Etcetera - Ритуал Страница 17

Внутри дома было душно и жарко. Мебель была потемневшая от времени, покосившаяся и покрытая пылью. В стеклах старого серванта отражалась комната и дверь в коридор. Большая часть вещей была вытащена, чтобы освободить место в центре комнаты. Пахло старостью, тленом, запустением. Невыполненными надеждами и древними вещами, которые может и значили что-то для хозяйки, а может она их люто ненавидела. Меня не отпускало ощущение, что мы нагло заглянули в чужую жизнь, и старуха вот-вот явится сюда надавать нам по шее.

Побывавшие здесь до нас адепты оставили о себе память в виде нескольких пустых бутылок, обрывка из конспекта и какой-то пролившейся алхимической дряни на полу. Вряд ли здесь хоть кто-нибудь когда-нибудь ночевал. Думаю, даже мы, храбрые демонологии, на это не решимся. Я смотрела, как эльф с Ильдаром, то и дело обмакивая кисти в кувшин, чертят знаки высшей магии на тщательно вымытом полу. Я сидела на краю стола, где уже методично разложенное по порядку, было все, что пригодится нам, и поджав ноги, старалась не мешать. Третий час ночи. На все про все, полчаса. Даже странно думать, что через полчаса уже все закончится. Закрыть бы глаза и открыть уже потом. Да, я-то ладно, я узнала об этом лишь вчера. Ожидание Феолески, Иля и эльфа длилось месяцы. Так долго готовить этот самоубийственный обряд и всего полчаса, которые решат, выживем мы или нет, исполнит демон наше желание или расхохочется в лицо. Иногда время невероятно долго тянется, каждая секунда как целая жизнь, и уже неважно, сколько ждала перед этим. Один день или месяцы. От приторного удушающе-сладковатого запаха слегка кружилась голова. Кровь — всегда сила. На том и стоят все обряды кровной магии, пролившаяся кровь позволяет перешагнуть границу возможностей, опыта, реальности. Чем больше магии в ней, тем сильнее ритуал. Кровь магов, кровь девственниц, которая почему-то действительно гораздо больше подходит для такого вида магии. Но и девственница-архимагистр не сравнится с кровью дракона. Даже умирающего.

— Закончили. — бесцветным голосом сказал эльф. Ильдар отошел, вытирая руки о край мантии, явно не задумываясь о том, что делает.

Я посмотрела на рисунок на полу. Белая ровная меловая линия, будто подчеркивающая засыхающие кровяные брызги. Ни разу не горевшие свечи по кругу рисунка. Я немного интересовалась ритуальной магией, но моих жалких знаний не хватало на то, чтобы оценить всю изящность колдовства, которое сейчас прорвет Грань мира. Понимала я только одно. Шхэново неповторимо сложное. Настоящее произведение искусства, когда каждая линия сама по себе уже законченный шедевр. В воздухе пульсировала накопившаяся, вот-вот готовая выплеснуться магия, и во рту противно пересохло, как во время жары. Объем энергии был настолько велик, что она стала почти видимой. Если закралась ошибка, если круг призыва не выдержит, нас художественно размажет по стенам, как на той картинке.

— Чертеж рассчитан на четверых. Даже не надейтесь передумать. — словно прочитал общие мысли эльф. Этот-то не передумает, злобно подумала я.

— Да мы что. Мы ничего. — блекло хохотнула Феолески. — Я вот только домой схожу, кажется, я что-то там забыла.

— Риалис, твой знак огня.

— Да? Ну ты меня лучше знаешь, Алли. — эльф посмотрел на нее с вымученным терпением, пересилив себя. Так мать смотрит на своего ребенка, который шалит и не перестает беситься. Но рука все не поднимается и не поднимается.

— Вон тот знак, напротив тебя. Круглый, с тремя хвостиками. Встань прямо на него, и во время ритуала, чтобы ни увидела, не сходи!

— Да, знаю я, знаю. И не сойду. — она, медленно переступая через подсыхающие линии, встала на нужном месте и тут же поморщилась. — Как молнией долбануло. Так и надо?

Эльф задумчиво на нее посмотрел, потом все-таки кивнул.

— Тай. Встань на знак воздуха. Он…

— Я знаю, как выглядит. — заткнула его я. В другое время было бы забавно послушать его мучительные объяснения, но только не сегодня.

Я также медленно, нерешительно приблизилась к вычерченному на полу "тэа", знаку птицы. Да, я боюсь. И шхэново хочется смотаться, но иногда бывает что-то больше, чем страх. Иногда большее значит кровь моего дракона, которой все это нарисовано, и он сам, оставшийся где-то там в одиночестве, в темноте загона. Иногда страх, боль совсем не имеют значения. Сначала поставила одну ногу, потом другую. Ощущения были неприятные. Будто сотня иголок пробежала вверх, от ступней, вдоль позвоночника и вонзилась глубоко в затылок, засела там, как паучиха, откладывающая свои яйца. Ставки сделаны. Теперь осталось только ждать. Шхэновы полчаса.

Алдан встал на знак воды, некромант выбрал землю. Я подумала о том, что знаки удачно подобрались для каждого по его сути, за исключением эльфа, хотя, знак воды для него тоже может что-нибудь значит. Магический светильник, до этого освещавший комнату, погас. Мы стояли в темноте и чувствовали, как она обволакивает нас, тяжелая, душная.

— Ну долго нам так стоять? Или ты, Алли, решил использовать возможность пощупать чью-то задницу? Если мою, то я согласна!

Феолески неудачно решила разрядить обстановку. Никто ей не ответил. Все звуки в этой тишине казались нелепыми. Что-то назревало, готовилось прорваться, как хрупкий росток цветка прорывается сквозь хранящее его семя. Казалось, протяни в темноту руку и сможешь дотронуться, погладить, приласкать. И установившееся спокойствие было хрупким, поджидающим. У меня клацали зубы, и я не пыталась делать это потише. Свечи зажглись сами по себе, вспыхнули десятки маленьких огоньков, разом озаряя комнату. Бледная, старающаяся не показывать, но насмерть перепуганная Феолески. Сосредоточенный, что-то прикидывающий Алдан. Отблеск свечей придавал что-то демоническое его эльфийской морде. Я клацала зубами уже так, что у меня грозило свести челюсть. Пусть тело боится, чего ему мешать, я-то сама не дрогну. Ильдар, стоящий странно смирно и тихо, будто вот-вот рухнет в обморок.

— Начинаем. — сказал эльф. Эта беспринципная, знающая на что идет сволочь, втянувшая в это и нас.

И мир вздрогнул.

Прямо передо мной, в пределах границы круга, появилась непроницаемая тьма. Она ничего не могла причинить нам, олицетворениям четырех стихиалей в этом ритуале, сейчас нас держали сами основы мира, но перед моим лицом будто разверзлась бездонная пропасть, и моя душа испуганно ухнула туда. Так вот, что там за гранью. Одна лишь темнота, беспроглядная, никогда не знавшая света, ненавидящая его. Она завораживала и зачаровывала, хотелось сделать шаг вперед и войти в нее, исчезнуть навсегда или стать единой с ней, но что бы там ни было, наконец прекратить это мучительное балансирование на грани. Можно было оглянуться назад и увидеть обычные стены, обычную комнату, но не хотелось оглядываться.