопленной Агафоном лукоморской печкой за столом, за настоящим теперь чаем с сухарями, но, правда, без заварки. Агафон, как почти выпускник высшей школы волшебных наук и обладатель "зачета" (хоть и с седьмой попытки) по травоведению, предложил было заварить какие-нибудь травки из запаса Бабы-Яги, но Иван замахав руками, отказался, чем обидел чародея немеряно.

– Я, между прочим, действительно готовился к этому зачету! – возмущенно выговаривал он царевичу, не силах успокоиться даже за столом. – Я три ночи и три дня писал шпаргалки! Я изобрел шесть новых способов и четыре новых места для их заначивания и быстрого и незаметного извлечения! Вся школа была мне благодарна!..

– Послушай, Агафон, – остановил поток его пылкого красноречия царевич. – Если уж ты сам пошел в эту школу магии, почему бы тебе было не учиться, как все? Зачем писать шпаргалки, что бы это ни было, мучиться в ожидании, что тебя в любой момент выгонят за невыученные уроки?..

Волшебник опустил глаза, помолчал, помялся и, наконец, выдохнул:

– А кто тебе сказал, что я ПОШЕЛ в эту школу?

– А разве?..

– Нет. Меня нашла беда на мельнице у приемных родителей, в Сабрумайским княжестве, когда мне было уже пятнадцать лет, и отвезла к Костею. Это был единственный раз, когда я был в его царстве и видел его. И я поклялся себе, что второго раза не будет. Он сказал, что я – сын его давно пропавшей дочери, что со следующего дня я буду учиться в самой лучшей высшей школе магии, которая находится в какой-то Шантони, и что когда я ее закончу, он заберет меня к себе, потому что у него на меня уже есть большие планы. Меня никто не спросил, хочу ли я быть мельником, или волшебником! Никого не интересовало, есть ли у меня способности к чародейству! Никто не задавался вопросом, может ли случиться так, что я не захочу возвращаться в это костяное царство и жить там! Я надеялся, что до окончания школы у меня еще есть время, и я успею что-нибудь придумать, чтобы не оказаться там снова!.. Иван, ты там был хоть раз?

– Нет.

– И, я надеюсь, никогда не будешь. Это не просто кошмар. Это – тихий ужас. Я не хочу это рассказывать, я не хочу это вспоминать, но в одном я уверен совершенно точно – если бы на всем Белом Свете не осталось больше других мест, где можно было бы жить, я покончил бы жизнь самоубийством. Поверь мне, Иванушка – ты бы поступил точно так же.

– Какие страсти ты рассказываешь… – впечатлившись помимо воли, проникшись жуткой атмосферой таинственного, не поддерживающего связи с внешним миром царства, покачал головой царевич. – Никогда бы не подумал… Ну, а люди? Как же люди? Неужели им нравятся такой правитель с такими гвардейцами? Или, может, он добр и справедлив по отношению к ним?

– Там нет людей, царевич, – тихо проговорил чародей. – Там живут одни чудовища. И он ими правит. Умруны – это самые близкие к людям существа его царства.

– А сержанты? И другие офицеры, наверное? Откуда тогда они берутся?

– Не знаю. Может, они из других государств. А, может, люди там все-таки есть – я же пробыл в этой стране всего один день. Но я их не видел.

– М-да… – хмуро покачал головой Иванушка, и, вспомнив, наконец, что вода в его кружке остыла, быстро допил. – Если бы там был хоть кто-то, нуждающийся в помощи, можно было бы спланировать военную экспедицию, спасательный рейд или гуманитарную акцию и выжечь скверну огнем и мечом…

– Нет. Даже если бы вся лукоморская армия отправилась бы туда, она бы там и осталась лежать. Армия Царства Костей не просто огромна – она громадна. А сам Костей обладает неограниченной волшебной силой, хоть нас в школе и учили, что такого не может быть. Если они на кого-нибудь нападут – эта страна обречена. Удивляюсь, почему они до сих пор это не сделали, – угрюмо произнес Агафон и тут же поспешно сплюнул по лукоморскому обычаю три раза через левое плечо. – Только б не сглазить…

Царевич, с сочувствием поглядев на сникшего и нахохлившегося волшебника, решил перевести разговор на что-нибудь более приятное для него.

– А помнишь, Агафон, ты, когда мы только познакомились, говорил, что писал курсовую работу – это работа в конце года, я правильно понимаю?

– Да.

– Вот, писал курсовую работу по похищенным Змеями царевнам?

– Да.

– И что в ней говорилось, если, конечно, это не какой-нибудь профессиональный секрет?

– Вообще-то, честно говоря, я списал ее из разных книжек, уже написанных за много лет до меня… Из малоизвестных. Чтобы магистры не поняли, что я списывал. Но, по-моему, они все равно как-то догадались. И это была не очень… хорошая… курсовая. Я получал за нее тройку, если честно. С двумя минусами, если совсем честно, – добавил чародей, немного подумавши. – В ней была обоснована революционная теория, что среднему Змею средний человек может срубить все головы и без меча-кладенца, и без шапки-невидимки, и без доброго коня, и вообще не будучи героем.

– Интересно. Это как? – подался вперед Иванушка, и приготовился бы конспектировать, если было бы чем и на чём.

– При уникальном стечении обстоятельств, – неохотно пояснил маг. – Если Змей давно и смертельно болен, если он нарочно или невзначай съел снотворное и оно успело подействовать, или – что предпочтительнее – если он уже сдох.

– М-да… – разочарованно протянул Иван и откинулся на спинку стула. – Не очень практично.